Лирика - Владимир Высоцкий

Зима 1965/66

Песня о сентиментальном боксере

Удар, удар… Еще удар…Опять удар – и вотБорис Буткеев (Краснодар)Проводит апперкот.

Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел…Вот апперкот – я на полу,И мне нехорошо!

И думал Буткеев, мне челюсть кроша:И жить хорошо, и жизнь хороша!

При счете семь я все лежу —Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожу —И мне идут очки.

Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу, —Бить человека по лицуЯ с детства не могу.

Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша!

В трибунах свист, в трибунах вой:«Ату его, он трус!»Буткеев лезет в ближний бой —А я к канатам жмусь.

Но он пролез – он сибиряк,Настырные они, —И я сказал ему: «Чудак!Устал ведь – отдохни!»

Но он не услышал – он думал, дыша,Что жить хорошо и жизнь хороша!

А он всё бьет – здоровый, черт! —Я вижу – быть беде.Ведь бокс не драка – это спортОтважных и т. д.

Вот он ударил – раз, два, три —И… сам лишился сил, —Мне руку поднял рефери́,Которой я не бил.

Лежал он и думал, что жизнь хороша.Кому хороша, а кому – ни шиша!

1966

Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную

Десять тысяч – и всего один забегостался.В это время наш Бескудников Олегзазнался:Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил —и сгинул.Вот наш тренер мне тогда и предложил:беги, мол.

Я ж на длинной на дистанции помру —не охну, —Пробегу, быть может, только первый круг —и сдохну!Но сурово эдак тренер мне: мол, на —до, Федя, —Главное дело – чтобы воля, говорит, былак победе.

Воля волей, если сил невпроворот, —а я увлекся:Я на десять тыщ рванул как на пятьсот —и спёкся!Подвела меня – ведь я предупреждал! —дыхалка:Пробежал всего два круга – и упал, —а жалко!

И наш тренер, экс– и вице-чемпионОРУДа,Не пускать меня велел на стадион —иуда!Ведь вчера мы только брали с ним с тоскипо банке —А сегодня он кричит: «Меняй конькина санки!»

Жалко тренера – он тренер неплохой, —ну бог с ним!Я ведь нынче занимаюся борьбойи боксом, —Не имею больше я на счет на свойсомнений:Все вдруг стали очень вежливы со мной,и – тренер…

1966

Песня космических негодяев

Вы мне не поверите и просто не поймете:В космосе страшней, чем даже в дантовском аду, —По пространству-времени мы прём на звездолете,Как с горы на собственном заду.

От Земли до Беты – восемь дён,Ну а до планеты Эпсилон —Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.Вечность и тоска – ох, влипли как!Наизусть читаем Киплинга,А кругом – космическая тьма.

На Земле читали в фантастических романахПро возможность встречи с иноземным существом, —Мы на Земле забыли десять заповедей рваных —Нам все встречи с ближним нипочем!

От Земли до Беты – восемь дён,Ну а до планеты Эпсилон —Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.Вечность и тоска – игрушки нам!Наизусть читаем Пушкина,А кругом – космическая тьма.

Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых,От дурных болезней и от бешеных зверей, —Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых —На Земле бывало веселей!

От Земли до Беты – восемь дён,Ну а до планеты Эпсилон —Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.Вечность и тоска – ох, влипли как!Наизусть читаем Киплинга,А кругом – космическая тьма.

Прежнего, земного не увидим небосклона,Если верить россказням ученых чудаков, —Ведь, когда вернемся мы, по всем по их законамНа Земле пройдет семьсот веков!

То-то есть смеяться отчего:На Земле бояться нечего —На Земле нет больше тюрем и дворцов.На бога уповали бедного,Но теперь узнали: нет его —Ныне, присно и вовек веков!

1966

В далеком созвездии Тау Кита

В далеком созвездии Тау КитаВсе стало для нас непонятно, —Сигнал посылаем: «Вы что это там?» —А нас посылают обратно.

На Тау КитеЖивут в тесноте —Живут, между прочим, по-разному —Товарищи наши по разуму.

Вот, двигаясь по световому лучуБез помощи, но при посредстве,Я к Тау Кита этой самой лечу,Чтоб с ней разобраться на месте.

На Тау КитаЧегой-то не так —Там таукитайская братияСвихнулась, – по нашим понятиям.

Покамест я в анабиозе лежу,Те таукитяне буянят, —Все реже я с ними на связь выхожу:Уж очень они хулиганят.

У таукитовВ алфа́вите слов —Немного, и строй – буржуазный,И юмор у них – безобразный.

Корабль посадил я, как собственный зад,Слегка покривив отражатель.Я крикнул по-таукитянски: «Виват!» —Что значит по-нашему – «Здрасьте!».

