Возвращение мумии - Р. Стайн

Глаза дяди широко раскрылись от удивления.

— Вот как?

— Доктор Филдинг дал мне разрешение написать о вашем открытии, — настаивала Нила, не сводя с моего дяди глаз.

— Да ведь мы ничего еще не открыли! — сердито сказал дядя Бен. — Там, может, и открывать-то нечего.

— А доктор Филдинг говорил мне совсем другое, — ответила Нила. — Он был совершенно уверен, что вы на пороге открытия, которое потрясет мир.

Дядя Бен засмеялся:

— Иногда мой коллега на радостях становится излишне болтлив.

Глаза Нилы смотрели на моего дядю с мольбой.

— Можно мне с вами в пирамиду? — Она взглянула на нас с Сари. — Я же вижу, у вас есть посетители.

— Моя дочь Сари и племянник Гейб, — ответил дядя Бен.

— Ну, можно с вами и мне? — взмолилась Нила. — Обещаю, я ни словечка не напишу без вашего одобрения.

Дядя Бен задумчиво потер подбородок. Он снова надел каску.

— И никаких фотографий, — буркнул он.

— Так я могу пойти? — взволнованно спросила Нила.

Дядя Бен кивнул.

— Только в качестве зрителя. — Он старался вести себя сурово. Но я-то видел, что она очаровала его.

Нила одарила его трогательной улыбкой:

— Спасибо вам, доктор Хассад!

Он полез в тележку с амуницией и вручил журналистке желтую каску.

— Сегодня никаких потрясающих открытий мы совершать не будем, — предупредил он ее. — Но мы подошли достаточно близко к … чему-то.

Надевая тяжелый шлем, Нила повернулась к нам с Сари.

— Вы в первый раз идете в пирамиду? — поинтересовалась она.

— Вовсе нет. Я уже была там три раза, — похвасталась Сари. — Это и вправду здорово.

— А я только вчера прилетел, — добавил я, — так что я действительно в первый раз…

Я умолк, увидев, как Нила вдруг изменилась в лице.

Почему она на меня так смотрит?

Опустив глаза, я понял, что она уставилась на мой янтарный кулон. Рот ее широко раскрылся от изумления.

— Нет! Глазам своим не верю! Не может быть! Как странно! — воскликнула она.

8

— А в… в чем дело? — выдавил я.

— Мы прямо как близнецы! — вскричала Нила. Она запустила руку под пиджачок и извлекла из-под него кулон.

Янтарный кулон, в точности как мой.

— Надо же! — поразился дядя Бен.

Нила взяла мой кулон и принялась разглядывать.

— У тебя в нем скарабей, — сказала она, повертев кулон в пальцах.

Она выпустила его и показала мне свой.

— Смотри, Гейб. А у меня ничего нету.

Я рассматривал ее кулон. Он казался отлитым из прозрачного оранжевого стекла. Внутри действительно ничего не было.

— А по моему, ваш красивее, — сказала Сари. — Не хотела бы я таскать на шее дохлого жука.

— Но ведь он, по идее, должен приносить удачу, — возразила Нила. Она убрала кулон обратно под пиджачок. — Надеюсь, пустой кулон не принесет мне несчастья!

— Я тоже надеюсь, — сухо подытожил дядя Бен. Он повернулся и первым вошел в пирамиду.

Сам не знаю, как так вышло, что я потерялся.

Мы с Сари шли рядом вслед за дядей Беном и Нилой. Мы старались не отставать. Я слышал, как дядя рассказывает своей спутнице, что стены туннеля делали из гранита и известняка.

Фонарики на наших шлемах были включены. Узкие лучи метались и перекрещивались на пыльном полу и стенах туннеля, когда мы все дальше и дальше углублялись в недра пирамиды.

Потолок нависал очень низко, отчего всем приходилось пригибать головы. Туннель без конца петлял, и от него ответвлялись в разные стороны несколько ходов поменьше. «Фальстарты и тупики», как называл их дядя Бен.

В пляшущем свете наших касок трудно было что-либо разглядеть. Один раз я оступился и ободрал локоть о шершавую стену туннеля. Внутри пирамиды оказалось удивительно холодно, и я жалел, что не надел свитер или хотя бы рубашку с длинными рукавами.

Идущий впереди дядя Бен рассказывал Ниле о Тутанхамоне и царевиче Хор-Ра. Похоже, он старался произвести на нее впечатление. Я уж начал подозревать, что он в нее втрескался.

— Ах, до чего интересно! — донесся до меня восхищенный голос Нилы. — Как мило, что вы с доктором Филдингом позволили мне увидеть все своими глазами.

— Кто такой доктор Филдинг? — шепнул я Сари.

— Папин коллега, — прошептала та в ответ. — Но папе он не по нраву. Ты с ним, наверное, еще встретишься. Он все время ошивается где-то поблизости. Мне он тоже не нравится.

