Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне жаль. – Он повернулся к женщинам и подумал, что они, возможно, поймут. – Мальчики обидели меня, их было так много, и я просто хотел уйти.
– Хватайте его руки, – сказала одна из матрон, и остальные двинулись к нему.
Он вопил, отбивался и размахивал ножом – и видел, как даже старшие дети съежились от ужаса. Женщины, впрочем, легко схватили его за руки и удерживали, подбадривая друг дружку криками, после чего задрали его рукав и плашмя прижали Року к траве. Он помнил, как взглянул наверх и увидел желтые яблоки и ветки деревьев, качавшиеся на ветру, и как почувствовал, что, если ему отрежут кисть руки, небо так и останется голубым и по нему все так же будут катиться облака.
– Довольно.
Женщины замерли. Рока посмотрел и в перевернутом виде узрел у ворот свою мать; она запыхалась и держала свой нож. Каро и его бойцы стояли чуть поодаль.
– Мы тебя оповещали, ведьма. Зря ты его не убила.
Бэйла выпрямилась и оглядела сборище перед собой. Ее взгляд блуждал по их грязным шалям и платьям, по их немытым волосам и покрытым пятнами лицам. Она зачехлила свой нож и сняла платок, рассыпав по плечам собственные волосы – необычные и чистые. Сердце Роки колотилось: она стояла одна лицом к лицу с такой толпой, а он вовсе не хотел, чтобы его мама тоже влипла в неприятности.
Затем она рассмеялась, и он вздрогнул. Он не видел ничего забавного.
– Целая стая южных волчиц на одного мальчонку? – Ее слова повисли в воздухе, когда она помолчала, затем шагнула вперед. – Смотрите на меня. – Она показала зубы, но для Роки это была не улыбка. – Я Вишан. Я богорожденная.
Рока уставился на странную женщину, которая выглядела совсем как его мать, и задался вопросом, следует ли изобразить знак Брэй.
– Я была бы здесь Первой Матерью, если бы пожелала. Все вы это знаете. Я не являюсь ею лишь потому, что сама так решила. – Она оглянулась на вождя и его подчиненных, которые наверняка могли слышать ее. – Тронете моего сына, и я возьму Каро.
Она подразумевала «возьму его в сожители», но Рока не знал, что она может это сделать. Он помнил, как задумался, была ли матрона Каро одной из державших его женщин.
– Тронете моего сына, дремучие шавки, – Бэйла снова шагнула вперед, – и я заберу больше. Намного больше. Я Изберу полдюжины сожителей и велю им прогнать ваших мужей и детей из этого города или закопать их в землю. – Она выпятила подбородок, будто нож. – А когда вы останетесь беспомощными в полном одиночестве, я лично сожгу ваши угодья и дома. – Ее улыбка, которую Рока всегда считал красивой и совершенной, казалась безобразной. – Скажите мне, сестры, без этих Северных законов, которые вы так ненавидите, кто остановит меня? – Она умолкла, и когда никто не шелохнулся и не заговорил, подошла к ним вплотную. – Кто остановит меня?
Женщины отскочили от Роки, будто от змеи, и он побежал к материнским юбкам.
– Ты в порядке? – Бэйла не взглянула на него.
Он прильнул к ней и отчаянно попытался не опозорить ее новыми слезами.
Бэйла положила руку ему на спину и увела прочь от деревьев, травы и крови. Проходя мимо Каро – который на самом деле был вождем Каро – она коснулась его плеча и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо. После она робко поглядела на него, и Рока не знал почему, но догадался, что это еще один обман. Здоровяк кивнул и опустил глаза, и у Роки создалось впечатление, что грудь Каро стала шире, а мужчины вокруг него уменьшились.
– Только долг, – сказал он. – Заглядывай почаще, Бэйла. Лесная глушь – не место для Вишан.
Она улыбнулась и скользнула своей ладонью по его руке.
– Возможно, так и сделаю, – она взглянула на его бойцов, – теперь, когда увидела, что это за мужчины.
Их пальцы тотчас потянулись к рукоятям топоров или кинжалов, как будто они готовы были убивать, прямо здесь. Рока сообразил, что их спины распрямились, а подбородки приподнялись.
Бэйла покинула их, почти волоча сына за руку, и она не оглянулась и не спросила, что случилось.
– Мы больше не придем, – сказала она позже, вытирая его уродливое лицо у очага в их жилище. А он подумал только: Спасибо тебе, мама. Еще один усвоенный урок.
2
После визита в Хальброн месяцы, а затем и годы прошли в относительном покое и одиночестве. Бэйла, однако, принимала гостей – как из города, так и с близлежащих ферм – и они приносили шерсть и кожу, металлические орудия и соль. У двери останавливались мужчины, страдавшие кашлем, сыпью или покраснением лица. Они почтительно склоняли головы и произносили слова приветствия всегда шепотом.
«Промой раны вот этим», – говорила мать, или «разведи это в кипятке», или «давай это своей дочери с молоком», затем вручала им растения, собранные с помощью Роки в лесу. Ее благодарили, отводили глаза и уходили, даже зимой, без трапезы.
– Что это такое? – спросила она теплым летним деньком снаружи дома. Ей нравилось «испытывать» Року, хотя он всегда отвечал правильно, и она приятно удивлялась и шумно хвалила сына, как делала, когда он был малышом, – хотя, в сущности, ничего не поменялось.
– Дурман-трава.
Он даже не взглянул, но узнал запах – сладкий, но приторный, как гнилые помидоры; это растение, живущее и умирающее в один сезон, привлекало пчел, мотыльков и бабочек понежиться на его пурпурных листьях, которые шире всего раскрывались ночью. Оно умело навевать видения – или перекрыть человеку горло, пока тот не задохнется.
– Отлично. А какое семьсот четырнадцатое слово в Книге Гальдры?
Они заранее договорились, что считать за первое слово, поэтому он мысленно представил книгу и сосчитал в уме.
– «Благочестивый», – ответил он, сдерживая вздох, потому что мать явно выбрала это слово с намерением, а не по воле случая.
– И что значит «благочестивый»?
Как всегда, Рока сказал то, что она хотела услышать, но сам так и не понял. Позже она заставила его перемолоть семена дурмана с желтой горечавкой и цветками бузины и отмерить воду и соки глиняными чашечками.
Они продавали зелья за припасы: например, это – седому бывшему вождю, который выжил в дуэли, отнявшей его титул. Он
