Кодекс Охотника. Книга XI - Олег Сапфир

что в одном из «Буревестников» стучит правая сторона. Даже Шнырька не нашел там проблем, а ему стучит… Все должно быть идеально у него в этом рейде.

А мне плевать на эту «идеальность». Хотя я и любил свою элитную транспортную группу, состоящую из трех «Буревестников», но честно говоря, это просто транспорт, и он ничем не отличается в бою от меча или крепкой брони. Защищает твою жизнь, это да, но если меч ломается, ты должен научиться убивать голыми руками. Я умел… На крайняк, мог ездовое животное призвать. Ну, как ездовое… Каманийский ящер вполне может удержать меня на своей спине, а если не захочет слушаться, то получит по своей спине от меня кулаком, и если не помрет после этого, то точно станет послушным.

В общем, все шло, как шло, и я уже подумал, что утону в рутине, но снова был не прав. Ко мне прилетел крик о помощи, а затем сигнал тревоги. Вот от кого-кого, но от Красивой я такого не ожидал. Это было настолько неожиданно, что я рванул туда посреди ночи, и даже взял с собой Бурбулиса. А все мои питомцы были подняты по боевой тревоге. Вдруг это нападение или специальная акция, чтобы выманить меня из дому? Анна мирно спала и даже не подозревала о текущих событиях. Возле ее двери дежурили Дегенерат с Затупком. Кроме того, все поместье, помимо моей гвардии, охранял сам Один.

Прибыв на место, я первым делом отправил Шнырьку, чтобы подбить потери. К счастью, мои самые страшные опасения не подтвердились.

— Я не чувствую крови… — сказал мне Бурбулис, сидя возле меня в «Буревестнике».

Не знаю, как он ее ощущает, но часто так говорит. Может это его родовой Дар, или еще что-то из его мира, но я не вижу в этом магии.

— Крови нет… Но потери есть…

— Раз ты так говоришь, значит они небольшие, — хладнокровно подытожил Бурбулис.

Вот тут, с какой стороны посмотреть.

— Три сотни павших…

— Три? Рабочие пострадали? Есть выжившие? Кто это сделал? Почему я не чувствую крови? — забросал он меня вопросами.

Вот тут я не знал, как ему все рассказать.

— Дело в том, что пострадали… — взял я паузу. — Детишки Красивой… Она в печали…

Кровавая аура убийства заволокла весь Буревестник, и я едва успел выставить свою ауру, чтобы накрыть ею Москаленко, который сегодня был нашим водителем.

— ОНИ… ПОСМЕЛИ… ТРОНУТЬ МОЮ МУРАВУШКУ?! — на моей памяти это в первый раз, когда он потерял контроль над собой.

Глаза горят, и легендарный боец хочет убить того, кто это сделал.

Пришлось привести его в чувство старым способом, а то он уже не реагирует на мои слова. Способ древний и очень надежный, им еще первые люди пользовались. Удар в челюсть.

— Полегчало? — потирая ушибленную руку, спрашиваю я у него.

— Угум… — он проверил подбитую губу на наличие крови, и ответил он мне. — Шпашибо…

Хм… Неужели я превратил его в Шнырьку?

— Ты не шути так, я же вроде не сильно бил.

Тут я лукавил. Удар был таким, что надо, ведь Бурбулис стал очень сильным. С тех пор, как ему больше не нужно постоянно находиться в картине, он стал расти в силе, и немного в животе. Сказалась сытая и спокойная жизнь, в которой больше нет ежедневных сражений.

То, что он так разозлился, было неудивительно. За время, проведенное в подвале, он крепко подружился с Красивой. Он был тем, кто заточен в картине на долгие века, а она той, которая всегда была изгоем. Вот и спелись они…

— Пошли проверим, что там, — пока он снова не закипел, решил занять его, как минимум, ходьбой.

Мы шли медленно, опоздать я не боялся, там все было уже под контролем. Пока шли к горе, я набрал Волка, который остался дома, и сообщил, что все в порядке, и они могут расслабиться. Идти нам было далековато, и Бурбулис предлагал перейти на бег, но я его постоянно успокаивал. Я уже знал, что там произошло, и не видел смысла спешить. Когда мы подошли к нужному месту, он увидел побоище и Красивую, то снова психанул, и помчался к ней.

Красивая сидел у стены, с гордой поднятой головой, но очень грустная… Бурбулис воспринял это, как переживание за потерянное потомство, но это было далеко не так. Она сейчас больше переживает за свою слабость. Ей не понравилось, что не смогла справиться сама, и пришлось меня побеспокоить.

Правда, я ее совсем не виню. Сам пока еще не понимаю, что это они там такое пробудили. А все дело в том, что в глубине горы часто встречаются пустоты и пещеры. Но чтобы в этой пещере жило странное одинокое создание, наверное, нет…

Существо было похоже на помесь носорога и гиппопотама. Это по структуре тела. Его тупая морда имела два рога возле глаз, отчего напоминали вилку для мяса. Затем было еще интереснее. Зачем природа придумала дать этому существу броню? Все его тело было усеяно бронированными костяными пластинами и, судя по всему, невероятно прочными. Ни одной царапины там не было, при том, что в бой вступила сама Красивая. А она далеко не слаба. Пластины были расположены таким образом, чтобы не оставлять незащищенных мест, и двигались гармонично по всему телу при малейшем движении. Да что говорить о крепости тела, если прямо сейчас это чудище настиг Бурбулис, и ничего ему сделать не может. Он, как ветряная мельница, сейчас размахивает своей шпагой, нанося удары со скоростью ветра.

Я подошел к Красивой и погладил ее, даруя спокойствие и уверенность в себе.

— Ты молодец! — похвалил ее. — Все сделала, как надо.

Она, и вправду, молодец. Когда поняла, что сама не справится, и существо может выйти наружу, с помощью своего выводка отвела его в сторону, противоположную от выхода, и все это ценой их жизни. Красивая жалобно подняла на меня свою голову, словно спрашивая «Точно?» Сомневается девочка, вероятно думает, что подвела меня.

— Бывают в жизни противники, которые нам не по зубам. Тогда мы отступаем, а затем возвращаемся с неприятным сюрпризом. Для врага, конечно!

Красивая повеселела, и я оставил ее здесь управлять своим выводком, который уже в шесть рядов выстроился, и готов принять бой. Правда, думаю, что это не пригодится, там уже беснуется Бурбулис, пытаясь порубить тварь в салат.

Удачно я его взял с собой, однако. Зайдя в пещеру, я принялся все вокруг внимательно рассматривать. Странное место. Здесь не было слишком много места, и завалов не было. А значит, пещера