Арифметика демократии - Роман Александрович Дудин

Умеющая Считать до Бесконечности попыталась что-то возражать, но поднявшийся шквал поучений полностью заглушил её слова. Каждой умеющей считать до трёх обезьяне хотелось высказать то, что у неё накипело. И не слушая, что говорит Умеющая Считать до Бесконечности, обезьяны с умным видом высказывали ей всё, что они про неё думают. А Самая Озорная строила гримасы и передразнивающим тоном говорила: «Бе-бе-бе!», затыкая уши пальцами.

В воздухе царило эмоциональное возбуждение и воодушевление. Обезьяны прыгали, хлопали в ладоши, и ликовали по случаю того, что у них будет порядок, дающий каждой по пять апельсинов, и что никакие происки Умеющей Считать до Бесконечности этому не помешают. Её больше никто не слушал, и взять ей свою долю никто не давал. А когда же происходило голосование, ей предоставили возможность голосовать наравне со всеми, чтобы не смела потом выступать по поводу того, что её обделили в правах.

Когда новый Закон девяносто девятью голосами против одного был принят, последовал процесс подписывания документа, затем процедура инаугурации Умеющей Считать до Ста, а после наступила долгожданная процедура деления, в результате которой все получили то, чего так хотели.

Когда каждый, наконец, получил то, что ему полагается по праву, то для кого-то это оказались десятки апельсинов, для кого-то просто апельсины, для кого-то дольки, кому-то всего одна долька, а ещё кое-кому пришлось делить между собой одну дольку на нескольких.

Последний процесс был настолько щепетильный, что каждый напрягал, как мог, все свои силы, чтобы не дать обделить себя ни на микрон. Возмущённое «Му-у-у!» раздавалось то тут, то там, и прения шли полным ходом.

Для каждого было делом принципа отстоять вещь, которая была не только вкусной и полезной, но и несущей в себе что-то особенное, что они точно не могли сформулировать, но Умеющая Считать до Бесконечности назвала отражением ЧСВ. И это самое ЧСВ в каждой капельке апельсинового сока они уже ощущали всей своей формирующейся демократической сущностью.

Поскольку деления по описанной схеме впоследствии стали повторяться, у некоторых собственников стали накапливаться апельсины, которые протухали раньше, чем их успевали съесть, и появилось проблема, куда их девать. Апельсиновые богачи стали кидаться ими друг в друга, играть ими в футбол, использовать в качестве мишеней, и придумывать другие способы их использования не по прямому назначению. Все вместе эти развлечения получили название апельсинобол.

Расточительное отношение к апельсинам многим казалось глупым, но что же поделать – ведь апельсины принадлежали им по праву, а в правовом обществе собственники имели право распоряжаться принадлежащими им вещами, как им заблагорассудится. К тому же само использование апельсинов способом, который могли себе позволить лишь немногие, имело отношение к тому самому ЧСВ, и потому сторонники этих игр говорили про своих критиков, что они не понимают самого главного.

В последствии апельсины стали использоваться в качестве взаиморасчётов между имеющими их, но самое главное их применение нашлось в оплате деятельности желающих их заработать. Деятельность заключалась во всяких смешных трюках, которые желающие заработать должны были проделать, чтобы веселить их, и каждый желающий быть развеселённым ставил свои условия.

Умеющие считать до трёх обезьяны на что только не готовы были, чтобы получить заветный кусочек апельсина: на всякие смешные ужимки, рожи, позы, движения. Но только что бы они не выделывали, через некоторое время их трюки надоедали заказчикам, и те требовали новых номеров. И в поисках новых решений, многие начинали проделывать вещи, на которые раньше бы их было ни за что не заставить, но теперь было всё иначе: за это платили дольки, а дольки были теперь в обществе Справедливости и Равенства выражением ЧСВ.

Трюки, которые приходилось многим проделывать, многим казались унизительными, но что было поделать: в правовом обществе никого насильно не заставляли, а если кто-то сам готов был на что-то добровольно – это было его личное дело, в которое лезть никто права не имел. А что касается Умеющей Считать до Бесконечности, то она придумывала иногда достаточно остроумные программы, за право исполнять которые ей платили авторские гонорары желающие заработать, и таким образом она получала свой доход. В законном делении она участия не принимала и оставляла за себя разделять свою долю между другими.

Благодаря всему вышеописанному каждый, кому не хватало той доли, которая ему доставалась по Закону, мог пойти и заработать столько, сколько ему не хватает. И когда кто-то возмущался, что не удовлетворён своими правами и свободами, ему отвечали: «Иди и работай, кто тебе мешает? А если не хочешь, то сиди отдыхай, и не ной!». И если кому-то что-то казалось унизительным, то это было его личное мнение, а навязывать своё мнение в демократическом обществе никто никому не имеет права.

Каждый раз, когда происходил очередной делёж ста апельсинов, доли каждого разделялись в соответствии с принятым Законом. И однажды к занимающимся очередной делёжкой апельсиновой дольки толпе подошла Умеющая Считать до Бесконечности и сказала:

– Если вам так важно то, за что вы тут боретесь, то, что же вы меня проигнорировали, когда я предлагала вам гораздо больше гораздо меньшими усилиями? Почему вы не послушали меня, когда я предлагала вам учиться считать?

В ответ последовали реплики: «О чём ты говоришь – мы тебя не понимаем!», «Уйди, не видишь – нам некогда?!», «Можешь высказывать тут, что хочешь, а мы имеем право тебя не слушать!», «Ты не имеешь права указывать нам, на что мы должны тратить своё время и силы!», «Руки прочь от наших демократических прав и свобод!». И, когда сказавший последнюю фразу её произнёс, все остальные из его компании вдруг почувствовали за собой силу правовой системы общества, готовой всей своей мощью встать на защиту их прав, по одному только требованию любого из них. И, ощущая себя частью этой силы, готовой действовать в своих интересах, и будучи наделённым полномочиями представлять её, и даже говорить от её лица в определённых случаях, они почувствовали такой прилив ЧСВ, который компенсировал им ту недостачу, которую они ощутили при дележе дольки. Так участники Общества Справедливости и Равенства прониклись всей глубиной идеи правового Общества, а день принятия Закона Умеющая Считать до Ста объявила общественным праздником и отмечала его каждый раз с особой пышностью.

Глава 4. Как в обществе состоялась революция

Однажды вдруг выяснилось, что участников общества обманывают, и что терпеть это дальше нельзя. И, как оказалось, они всегда об этом знали, просто никак не находилось того, кто бы наконец сказал об этом