Иллюзия 2 - Сергей Тармашев

«Откуда такая инфа про Морозову?»

Карина присылает ответ:

«Из надежных источников»

«Пруф в студию!» – это уже не Павел, это одноклассник Карины.

«Скоро будет!» – обещает Карина. – «Знающий челик готовит материал!»

Поступление информации прекратилось, и Оля задумалась. Теперь понятно, откуда такой всплеск неприязни у окружающих. Стоит выяснить, кто именно распространяет информацию о ее отце. Карина всего лишь шестнадцатилетняя девчонка, она потенциальная Избранная, алчность и эгоизм являются основным фундаментом их генетики, что вызывает у них вполне объяснимые и ожидаемые зависть и ненависть на этой почве. Но сама по себе Карина вряд ли бы стала наводить справки об Олином детстве. К тому же информация об отце являлась врачебной тайной, мама об этом позаботилась именно ради того, чтобы у Оли не было лишних проблем в школе. Кто-то специально придает огласке эту историю, и не обязательно быть Контактером, чтобы понять, что без Избранных тут не обошлось.

– Откуда ты узнал про Сейшелы? – Оля посмотрела на Павла, увлеченно описывающего свои планы на будущее относительно морских путешествий и экстремального серфинга. Пора принять первичные меры противодействия. – Карина рассказала? Мы в аэропорту пересеклись случайно.

– Ну да, Карина, – заинтересованно подтвердил Павел. – А она что, опять на Сейшелы летала?

– Не знаю, – безразлично ответила Оля. – Я ее мельком видела. Даже подумала, что это не она. Мне не до этого было, настроение ужасное из-за этого пляжа, чуть не отказалась от поездки.

– Почему? – удивился Павел. – Ты не хотела на море?

– У меня все тело в ожогах и послеоперационных шрамах, – нехотя объяснила Оля. – Выглядит уродливо и еще не все зажило. Мне даже лифчик нельзя носить, потому что он швы передавливает. В таком виде выходить на пляж в купальнике очень напрягает. Пришлось ходить в закрытом и постоянно закутываться в сари. Не самое веселое море получается. Запечатанной с ног до подбородка я и тут могу походить.

– Сорян, я че-то не подумал об этом. Не знал… ааааа… что ты носишь лифчик!

Оля скрыла вздох. Мало того что он врет, так еще это затяжное «ааа», излюбленная тянучка Избранных, тех, что не отличаются качеством генетики даже по нынешним меркам. Скорость речевого аппарата Избранных превышает скорость мыслительного, из-за чего их мозг не всегда поспевает за языком. В итоге получается, что все, сгенерированное сознанием, уже озвучено, а следующая порция информации еще не обработана мозгом, и фраза обрывается на полуслове. Но генетика требует от Избранного быть в центре внимания и ни на секунду не сдавать позиции. Поэтому Избранный инстинктивно заполняет паузу характерным долгим «ааа», чтобы оставлять внимание собеседника прикованным к себе. Молчаливую паузу Избранные подсознательно воспринимают как проигрыш в ораторском поединке. Но вызванные смешением множества кровей мутации далеко не всегда оказываются положительными, и чем слабее мозг, тем чаще Избранный вставляет во фразу это свое «ааа». Доходит до того, что у наиболее некачественных особей сие характерное «ааа-мычание» встречается несколько раз за одну фразу. Остается добавить сюда свойственную Избранным неисправляемую картавость, и картина будет полной.

Учитывая неудержимую тягу Избранных к статусу, жажду известности и генетическое неприятие по-настоящему созидательного труда, неудивительно, что ими кишит интернет, телевидение, радио, шоу-бизнес и прочие отрасли паразитической деятельности. Чиновничьих кабинетов и иных государственных кормушек на всех паразитов не хватает, так что все это понятно и вопросов не вызывает. Но вот после Пробуждения сие слабоумное «ааа» Избранных вкупе с картавой речью, несущееся со всех экранов и из всех радиоприемников, режет Оле слух настолько сильно, что она с трудом заставляет себя смотреть или слушать новостные передачи. Приходится привыкать заново. Что поделать, надо быть в курсе того, чем Избранные пичкают Обычных с экранов. Часто эта ложь провоцирует Олино сознание на подключение к Информационному Полю. Самое печальное в том, что многие Обычные перенимают эту дурацкую «ааа-тянучку» у Избранных, хотя вполне могут разговаривать без нее. Жаль. В общем, как всегда – «со временем привыкнешь». Но пока привычка не выработалась, разговаривать что с потенциальными Избранными, что с недалекими ровесниками, им подражающими, неприятно.

– Мне казалось, что об этом уже все выпускные классы в курсе, – Оля смерила Павла безразличным взглядом. Он пытается казаться лучше, чем на самом деле, но это обычное поведение в Мире Людей, ненавязчиво насаждающееся культурой Избранных. В действительности никакая «старая дружба» тут ни при чем. Всплеск его половых гормонов ощущается очень четко, точно так же, как у остальных неровно реагирующих на нее мужчин. Поэтому нехитрая уловка на тему обильных шрамов на теле частично охладит их возбужденное состояние. Наверное.

