Метели, в них тени и серебряная булава (СИ) - Евтушенко Мария

— Я Ловец. Мы все время в тени. А ты выставил меня напоказ. Мне непривычно быть под прицелом такого количества глаз.

— Ну так привыкай. — Он пожал плечами.

— Пожалуйста, не говори двусмысленных фраз.

— Ева, я личность публичная. Меня все и везде знают. Куда бы я ни отправился, везде будет внимание. Тебе придётся привыкнуть. Кроме того, чем меньше народу знает о цели нашего с тобой союза, тем меньше возникнет препятствий. Ты же не хочешь, чтобы кто-то стал искать то же, что и мы?

— Разве кто-то может пойти против тебя?

— В открытую? Нет. Но желающие сорвать мои планы найдутся, поверь. У власти есть и обратная сторона. А потому все должны думать, что ты моё новое увлечение. И если не хочешь провалить свое задание, ты должна подыграть.

— Поэтому ты обнял меня?

— Да. — Варриэн отвернулся к окну.

Ева чувствовала, что он соврал, но не поняла, в чем именно. Гурий хотел что-то скрыть, и единственным способом было её запутать. Что он и сделал. Неужели его власть в этом городе не столь безгранична, как могло показаться на первый взгляд?

Она попыталась отвлечь себя, рассматривая огни ночного города, пролетающие за окном мчащейся на большой скорости машины. Раньше она никогда не была в центре Нифелема ночью. А именно туда они направлялись.

Авто остановилось у тротуара, примыкающего к лестнице храма. Ева была тут днём, ведь он был открыт круглосуточно. Но имелись в нем помещения, куда людей не пускали. Эти залы только для детей ночи.

Поднявшись по ступеням и войдя через высокую арку, они повернули направо, к воротам. Днем они были заперты, сейчас же распахнуты настежь. Огромный зал с колоннами встретил их лунным светом, пробивающимся через застеклённые отверстия в потолке. Прямо в храме из отверстий в полу произрастали приземистые деревья с широкими кронами, на ветвях которых висели светильники. Сад внутри белокаменного зала поразил Еву настолько, что она остановилась, разглядывая все вокруг. Варриэн терпеливо ждал, пока девушка осмотрится.

Статую из белого камня в центре зала не заметить было просто невозможно. Сама скульптура была выполнена столь искусно, что, казалось, вот-вот встанет и пойдёт, насколько реалистичными были черты лица, в которых Ева разглядела сходство. Великан сидел на полу, опершись спиной на дерево, достигавшее потолка, а это около тридцати метров. Чтобы охватить его ствол потребовалось бы не менее десятка человек. Но что больше поразило Еву — дерево было живым.

— С тех пор как статуя была установлена, оно не растёт. — Варриэн понял ход её мыслей. — Оно живое, но не растёт, чтобы не повредить фигуру бога.

— Так это и есть печально известный кровавый бог?

— Ему бы понравилось твоё определение. — Варриэн взял её за руку, подводя ближе. У ног статуи горели свечи. Не тёплым огнём. А холодным, голубым. Вампир взял одну свечу из корзины, стоявшей радом, и зажёг. Затем поклонился статуе бога и оставил горящую восковую палочку рядом с другими. Никаких табличек или надписей не было.

— Так просто? — шепнула Ева.

Варриэн непонимающе посмотрел на неё.

— Они тут просто лежат, — Ева указала на свечи, — каждый может прийти и взять?

Теперь Гурий понял, о чем она, и, улыбаясь, спросил:

— Ты поклоняешься одному из тех человеческих богов, жрецы которых берут плату даже за воду из храма?

Ева уже давно не поклонялась богам. С тех самых пор, как в отчаянии осознала, что ни боги, ни молитвы её не спасут. Но помнила традиций своей семьи.

— Чтобы поставить свечу у лика божьего, я должна её купить. За эти деньги его слуги покупают себе еду, одежду...

— И далеко не только это, верно? — Варриэн в насмешке приподнял бровь. — Богам не нужны наши подношения. Только вера и преданность. Что же до жрецов, то у нас в храмах ничего не продают и ни за что не платят. Жрецы, как и все остальные, работают, чтобы жить. А за храмом ухаживают в своё свободное время.

— Но как же тогда?..

— Это не профессия. Это зов их сердец. Бог призывает, и они следуют его пути, сколь бы сложным тот ни был.

Ева замолчала, обдумывая только что услышанное. Некоторое время они стояли в тишине. Потом девушка вновь задала вопрос:

— Ты позировал? — Она указала на статую.

В ответ он улыбнулся.

— Очень похож.

— Похож, — согласился вампир. — Но не он на меня. А я на него.

— Не поняла...

— Этот печально известный кровавый бог, как ты его назвала, Кара Гурий, бог всех питающихся кровью и мой отец.

Девушка все ещё не понимала, и Варриэн стал пояснять:

— Кара Гурий — мой отец. Я был рождён богиней от его семени. У меня ещё одиннадцать братьев и четыре сестры. Все существа, питающиеся кровью, созданы им самим или совместно с другими богами. Но мы, Гурии, не просто его первые создания. Мы его дети, плоть его плоти, кровь его крови. И если сказать в рамках человека, то Гурий — это не вид живых существ. Гурий — это фамилия.

— Если твой отец бог и мать богиня... — Ева была шокирована тем, что услышала. — То ты тогда тоже бог?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил он.

Ева чувствовала правду. Но что-то он недоговаривал. Что именно — она не знала.

— Это же сколько богов тогда получается...

— Богов ровно столько, сколько душ верит в каждого из них.

— А кто твоя мать?

— Это я и хотел узнать до того, как он оставил нас.

— Оставил?

— Просто исчез. — Варриэн сделал паузу. — Надеюсь, он бродит где-то в Мироздании в поисках покоя или нового источника вдохновения.

Ева не стала задавать больше вопросов. Не потому, что у неё их не было, а потому, что боялась ещё больше запутаться в ответах.

Оставив храм за спиной, они прогуливались по ночным улицам, обсуждая то еду, то музыку, которая доносилась из заведений, мимо которых они проходили. Но куда бы они ни шли, куда бы ни свернули, везде натыкались на прохожих, которые кланялись Варриэну и смотрели на него с обожанием. И теперь Ева понимала почему. Меньше всего девушке хотелось говорить сейчас о делах, душу охватило желание просто гулять, держась за руки, как юные влюблённые, что они и делали.

План Варриэна был Еве понятен. Чем больше их будут видеть вместе, тем правдоподобней прозвучит легенда об их любви. И от слова «легенда», мелькнувшем в мыслях, стало не по себе. Захотелось, чтобы все это было правдой. Его прикосновения, его объятья... «Очнись, деточка! — отругала она себя молча. — Очнись! Все это театр. У нас договор. Бу-ла-ва». Но стоило Варриэну приобнять её, как она таяла. И понимала, что он это чувствует. А её смущение при этом его забавляло. «Издевается», — думала она.

Когда небо стало немного светлее, они уселись в кафе под открытым небом. Вампиров на улице становилось все меньше. Ночь заканчивалась, и они должны были уступить город людям. Когда миловидная официантка подошла в очередной раз, Варриэн, смотря на Еву влюблённым взглядом, сказал:

— Поехали домой.

Та кивнула.

По возвращении в клуб Еву ждала очередная неожиданность. Варриэн повёл её в свою спальню.

— Значит, и спать мы будем вместе? — Она гневно сверлила его глазами.

— Кто поверит в нашу легенду, если я положу тебя отдельно?

— Это уже ни в какие рамки...

— Не кипятись. — Он открыл одну из панелей в стене и достал с полки два полотенца, швырнув их на кровать. — Тебе и штаны дать, или футболки будет достаточно?

— И штаны, — процедила она сквозь зубы.

— Туалет и ванная вот там. — Он жестом указал в сторону двух дверей, вручая ей одежду. — Пойдёшь первая?

Ловец отрицательно покачала головой, и он молча оставил её одну. Ева сидела на кровати, сминая в руках полотенце и предоставленную одежду. Хотелось уйти. Но её останавливало стремление к цели, ради которой она здесь. Конечно, Варриэн был прав, легенду надо соблюдать, но заиграться до секса Ева не собиралась. Неприятное чувство душило её. Все, что у неё было, — это обещание вампира, и она искренне надеялась, что он все же сдержит слово. Но ведь о сексе никаких договорённостей не было...