Шут (СИ) - Виктор Каменев

— А ты неплохо готовишь, — похвалил меня Сергей Сергеич. — Что такой мрачный сегодня?

— Особенно веселиться не с чего. Просидел сегодня на вашей даче целый день пенёк пеньком. Скучно.

— Надо было занятие себе найти.

— Тут, на даче?

Сергей Сергеич махнул на меня рукой. Я порылся в закромах Нины, нашёл компот и мысленно выделил в углу буфета скромную бутылку с жидкостью, по виду напоминающую самогон. Нужно будет провести испытания, но это уже без Сергея Сергеича, а то он наклюкается, начнёт буянить, в глаз ему придётся дать, чего доброго. Одним словом, нехорошо получится.

— Как там ваши бездельники и лоботрясы? — спросил я, разливая компот по чашкам.

Сергей Сергеич открыл рот.

— Что? Что ты сказал?

— Вы же сегодня на экзамен собирались, — напомнил я. — К лоботрясам и бездельникам.

— Верно, — подтвердил Сергей Сергеич. — Собирался. Но как у тебя язык поворачивается называть кого-то лоботрясом? Ты сам-то у нас кто?

— Студент-заочник, переведённый на выпускной курс.

— Ты ещё издеваешься? А ну пойдём со мной.

Я уж было подумал, что он собрался меня бить. Но когда мы вошли в его кабинет, Сергей Сергеич постановил:

— Раз уж ты получил зачёт по моему предмету, то должен хоть что-то по нему знать. Присаживайся.

И до половины второго ночи он издевался надо мной при помощи науки.

— Юр, а чего это он здесь? — спросила меня Нина поутру, кивая на Сергея Сергеича, бодро умывавшегося во дворе.

— Да кто-то из соседей накапал ему, что ты у него продукты таскаешь. Ворвался среди ночи и давай на меня орать: «Зачем я тебя здесь держу?! Почему не уследил?!» И всё пытался выяснить: когда, сколько. Но я ему ничего не сказал. Уж он меня и ногами молотил, и раздетого на мороз выставлял…

— Тьфу на тебя, — перебила Нина, и паника в её глазах сменилась облегчением. — Какой ещё мороз посреди лета?

— Ночью было не так и жарко.

Нина ничего не ответила.

Сергей Сергеич делал мне через окно таинственные жесты, приглашая меня выйти к нему во двор. Некоторое время я делал вид, будто ничего не понимаю, но потом всё же вышел.

— Слушай меня, — заговорил Сергей Сергеич. — Сегодня у нас ничего не получится — надо ехать в институт, там какие-то мероприятия, словом — весь день пропал. Зато завтра я свободен, и мы с тобой вплотную займёмся нашим экспериментом. Поскучай ещё день, ладно? Вечером я тебя развлеку.

— Нет уж, спасибо. Обойдусь как-нибудь без ваших развлечений.

Сергей Сергеич хлопнул меня по плечу мокрым полотенцем и отправился одеваться.

Затем мы завтракали, а Нина поведала нам окончание вахрамеевской истории. Дебошир всё-таки остался с рогами: они с шурином помирились и в честь этого события надрызгались самогонки до свинячьего визга.

Выкушав чаю, Сергей Сергеич поскакал на остановку маршрутки, а я притащил на кухню магнитофон, поскольку у адвокатов осуждённой не было апелляций к суду по поводу вчерашнего приговора.

— Юра, а ты на даче ночевал? — спросила Нина, с тревогой наблюдая за моими приготовлениями.

— Да. И Сергей Сергеич тоже.

— И вы ничего тут не слышали?

— Вообще-то он не храпит, если ты это имеешь в виду.

— Нет, тут другое. Моя дочка ночью гуляла с подружками, и они проходили мимо нашей дачи…

— Зачем же ты позволяешь ей гулять ночью?

— Да подожди! Она говорит, что видела какого-то лысого мужика, завёрнутого в простыню. Он стоял во дворе, возле будки Дружка…

— А сам Дружок убежал играть в карты с соседскими собаками?

— Ой, Юра, не знаю я, куда он там убежал. Но дочка мне так рассказывала.

Я внимательно посмотрел на Нину. Непохоже было, чтобы она шутила.

— А ты сама ходила проверять?

Нина вытаращила на меня глаза.

— Да что мне, больше делать нечего? И узнала я об этом только утром.

— Померещилось твоей дочке.

— Его, паразита, все девчонки видели.

— Значит, это Сергей Сергеич был. Видать, ночью приспичило, он завернулся в простыню…

— Юр, да ну что ты говоришь? Сергей Сергеевич же у нас не лысый. И дочка моя его знает.

Эта её глупая убеждённость в появлении ночью на нашем дворе постороннего начала меня раздражать. Стоял около собачьей будки! Да Дружок бы и мёртвого на ноги поднял, не то, что нас с Сергеем Сергеичем.