У таукитянВся внешность – обман, —Тут с ними нельзя состязаться:То явятся, то растворятся…

Мне таукитянин – как вам папуас, —Мне вкратце об них намекнули.Я крикнул: «Галактике стыдно за вас!» —В ответ они чем-то мигнули.

На Тау КитеУсловья не те:Тут нет атмосферы, тут душно, —Но таукитяне радушны.

В запале я крикнул им: мать вашу, мол!..Но кибернетический гид мойНастолько буквально меня перевел,Что мне за себя стало стыдно.

Но таукиты —Такие скоты —Наверно, успели набраться:То явятся, то растворятся…

«Вы, братья по полу, – кричу, – мужики!Ну что…» – тут мой голос сорвался.Я таукитянку схватил за грудки́:«А ну, – говорю, – признавайся!..»

Она мне: «Уйди!» —Мол, мы впереди —Не хочем с мужчинами знаться, —А будем теперь почковаться!

Не помню, как поднял я свой звездолет, —Лечу в настроенье питейном:Земля ведь ушла лет на триста впередПо гнусной теорьи Эйнштейна!

Что, если и там,Как на Тау Кита,Ужасно повысилось знанье, —Что, если и там – почкованье?!

1966

Про дикого вепря

В королевстве, где все тихо и складно,Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,Появился дикий вепрь огромадный —То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

Сам король страдал желудком и астмой,Только кашлем сильный страх наводил, —А тем временем зверюга ужасныйКоих ел, а коих в лес волочил.

И король тотчас издал три декрета:«Зверя надо одолеть наконец!Вот кто отчается на это, на это,Тот принцессу поведет под венец».

А в отчаявшемся том государстве —Как войдешь, так прямо наискосок —В бесшабашной жил тоске и гусарствеБывший лучший, но опальный стрелок.

На полу лежали люди и шкуры,Пели песни, пили мёды – итутПротрубили во дворе трубадуры,Хвать стрелка – иводворец волокут.

И король ему прокашлял: «Не будуЯ читать тебе морали, юнец, —Но если завтра победишь чуду-юду,То принцессу поведешь под венец».

А стрелок: «Да это что за награда?!Мне бы – выкатить портвейну бадью!»Мол, принцессу мне и даром не надо, —Чуду-юду я и так победю!

А король: «Возьмешь принцессу – и точка!А не то тебя раз-два – ивтюрьму!Ведь это все же королевская дочка!..»А стрелок: «Ну хоть убей – не возьму!»

И пока король с им так препирался,Съел уже почти всех женщин и курИ возле самого дворца ошивалсяЭтот самый то ли бык, то ли тур.

Делать нечего – портвейн он отспорил, —Чуду-юду уложил – и убег…Вот так принцессу с королем опозорилБывший лучший, но опальный стрелок.

1966

Песня о друге

Если другоказался вдругИ не друг, и не враг,а так;Если сразу не разберешь,Плох он или хорош, —Парня в горы тяни —рискни! —Не бросай одногоего:Пусть он в связке в однойс тобой —Там поймешь, кто такой.Если парень в горах —не ах,Если сразу раскис —и вниз,Шаг ступил на ледник —и сник,Оступился – ивкрик, —Значит, рядом с тобой —чужой,Ты его не брани —гони:Вверх таких не берути тутПро таких не поют.Если ж он не скулил,не ныл,Пусть он хмур был и зол,но шел,А когда ты упалсо скал,Он стонал,но держал;Если шел он с тобойкак в бой,На вершине стоял – хмельной, —Значит, как на себя самогоПоложись на него!

1966

Здесь вам не равнина

Здесь вам не равнина, здесь климат иной —Идут лавины одна за одной,И здесь за камнепадом ревет камнепад, —И можно свернуть, обрыв обогнуть, —Но мы выбираем трудный путь,Опасный, как военная тропа.

Кто здесь не бывал, кто не рисковал —Тот сам себя не испытал,Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:Внизу не встретишь, как ни тянись,За всю свою счастливую жизньДесятой доли таких красот и чудес.

Нет алых роз и траурных лент,И не похож на монументТот камень, что покой тебе подарил, —Как Вечным огнем, сверкает днемВершина изумрудным льдом —Которую ты так и не покорил.

И пусть говорят, да, пусть говорят,Но – нет, никто не гибнет зря!Так лучше – чем от водки и от простуд.Другие придут, сменив уютНа риск и непомерный труд, —Пройдут тобой не пройденный маршрут.

Отвесные стены… А ну – не зевай!Ты здесь на везение не уповай —В горах не надежны ни камень, ни лед,ни скала, —Надеемся только на крепость рук,На руки друга и вбитый крюк —И молимся, чтобы страховка не подвела.

Мы рубим ступени… Ни шагу назад!И от напряженья колени дрожат,И сердце готово к вершине бежать из груди.Весь мир на ладони – ты счастлив и немИ только немного завидуешь тем,Другим – у которых вершина еще впереди.

1966