В ожидании апокалипсиса - Чингиз Абдуллаев

Дмитрий Алексеевич:

— ..Собственно, уже в восемьдесят девятом стало окончательно ясно, что ГДР мы сдадим. Нужно было выяснить только форму сдачи. И приемлемые условия. Кстати, Эрих Хонеккер знал об этом и потому так настороженно относился к нашей деятельности в его стране. Нам не удалось тогда провести операцию в состоянии полнейшей секретности. Ведомство Мильке что-то узнало о нашем плане и проинформировало Хонеккера. Но было слишком поздно.

Бегство восточных немцев уже невозможно было остановить. Мы оказались вынужденными пойти на смещение Хонеккера.

Однако последующие события развивались стремительнее, чем мы предполагали.

Дронго:

— Вам не кажется, что и этот вариант поддавался прогнозированию?

Дмитрий Алексеевич:

— Он и был предусмотрен, однако не в такой обвальной форме. Кренц и Модров уже не могли спасти положение. В последний момент от нас настойчиво требовали вооруженного вмешательства. Танковые колонны в те часы получили приказ быть в полной боевой готовности. Дивизии разворачивались для выступления. Тогда на Горбачева очень давили. Но именно КГБ не дал согласия на эту операцию. Крючков категорически не хотел вначале слушать наших аналитиков, тем не менее ему пришлось признать правоту их доводов. Танки так и остались стоять в ангарах, а Берлинская стена рухнула.

Дронго:

— В данном случае ее подкапывали с двух сторон.

Дмитрий Алексеевич:

— Да, именно с двух. Объединение Германии, процесс давно назревший и стоявший в наших планах на первом месте, произошел и благодаря нашей деятельности. В данном вопросе мы даже сотрудничали с американцами. Восторженные немцы ломали бетонные плиты, мы помогали убирать невидимые заграждения. Все произошло так, как и должно было произойти. Стена рухнула, и объединение Германии стало реальным фактором европейской, да и мировой политики. Скажу откровенно, такого эффекта не ожидал никто; не только ЦРУ, но и сами немцы были, пожалуй, больше других ошеломлены таким подарком. Случилось то, что мы предполагали еще за несколько лет до падения Берлинской стены. Однако в данном случае мы не только предполагали, но и действовали. Тысячи секретных агентов «Штази» в течение последних десяти лет незаметно и тайно выводились из-под контроля немецких спецслужб. Мильке[1] и Вольф[2], догадываясь о многом, предпочитали закрывать глаза. Агенты поступали в наше распоряжение, и вся их картотека передавалась в наши ведомства. Мы успешно внедряли в ГДР агентуру из турков, вьетнамцев, корейцев, стараясь охватить все регионы страны. В назначенный день они должны были начать действовать.

Именно благодаря оперативности наших секретных сотрудников удалось разгромить в восточном Берлине картотеку «Штази», уничтожив последние ниточки, связывавшие старых агентов с их бывшими хозяевами. К тому времени, когда Берлинская стена пала, практически вся территория ГДР была покрыта сетью наших сотрудников. Американцы и западные немцы в состоянии эйфории не смогли распознать нашей игры. И это стало нашим большим достижением.

Дронго:

— Вы проводили одновременно подобную операцию и в Западной Германии?

Дмитрий Алексеевич:

— Маркус Вольф передавал нам только «законсервированных агентов», известных лично ему. В противном случае мы отказывались от сотрудничества.

Дронго:

— Но у вас были и свои «консерванты»?

Дмитрий Алексеевич:

— Конечно. С некоторыми из них вы даже увидитесь. Должен сказать, что среди них есть люди, которые по пятнадцать-двадцать лет жили в Германии. Это наш «золотой фонд». И мы не намерены его растранжиривать, но учтите, ваша миссия как раз и состоит в том, чтобы убедить некоторых из них сдаться властям.

Дронго:

— Я не совсем вас понял.

Дмитрий Алексеевич:

— Я повторяю, они должны будут сдаваться властям.

Глава 5

В Дрезден он прибыл утренним поездом. Город уже проснулся, и многочисленные прохожие, не обращавшие на него внимания, спешили на работу. Немцы, начинающие свою работу, пожалуй, раньше всех в Европе, были молчаливы и сосредоточенны. В этот обычный будний день Дронго старался не выделяться в толпе. Свой небольшой чемоданчик знаменитой французской фирмы «Делсей» он сдал на вокзале в камеру хранения. В чемоданчике был его обычный набор — зубная щетка и паста, любимая туалетная вода «Фаренгейт», бритвенный набор, смена белья и две рубашки. Кроме того, в чемоданчике лежал включенный небольшой скэллер, предназначенный глушить разговоры во время прогулок хозяина чемодана. Другой скэллер лежал у него в кармане.