— Значит, это был домовой, — постановил я. — Ты какого года концерт выбираешь?

Нина как-то сразу поскучнела и ответила:

— Никакого.

Тогда я сам выбрал для неё «Русскую рулетку» и вставил кассету в магнитофон.

— А без этого никак? — спросила Нина.

Я хотел ей сказать. Что можно было бы, не вздумай оно вчера устроить тут дедовщину, а вернее — бабовщину, но не стал. Пусть привыкает. Обирать Сергея Сергеича она вряд ли отучится, в следующий раз я её вообще к «Металлике» приговорю.

На магнитофон заглянул Петрович, изумлённо покосился на Нину. Но та прибиралась на кухне с каменным выражением на лице и в его сторону даже не глянула.

А меня наконец-то проняло. За какой-то дурацкий зачёт я лезу неизвестно куда. И никто не знает, чем это всё закончится. А вдруг этот аппарат и впрямь работает? А что, если его застопорит на самом интересном месте, и я окажусь чёрт знает где, безо всякой надежды на возвращение? А Сергей Сергеич почешет затылок и скажет:

— Надо же, не получилось!

После чего займётся чем-нибудь другим.

Прибравшись на кухне, Нина села за стол и безучастно дослушала «Русскую рулетку» до конца. Я сказал ей:

— Спасибо за внимание.

И отнёс аппаратуру на место.

В доме, разумеется, трезвонил телефон и, конечно же, это был Саша.

— Когда я могу увидеть Сергея Сергеича? — озадачил он меня.

— Не знаю. Сергей Сергеич отпрашивался в своём институте в твою редакцию, но его мало того, что не пустили, да ещё и посоветовали в психушке провериться на предмет мании величия.

— Какие они там все строгие! Значит, говоришь, придётся в выходные к нему тащиться?

— Можешь зайти к нему в институт. Хотя, постой! Вот на столе его паспорт валяется. Мы можем по нему маленькую статейку состряпать и фотографию оттуда выдрать.

— Давай я вечерком подскочу, — предложил Саша. — Ты не будешь занят?

— Не знаю. Но подскакивай.

Саша сказал, что в таком случае он не прощается и положил трубку. Если бы он только знал, какие вещи здесь затеваются завтра!

И я снова задумался о своей судьбе. Сколько я в своё время прочитал всякой литературы об иных мирах! И интересной, и откровенной чуши. И кто бы мне тогда сказал о том, что я и сам встречу учёного-маньяка, открывшего окно за пределы изученного. Честное слово, лучше бы Сергей Сергеич Атлантиду искал.

В дом вошла Нина и принялась отпрашиваться домой. Я посоветовал ей позвонить Сергею Сергеичу. Хитрая кухарка делать это отказалась и заявила, что она справила свою работу, а посему ей вполне можно уйти. Возразить мне было нечего — я не знал её обязанностей, но всё же настаивал на варианте со звонком Сергею Сергеичу. В ответ Нина заявила нечто, совершенно меня поразившее. Она сказала, что за одно преступление два раза не наказывают. Приговор звучал так: прослушать концерт группы, как её там…, а не меня целый день терпеть. Такой кары не заслуживают даже самые отъявленные преступники.

По всей видимости, за прошедшую ночь кто-то основательно поднатаскал её в юриспруденции. Закончила Нина тем, что обедать и ужинать я могу придти к ней.

Её речь меня просто ошеломила. Я ответил:

— Ладно, Нин, до завтра. Пообедаю и поужинаю как-нибудь сам.

Вечером нагрянул Саша. Фотографию Сергея Сергеича из паспорта он выдирать не стал, но данные оттуда переписал в свой блокнот и принялся что-то чёркать на чистых страничках. Тем временем я залез в закрома Нины и провёл идентификацию содержимого бутылки, скромно стоявшей в уголке буфета.

Там и в самом деле был самогон.

Я предложил Саше напечатать в его газете цикл статей под общим названием: «Письма пришельца». Суть была такова: будто бы к нам засылают инопланетянина, чтобы он досконально изучил нашу действительность. И вот этот тип отправляет своим письма по космической почте, а журналист их перехватывает и пропечатывает в газете. Взгляд со стороны должен охватывать все грани нашей жизни — политику, экономику, психологию, спорт, культуру, технический прогресс и многое другое.

Написание этих писем я брал на себя.

Поначалу Саша как-то не воодушевился, но, когда мы прикончили Нинын самогон, его зацепило. Чтобы дело двигалось веселее, мы сбегали за новой бутылкой; к полуночи у нас была готова первая статья, а также имелись наброски ко второй.

Я предложил Саше переночевать на даче, но он сказал, что у него в посёлке живёт тётка, и ушёл в ночь.

Утром, уже после прихода Нины и Петровича, появился Сергей Сергеич. Он окинул меня презрительным взглядом и спросил: