Вознесение (ЛП) - Кроуфорд К. Н.

Он развернул меня так, что моя спина прижалась к холодной каменной стене, и наклонился, шепча мне на ухо:

— Ты мой враг, и ты останешься там, где я могу за тобой присматривать. Ты опасна и не заслуживаешь доверия.

Я осознала, что обвиваю руками его шею под плащом.

— Ты не можешь вечно держать меня взаперти, Самаэль. Я совершила одну маленькую ошибку, но теперь-то ты в порядке, не так ли? Силён как никогда. Пора забыть и двигаться дальше.

— Одну ошибку? — Самаэль наклонился, и его дыхание согрело раковину моего уха, а по телу пробежала дрожь. — Ты допустила множество ошибок. Ты отравила моих солдат магией, ты тайком сбежала из замка. Ты сговорилась с врагом, ты пыталась убить меня и Соуриала, и теперь снова сбегаешь. Похоже, нам нужно обсудить, что такое хорошее поведение. Не так ли?

— По сути, это одна ошибка с уточнением кучи деталей, — с придыханием сказала я.

— Заведи руки за голову.

К моим щекам прилило тепло.

— Зачем? Ты меня накажешь? — почему мне нравилась эта идея? Что именно со мной не так?

Может, после всего этого времени в одиночестве мне нравилось ощущать на себе всё его внимание и видеть желание в его глазах. Его чувственная ангельская магия лизала мою кожу словно медленная эротическая пытка. Так что я подчинилась и подняла руки, держа их у холодной каменной стены.

От взгляда, которым меня окинул Самаэль, расплавленный жар хлынул в моё нутро. Он одной рукой стиснул мои запястья.

Пригвоздив мои руки к стене, он наклонился, и его губы замерли над моим горлом. Я отчаянно жаждала контакта, мечтала ощутить на себе его губы. Я закрыла глаза, выгнув шею. «Я готова к последствиям».

Самаэль медленно провёл по моему горлу губами, затем зубами. Его язык лизнул точку пульса на шее, послав волну жаркого желания по моему телу. Боже, как приятно. Я задрожала от удовольствия. Прижимаясь к стене, я была совершенно уязвимой. И я сильно хотела его.

Его губы продолжали ласкать мою шею. Я изнывала по нему. Когда он начал задирать подол моей сорочки, по голым бёдрам прошёлся сквозняк.

— Самаэль, — прошептала я.

Мы сейчас находились на публике? Мне было всё равно. Я просто хотела чувствовать его тело на своём. Словно все те месяцы одинокого сидения в комнате выкристаллизовались в острую потребность в нём, и теперь только он мог меня насытить. Я явно сошла с ума.

Я открыла глаза… и уставилась в лицо смерти. Огненные глаза, завитки золотых татуировок. «О Боже».

Воплощение Смерти.

У меня перехватило дыхание, мышцы напряглись, сердце гулко стукнулось о рёбра. Смертные не должны видеть это лицо.

Самаэль разжал хватку на моих запястьях и резко отстранился, отвернувшись.

— Это была ошибка, — он надел капюшон, и я видела, как его кулаки сжались до побеления костяшек пальцев. — Этого не повторится.

Я всё ещё переводила дыхание.

— Согласна. Ужасная ошибка. Как ты и упомянул несколько секунд назад, ты меня ненавидишь.

— Это всё сорочка, — его голос превратился в чистый лёд. — Любая заурядная женщина, расхаживающая полуголой и сверкающая своими достоинствами, соблазнит мужчину.

— Любая заурядная женщина? Расхаживающая полуголой? Моими достоинствами?

— Ты так и будешь повторять всё за мной?

Чёрт возьми. Вот это ранило. Мои щёки горели, сердце ухнуло в пятки. Внезапно я забыла про попытку побега, пронзительную боль и призрака, который пытался меня убить. Почему-то казалось, будто это худшее, что случилось за последний час.

Я выпрямилась, расправив сорочку, будто это могло вернуть мне чувство собственного достоинства. Мне нужно сказать нечто не менее обидное, заставить его почувствовать пощёчину отвержения.

— А меня соблазнило только твоё идиотское лицо с неземной красотой, — ах, вот оно, острое жало моей отповеди. — Забудь, что я сказала. Ты выглядишь привлекательно лишь потому, что я месяцами не видела никого другого. Знаешь, была неделя, во время которой я думала, что найду способ вернуть тебя. А потом я образумилась. Ты высокомерен и считаешь себя лучше смертных. Ты мне по-прежнему не нравишься. Ты далеко не такой изумительный, каким себя считаешь. Ты заставляешь всех думать о смерти. Это вовсе не возбуждает.