– Ну… я… ааа… не интересовался, – запоздало нашелся Павел. – Кто-то что-то болтает на эту тему, но ты же знаешь, у нас всегда кто-нибудь что-нибудь болтает. Всему верить – памяти не хватит!

Не приходилось сомневаться, что еще до вечера он поделится полученными подробностями в той самой группе для «местных крутых», так что цель достигнута. Впереди уже видно вход в метро, так что общение можно прекращать, и Оля протянула руку к своему рюкзачку:

– Спасибо за компанию. Дальше я справлюсь сама. Не надо водить меня за ручку, как инвалида.

– О'кей-о'кей. – Павел торопливо расправил лямки рюкзачка. – Давай помогу надеть! Тебе не больно его носить?

– Поверх дубленки – не больно, – успокоила его Оля. – Справлюсь… – Неожиданно в сознании отчетливо вспыхнул информационный отпечаток: кто-то только что достал из картотечного шкафа в больнице ее историю болезни. – Все, мне пора! – торопливо закончила она, быстрым шагом направляясь к метро мимо опешившего Павла. – Пока!

– Бай… – неуверенно попрощался он. – Иоланта, ты только не обижайся, если что, я же как лучше хотел…

– Все нормально, – бросила на ходу Оля, срочно настраиваясь на контакт с Информационным Полем. – Увидимся в школе.

Расстроенный Павел остался позади, и она заспешила вниз по ступенькам, скрываясь в ведущем к вестибюлю метро подземном переходе. Браслетик ожил, зажигая в сознании образ Малыша:

«– Ольга, что случилось?» – Судя по отпечатку, он находится позади нее в десятке шагов.

«– Сигнальная метка сработала!» – ответила Оля. – «Кто-то смотрит мою историю болезни!»

В тот же миг браслетик зажег образ Чикиты.

«– Ольга, метка на твоей истории болезни…» – начала было черноволосая красотка, но тут же поправилась: – «Ты уже в курсе! Видишь, кто это?»

«– Человек в белом халате поверх строгого костюма». – Ольга замерла на эскалаторе, вслушиваясь в поступающий поток данных. – «В больнице какая-то проверка. Комиссия из Минздрава. Проверяют документацию. Этот тип один из них. Но он пришел туда специально за моей медкартой. Проверка – это предлог. Его послал Избранный из Минздрава. Я уже видела его отпечаток раньше. Это ему все бросились наперебой сообщать, что я вышла из комы, как только это произошло. Что мне делать?»

Браслетик зажег образ Игоря:

«– Действуй, как обычно. Заходи в метро, садись в вагон и езжай домой. Я тебя подберу. Красной группе прибыть к входу в больницу. Малыш, осмотрись там до нашего появления».

Чтобы не терять концентрацию, Оля категорически запретила себе любую суету и не относящиеся к делу мысли. Она подчеркнуто спокойно сошла с эскалатора и направилась к платформе. Поезд подошел через минуту, и она вошла в полупустой вагон, пропустив вперед себя пару человек. Пока все идет хорошо, Оля четко видит марионетку Избранного. Он сидит в каком-то кабинете и листает ее историю болезни, тщательно фотографируя лист за листом. В тот день, когда Оля выписывалась из больницы, Чикита и Риккардо удалили из больничной сети все электронные файлы, касавшиеся ее лечения. Электронная информация, любимый для Избранных вид данных, технологию которой они получили от своих хозяев, на этот раз ничем не смогла им помочь. Лишившись возможности действовать анонимно, врагам пришлось обратиться к бумажным документам. А их через интернет не скачаешь. Пришлось присылать марионетку под неким важным предлогом. На это и был расчет. Марионетка – живой человек, это след, спрятать который гораздо сложнее, чем электронный запрос в бесконечных дебрях сети.

– Пойдем, – негромкий голос Игоря раздался за спиной, и Оля вздрогнула от неожиданности.

Полностью сосредоточившись на контакте, она перестала обращать внимание на окружающее и не заметила его появления. Игорь стоял позади нее, в проходе подрагивающего в такт движению поезда вагона, в двух шагах за ним сияло свечение точки перемещения. Полтора десятка пассажиров, находящихся здесь же, не обращали ни малейшего внимания ни на здоровенное свечение, ни на Игоря. Несколько мужчин, разглядывающих Олю заинтересованными взглядами, вдруг потеряли к ней интерес и уткнулись в свои смартфоны. Эх, ей бы так уметь! Такой прием сильно облегчил бы ей жизнь. К сожалению, это воздействие требует высокой квалификации, на такое Оля будет способна еще очень не скоро. А вот появление Игоря можно было бы и заметить. Но пока что ей не удается одновременно удерживать контакт и оставаться внимательной к тому, что происходит вокруг. Славица говорит, что время от времени необходимо повторять то памятное занятие в тайге, без браслетика и с отключенной функцией век.