В Дрездене Дронго бывал и раньше. Именно поэтому он назначил свидание Марии здесь, чтобы убедиться в обоснованности своих позиций. Перед поездкой в Магдебург он хотел еще раз просчитать свои будущие ходы.

Мария ждала его на террасе, в том самом кафе, где он однажды встречался со связным одиннадцать лет назад.

Тогда это была почти своя территория. Дрезден, как и всю Германию, наводняли тысячи агентов «Штази», и Дронго даже не думал о мерах предосторожности. Теперь Дрезден находился глубоко в тылу противника, и ему приходилось действовать осмотрительней. Поэтому он терпеливо наблюдал почти двадцать минут. Все было спокойно.

Заметив Дронго, Мария кивнула ему. Он, не сказав ни слова, сел за столик.

— Вы непунктуальны, — отметила она, взглянув на часы.

— Простите. Обычно я специально немного опаздываю, чтобы проверить реакцию окружающих. Если, кроме нас, о разговоре знает кто-нибудь еще, они обязательно начинают нервничать, и это становится сразу видно. Разведчик не может опаздывать больше чем на десять минут, этот закон известен во всех разведшколах мира. А я люблю действовать вопреки правилам. В любом случае прошу меня извинить за опоздание.

Мария с интересом посмотрела на него.

— Вы странный человек, Дронго. Кстати, где вы испачкали свой плащ? Вот здесь, слева.

Он почистил рукав.

— Стоял, прислонившись к стене, — улыбнулся Дронго.

На Марии была легкая кожаная куртка и темная блузка. В черных брюках и спортивной обуви она выглядела лет на десять моложе своего возраста.

— Вы хорошо сегодня выглядите, — заметил Дронго, почти не покривив душой.

— Будете кофе? — проигнорировала она его комплимент.

— Да, — кивнул он подошедшему официанту, — хотя я не очень люблю кофе.

— Зачем же вы тогда заказали его? — Она улыбнулась.

— За компанию с вами. Чтобы не сидеть просто так.

Официант уже нес дымящийся кофе. Она подождала, пока он отошел.

— У нас появились некоторые осложнения, — сообщила Мария.

— Что-то случилось?

— Да.

Дронго понял все без лишних слов. Ему впервые стало не по себе. Рядом с ним сидела профессиональная убийца, и он знал, что стоит за ее словами.

— Вы привезли инструменты? — глухо спросил он.

— Разумеется. — Достав сигареты, она щелкнула зажигалкой. — У вас на лице написано, что вы обо мне думаете.

— Это я думаю о других людях, — возразил Дронго. — Когда мне нужно быть на месте?

— Встреча состоится завтра в два часа дня. Наш подопечный предупрежден.

— У вас есть резервный вариант?

— Конечно.

Он протянул салфетку.

— Напишите название города. «Деделебен», — прочел разведчик.

— Все правильно. — Дронго разорвал салфетку на мелкие клочья и попросил у Марии зажигалку.

Глядя, как горит бумага, он задумчиво произнес:

— Только бы он согласился. Мария взглянула на часы.

— Мне пора, — понял Дронго.

— Как вы доберетесь до Магдебурга?

— На прогулочном катере. Отходит через два часа.

— Я лечу самолетом.

— Вы будете ждать меня на месте?

— Разумеется.

— Я не спрашиваю, где вы будете. Что мне сделать в случае его согласия?

— Как и договорились. Достать носовой платок и вытирать лицо.

— В случае отказа…

— Вы уходите, не доставая платка. Дронго понимал: у агента, на встречу с которым он шел, не было ни единого шанса. В случае отказа от сотрудничества Мария должна его ликвидировать. Из-за этого предстоящий разговор казался мучительным, ибо на карту ставилась жизнь человека.

Глава 6

Они встретились в парке. Как было условленно, Эрих Хайншток пришел на встречу ровно в два часа дня. Андрэ Фридман появился на месте спустя двенадцать минут. За час до назначенного времени Дронго внимательно осмотрел место встречи. У входа в парк стоял заброшенный пятиэтажный дом. Лучшего места для снайпера трудно найти. Но Марии нигде не было. Он вдруг впервые отчетливо понял, что через час будет решать судьбу человека.

Он вспомнил данные из персональной картотеки «Штази». Хайнштоку пятьдесят четыре года. Тридцать из них он проработал в 15-м управлении, в ведомстве Маркуса Вольфа, специализируясь на вопросах внешней разведки. Восемь лет провел за рубежом, в Испании и Южной Америке. Владел тремя европейскими языками. Имел звание полковника восточногерманской разведки, награды. Был женат, но жена умерла, и с учетом этого фактора психологи и аналитики рекомендовали Хайнштока для работы с Дронго.