«Если», 1998 № 10 - Журнал «Если»

Волна фэнтезийной литературы в последние годы резко пошла на спад. Инерция, правда, еще велика, но критика уже начала «отстрел», низведя ее до развлекательного одноразового чтива. Активные потребители такого рода литературы были локализованы в фэнклубы и ролевые сообщества.

Итак, настало время для активной пропаганды совсем другого направления фантастики. И если предыдущая фантастическая волна резонировала с идеями реализаторов проекта «Джедай», то не позволит ли ее анализ сделать вывод о стратегических приоритетах США?

В последние годы стала очевидным фактом «раскрутка» откровенно заказных, узкопрофильных книг, написанных в традициях старой научной фантастики, по духу близкой чуть ли не к Жюлю Верну. Американская критика поднимает НФ на щит, расхваливает на все голоса и всячески рекламирует. Однако еще раз отметим, что речь идет не вообще о научной фантастике, а об узкой ее разновидности, посвященной практически одной теме.

Эта тема — колонизация Марса.

Один за другим выходят романы и эпопеи, сработанные быстро и не очень качественно. Но вместо разноса пресса взахлеб восторгается, например, трехтомной сагой Робинсона, довольно-таки уныло описывающего колонизацию и освоение Марса. Мало того, одна из самых престижных премий — «Небьюла» — вручается за произведение, посвященное, как вы думаете — чему?..

Вы угадали.

Вывод напрашивается сам собой. Американцы всерьез взялись за разработку своей космической программы, несколько приувядшей после трагедии «Челленджера». Судя по всему, идет активная и даже агрессивная переориентация общественного сознания. Создаются новые мифологемы для вытеснения старых. Блуждания во внутреннем психокосмосе заменяются романтикой звездного фронтира.

Неудивительно, что НАСА снова заинтересовалось сотрудничеством с нашими космическими ведомствами. Еще бы! Есть шанс практически за бесценок получить доступ к многолетним медико-биологическим наработкам. Причем именно по долговременным полетам (марсианская программа!). Да и возможность почти задарма обкатывать своих астронавтов на нашей станции «Мир» нешуточно экономит средства.

Отметим, что наш читатель, в свое время лишенный возможности знакомиться не только с фэнтези, но и с религиозно-мистической литературой, сейчас подвергается активному воздействию хлынувших на нас переводов. В этом, возможно, нет ничего плохого, но возникает опасение, что у нас слабый иммунитет к не адекватным нашему ландшафту идеям. Создается впечатление, что мы погружаемся в какое-то дремучее Средневековье, а американцы, стряхнув с себя его обольстительный дурман, готовятся к прорыву в Большой Космос.

Рывок на Марс, который собираются осуществить американцы, имеет далеко идущие экономические и политические последствия.

Во-первых, ВПК, растерявший часть заказов из-за изменения геополитической ситуации, получит возможность нарастить мощности и создать массу новых рабочих мест. Вряд ли американцы последуют нашему примеру и переориентируют ракетные цеха на изготовление кастрюль и велосипедов. Разработка космической технологии, как известно, приводит к большому количеству сопутствующих изобретений, которые как бы подталкивают развитие некосмической, «бытовой» промышленности.

Во-вторых, тот, кто первым водрузит свой флаг на Марсе, получит большой козырь в новом раскладе геополитической игры. Марсианский «забег» должен показать человечеству, кто реально станет лидером будущего века, а то и тысячелетия. Затраты на такую экспедицию окупятся сторицей. Надо иметь в виду, что отставание в развитии космической технологии не имеет ничего общего, скажем, с трудностями в сельском хозяйстве или в разработке компьютерной технологии. Если во многих случаях отставание может быть преодолено за счет форсированных методов, то космическая программа — по сути, комплексная переориентация многих интеллектуальных и материальных ресурсов — требует постоянного и неразрывного наращивания усилий. Здесь особо важен фактор преемственности, неразрывности исследований и технологических разработок. Это своего рода езда на велосипеде по наклонному треку. Тот, кто остановится — упадет. Возможно, ему снова удастся подняться. Но лидер уже будет далеко впереди.

Основные положения всего вышеизложенного были тезисно сформулированы нами в 1994 году. Еще через год один из авторов имел неосторожность изложить их во время встречи с читателями, за что получил ироническую реплику в одной уважаемой газете. Но прошедшие годы показали, что авторы были, увы, слишком осторожны в своих предположениях. Действительность оказалась на порядок круче!

Многочисленные публикации о сворачивании западных космических программ оказались хорошо продуманной дезинформацией. США приступило к реализации массового заброса на Марс недорогих космических аппаратов типа «Марс Пэсфайндер», твердо намереваясь накрыть планету сетью реперных станций. А тут еще и другие страны активно включились в гонку.

При этом обратим внимание на экономическую подоплеку марсианских проектов. Поскольку речь уже не идет о противостоянии двух систем (деньги начали считать и перестали вкладывать их в дорогостоящие проекты типа «Марс Обсервер»), то можно прийти к выводу о долгосрочной национальной программе.

Система принятия решений в американской администрации — вещь весьма любопытная. Достаточно пробить финансирование какого-либо проекта на госуровне — и денежки начнут капать, когда много, а когда мало, в зависимости от геополитической ситуации. Иными словами, проект будет поддерживаться в мобилизационной готовности, чтобы в случае чего форсированно развернуть его по всем «фронтам». Стоило поэтому прислушаться к словам президента Буша, заявившего несколько лет назад о том, что США начинают свой путь к звездам и поведут за собой остальное человечество.

Между тем не все хотят быть в числе «остальных». К космосу обратили свой взор и японцы. Удовлетворив свое национальное самолюбие (запустили аппарат к Марсу своей ракетой), они собираются ныне в качестве «тягловой силы» использовать наши ракетоносители. Это тоже свидетельствует о долговременном стратегическом характере их космической программы.

А что касается китайского рывка в космос, то вывод на орбиту первого космонавта Поднебесной — дело полутора-двух лет, если не меньше.

И не стоит обольщаться так называемой международной кооперацией. Выжав все, что хотели из программы «Мир», американцы, похоже, теряют интерес к сотрудничеству по проекту станции «Альфа». По крайней мере — к равноправному сотрудничеству.