Я остановился, чтобы рассмотреть причудливую метку на стене туннеля. По форме она напоминала голову какого-то животного.

— Сари, взгляни! — прошептал я. — Древний рисунок.

Сари закатила глаза.

— Это Барт Симпсон, — пробормотала она. — Должно быть, кто-то из папиных рабочих баловался.

— Я знал! — солгал я. — Просто проверял тебя.

Когда же я наконец перестану выставлять себя перед ней на посмешище?

Я отвернулся от глупого рисунка на стене… а Сари уже исчезла.

Впереди маячил луч света с ее каски.

— Эй, подожди! — окликнул я. Но свет исчез за поворотом.

А потом я споткнулся опять.

Мой шлем стукнулся о стену туннеля. И фонарик погас.

— Эй, Сари? Дядя Бен? — позвал я. Прислонился к стене, не решаясь идти в кромешной темноте.

— Эй! Меня кто-нибудь слышит? — Мой голос эхом разнесся по узкому туннелю.

Но никто не отвечал.

Я снял шлем и подкрутил фонарик. Повернул изо всех сил, пытаясь отладить. Потом потряс каску. Свет, однако, не зажигался.

Вздохнув, я снова надел каску и затянул ремешок.

«И что теперь?» — подумал я. Становилось страшновато. В животе все трепетало. В горле вдруг пересохло.

— Эй… кто-нибудь меня слышит? — гаркнул я. — Я тут застрял в темноте! Не могу и шагу ступить!

Ответа не было.

Да где же они? Неужели никто не заметил моего исчезновения?

— Ну что ж, подожду здесь, — проворчал я себе под нос.

Я прислонился плечом к стене туннеля…

…и провалился прямо сквозь стену.

Не было возможности удержать равновесие. Не за что было ухватиться.

Я падал, падал вниз, во тьму.

9

Я дико размахивал руками.

Я отчаянно пытался за что-нибудь ухватиться.

Все произошло так быстро, что я и вскрикнуть не успел.

Я грохнулся на спину. Боль прострелила руки и ноги. Вокруг меня закружилась темнота.

Из меня буквально вышибло дух. Перед глазами заплясали яркие красные вспышки, а потом все снова погрузилось во тьму. Я пытался дышать, но не в силах был, как говорится, ни охнуть, ни вздохнуть.

В груди поселилось то самое ужасное чувство, какое бывает, когда со всей дури засадят баскетбольным мячом в живот.

Наконец, я сел, вглядываясь во мрак. Услышал тихое шуршание. Что-то скреблось на твердом земляном полу.

— Эй… кто-нибудь меня слышит? — Голос мой прозвучал сдавленным шепотом.

Разболелась спина, зато теперь я хоть мог нормально дышать.

— Эй, я там, внизу! — позвал я, уже чуточку громче.

Нет ответа.

Хватились ли меня? Ищут ли?

Я сидел, опершись на руки, и постепенно начинал чувствовать себя лучше. Однако правая рука неожиданно начала зудеть.

Я потянулся другой рукой ее почесать и нечаянно смахнул с нее что-то.

И тут я осознал, что и ноги у меня чешутся. И почувствовал, как что-то ползет по левому запястью.

Я затряс рукой.

— Что здесь происходит? — прошептал я.

Все тело покалывало. Я чувствовал легкие уколы на руках и ногах.

Тряся обеими руками, я вскочил на ноги. И треснулся шлемом о низкий выступ стены.

Фонарик вспыхнул.

Я охнул при виде тварей, ползающих в узком луче света.

Пауки. Полчища круглых белых пауков густо покрывали пол комнаты.

Они сновали по всему полу, карабкаясь друг на друга. Я вскинул голову, луч света взмыл вверх, и я увидел, что и каменные стены сплошь покрыты пауками. Пауки шевелились, и от того казалось, будто стены живые.

На невидимых нитях пауки свисали и с потолка. Казалось, они подпрыгивают и парят в воздухе.

Я стряхнул одного с тыльной стороны ладони.

И снова охнул, осознав, отчего так чесались ноги. Пауки расползались по ним. Карабкались по рукам вверх. Бежали вниз по спине.

— Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста! — Я все-таки смог закричать.

И почувствовал, как один из пауков свалился мне на голову.

Я сбил его отчаянным взмахом руки.

— Кто-нибудь, помогите! — заорал я. — Меня кто-нибудь слышит?!

А потом я увидел нечто еще более страшное. Куда как более страшное. Откуда-то сверху соскользнула змея и начала быстро спускаться прямо к моему лицу.

10

Я пригнулся и попытался руками защитить голову от падающей змеи.

— Хватай ее! — услышал я чей-то крик. — Хватай же, ну!

Вскрикнув от изумления, я поднял глаза. Свет фонарика устремился вверх. И я увидел, что ко мне спускается вовсе не змея, а веревка.