Дом с привидениями - Крис Картер

— Нет, что вы. — Скалли опустила пистолет. — Я просто ищу здесь своего напарника.

— Высокий? С благородным профилем? — уточнила старушка.

Это у Малдера-то благородный профиль? — подумала Скалли, ощутив укол ревности. Вот ведь старая кошелка!

Вслух же она спросила:

— Вы его видели?

— Вместе с вами, в гостиной. И решила, что он — тоже призрак. — Старушка смущенно улыбнулась.

Малдер — призрак? Скалли немного позабавила эта мысль.

— Значит, это вы были наверху?

— Время от времени я страдаю лунатизмом, вот и подумала, что вы мне просто приснились. А вы возьми да и появись снова.

— Прошу прощения, — сказала Скалли. Пистолет в кобуру она так и не убрала — мало ли что. Старушка сама призналась, что она лунатичка. А может, она еще и чокнутая. Живя в таком доме, недолго свихнуться. Надо бы с ней помягче… — Мне так неловко, что я вас напугала. Видите ли, мы обнаружили трупы…

— Трупы? — изумилась старушка.

— Да.

— Где?

— Здесь… — В полном недоумении, Скалли замолчала. Не было здесь никаких трупов. И дыры в полу тоже не было. Но не могла же она исчезнуть сама собой? Или могла? Как исчезла лестница, ведущая на галерею…

— Что с вами? — участливо спросила старушка. — Вы как будто привидение увидели. — И, понизив голос, сообщила доверительным шепотом: — Кстати, в этом доме они водятся.

У едва начавшей успокаиваться Скалли вновь пробудились нехорошие подозрения.

— Кто вы?

— Я здесь живу, если позволительно так выразиться, — несколько загадочно ответила старушка.

Что-то она темнит, подумала Скалли и снова подняла пистолет.

— Где мой напарник? — требовательно спросила она.

Старушка поджала губы:

— Так вы все-таки собираетесь меня застрелить?

— Вот тут, на этом самом месте, лежали два трупа! — нервно

выкрикнула Скалли.

— Наверное, это была злая шутка местных привидений, — пожала плечами старушка. Нет, точно, она сумасшедшая.

— Я не верю в привидения!

Полоумная старушенция неприятно захихикала. Скалли не выдержала, побежала к двери, распахнула ее — и едва не врезалась в кирпичную стену. Как же так?.. Не веря своим глазам, она потрогала стену рукой. Холодная, сырая, и раствор между кирпичами совсем свежий, словно стену сложили только что. Этого не может быть, подумала Скалли, я же прошла через эту дверь каких-нибудь десять минут назад. Этого просто не может быть…

Но это было.

Аккуратно прикрыв дверь, Скалли обернулась, растерянно посмотрела на старушку.

— И зачем вы сюда приехали? — спросила та.

— Это все мой напарник…

— Он верит в привидения?

Во что он только не верит…

— Да.

— А вы — нет?

— Нет.

— Бедняжка, — проговорила старушка сочувственно. — В ночь перед Рождеством гоняться за тем, во что даже не веришь. — Она сделала шаг навстречу Скалли, выпростав из-под накидки узкую, пергаментную ладонь, словно намеревалась погладить бедного агента ФБР по головке, утешить, приласкать…

— Не подходите ко мне! — взвизгнула Скалли, потрясая пистолетом.

Старушка остановилась.

— Знаете, ваше лицо — как открытая книга для меня, — сказала она, качая головой. — Я читаю на нем страх, неудовлетворенные желания и подсознательную тягу к одному человеку, который почти всегда рядом с вами. У вас с ним неразрывная, сверхъестественная связь…

— Что?!

— Быть может, вы и самой себе в этом не признаетесь, убеждаете себя, что это ваш дружеский долг, и отметаете прочь низкую истину. Но на самом деле, ваша единственная радость в жизни — доказать, что он неправ.

— Да откуда вы можете это знать? — возмутилась Скалли.

Вредная старушенция не ответила, но на губах у нее заиграла тонкая усмешка — что, милочка, не в бровь, а в глаз?

— И вовсе вы не живете в этом доме! — в запальчивости заявила Скалли. — Это не ваш дом!

— Если судить по тому, что со мной здесь обращаются как с прислугой, то — да, не мой, — сухо ответила старушка.

— А почему вся мебель в чехлах? — продолжала наступать Скалли.

— Мы делаем ремонт, — нашлась старушка.

— А где рождественская елка?

— Мы не празднуем Рождество. Мы евреи.

За спиной — опять за спиной! — проскрипела дверь.

Обернувшись, Скалли узрела старика в темном пальто и шляпе с опущенными полями. Видимо, для него, как и для Дэвида Копперфильда, кирпичные стены не были серьезной преградой.

— Ни с места! Иначе буду стрелять! — Скалли вертелась волчком, наводя пистолет то на старика, то на старушку. — Ни с места, слышите!

— По-моему, мы их заинтриговали, — с довольной улыбкой сказал старик подруге дней своих суровых. Старушка, тоже улыбаясь, покивала в ответ.

— Где Малдер? — требовательно спросила Скалли у старика.

— Малдер? — переспросил старик. — Значит, так зовут этого несчастного молодого человека?

Скалли насторожило определение «несчастный».

— Где он?

— Скоро он к нам присоединится, — пообещал старик.

Старушка за спиной Скалли снова захихикала — вылитая Момби, злая колдунья из страны Оз.

— Встаньте вон туда, вы оба! — распорядилась Скалли, указывая пистолетом на середину комнаты. — Встаньте, кому говорят!

Пожилая парочка подчинилась, хотя и с явным неудовольствием.

— Вы не имеете права. Я буду жаловаться. У меня есть друзья в Лиге защиты прав человека. — Старик гневно погрозил пальцем Скалли. Старушка прижалась к его груди, он обнял ее, успокаивающе погладил по спине.

— Руки вверх! — приказала Скалли.

Они помедлили, переглянувшись, и исполнили приказание.

Боже мой, подумала Скалли. Бедная женщина.

Когда старушка подняла руки, полы ее накидки разошлись,

открыв взгляду Скалли страшную рану. Похоже, старушке выстрелили прямо в сердце, в упор, из револьвера сорок пятого калибра. Старого сорок пятого, с мягкими свинцовыми пулями, от которых остаются раны хуже, чем от разрывных.

Но человек, которому выстрелили в сердце, должен быть… мертв?

Старушка смотрела на Скалли с печальной улыбкой.

Плохо понимая, что делает, дрожащей рукой Скалли потянулась к старику, сняла с него шляпу…

И, увидев люстру сквозь дырку в его голове, лишилась чувств.

— До чего мы докатились, — сокрушенно проговорил старик. — До низкопробного шарлатанства. — Он подобрал с пола шляпу и прикрыл свою простреленную голову. — А ведь как замечательно все начиналось…

— Бывало, мы годами сводили их с ума, — мечтательно произнесла старушка. — А теперь в нашем распоряжении только одна ночь.

— Все равно, нельзя так давить на психику. Когда мы в последний раз преследовали людей?

— Когда совершали двойное убийство. До того, как над домом нависло проклятие.