Вот. Вернула себе достоинство.

— Тебе не стоило покидать свою комнату, — резко сказал Самаэль, повернувшись ко мне. Его серые глаза казались ледяными. Скорбное выражение в них вогнало осколки льда в моё сердце. — С твоей стороны было бы мудрым позволить мне забыть о тебе, Лила. Так тебе было бы безопаснее.

— Безопаснее от тебя?

— Ты пыталась убить Яд Божий. Я думаю, тебе повезло остаться в живых. Единственное, что уберегало тебя от вреда — это пребывание в той комнате. Я приду за тобой, когда ты мне понадобишься. До тех пор ты останешься там. Так будет лучше для нас обоих.

На меня накатило отчаяние, чистая паника из-за того, что я снова застряну в той удручающей комнате.

— Я думаю, что какая-то магия в той комнате пытается меня убить. Призрак женщины с листьями. Это был ты? Это часть моего наказания?

— Снова призраки? Серьёзно? — Самаэль повернулся, чтобы уйти от меня. — Освальд, мой мажордом, вернёт тебя в твою комнату. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что попросту не можешь сбежать. В замке Аида я давал тебе слишком много свободы. Я не повторю эту ошибку.

— Подожди, подожди! — закричала я. Мой голос отражался эхом от каменных стен.

Самаэль продолжал шагать вперёд, поправляя капюшон плаща.

— Возможно, я схожу с ума! — крикнула я вслед ему. Измождение после магического яда всё ещё сотрясало моё тело; я не собиралась тратить лишнюю энергию, если в этом нет необходимости.

Наконец, это заставило его остановиться. Самаэль тихо стоял на лестнице, не глядя на меня. Просто ожидая в поднятом капюшоне.

— Я схожу с ума. Воображаю вещи, — я ненавидела то, какой истеричной казалась, но я не могла вновь вернуться в ту комнату. — Я слышу своё имя. Я видела женщину в отражении. Она пыталась задушить меня листьями. Или это призрак, или я схожу с ума. Ни то, ни другое не ведёт ни к чему хорошему. Мне надо хоть с кем-то разговаривать. Мне надо иногда выходить, иначе я сделаюсь буйнопомешанной. Клянусь!

Самаэль крепче стиснул перила.

— Безумие сделает тебя бесполезной.

— Хорошо. Я согласна. Так вообще не пойдёт. Смотри! У нас так много общего. Если ты будешь держать меня взаперти в своём замке, мне надо хоть иногда с кем-то разговаривать.

Я казалась отчаявшейся, да?

На кратчайшее мгновение Самаэль повернулся, бросив на меня холодный взгляд. Он побарабанил пальцами по перилам.

— Вот в чём проблема. Учитывая сомнительные решения, которые ты уже приняла, я не уверен, что кто-то заметит, когда ты совсем сойдёшь с ума. Разве это будет такая уж большая потеря для мира?

Я сердито посмотрела на него, стараясь сохранять спокойствие. Мои челюсти сжались.

— Я понимаю, что ты всё ещё зол, но я извинилась. И ты же в порядке, так? Тебе не нужно раз за разом твердить одно и то же. Ты хочешь, чтобы я надела власяницу и публично покаялась или что?

— Можно и так для начала.

Да чего он упёрся?

— Мне кажется интересным, что ты, Ангел Смерти, имеешь что-то против насилия. Я немного озадачена твоей позицией по данному вопросу, О карающий Яд Божий.

— Я никогда не говорил, что имею что-то против насилия. Важно то, кого ты убиваешь, и есть ли у тебя весомая причина.

Я выгнула бровь.

— А ты за все эти годы ни разу не убивал кого-то по ошибке? Тебе никогда не предоставляли неверные сведения?

— Предательство кажется мне особенно гнусным. И это у тебя в крови. Я тщательно продумываю свои действия. Я слежу за тем, чтобы оставаться на верном пути. Вот почему я сверяюсь со снами. Ты же действуешь в бесконтрольной ярости. У тебя нет выучки, дисциплины, ты поддаёшься импульсу, не обдумав ситуацию со всех сторон. Ты дикая, как животное. Распространённая черта смертных, не так ли?