Ты сторож брату твоему - Алекс Норк

«Исходные данные»… что все-таки это такое — просто слова, в которые Шацкий вкладывал свой собственный смысл, или профессиональный термин. Хорошо бы, если последнее.

Гек попросил связать его с кем-нибудь из консультантов в Управлении биологических исследований космоса. Почти тут же соединили.

Он взглянул на экран.

Ба-а, вот это встреча! На него смотрела та самая девица — утрешняя задавака.

— Здра-асьте! — поприветствовал ее Гек. — Быстро я вас нашел, правда?

Девушка сурово сдвинула брови.

— Мне сказали, что на связи следователь по особо важным делам, а вы тут причем?

— А я его младший помощник, или что-то вроде секретаря, — разулыбался Гек, — в общем, временно исполняю обязанности. У меня к вам всего два вопроса, если позволите.

— Слушаю.

— Что в вашей терминологии означают слова «исходные данные»?

Девушка на минуту задумалась.

— Эти слова не имеют отношения ни к официальным выражениям, ни к профессиональному сленгу, — наконец ответила она, — могу за это поручиться.

— Ясно, тогда позвольте второй вопрос.

— Пожалуйста.

— Что вы делаете сегодня вечером?

— Встречаюсь со своим женихом.

— Понятно, — уныло произнес Гек, — вот так, всегда опаздываю.

— Где же вы раньше были?

— Где был? В разных местах. Космос большой ужасно, везде люди, а потому и проказы всякие, ну и мотаешься как неприкаянный, — он горько вздохнул.

— Бедненький, вы бедненький, — сложив губы трубочкой, в унисон затянула она, — и никто-то вас после долгих приключений не ждет, никто не приласкает.

— В том-то и дело! — взвыл Гек. — А чем я хуже других?! Не горбатый, не рябой, верно ведь?

Девушка не выдержала и засмеялась.

— Слушайте, ну хотите, я познакомлю вас со своей подружкой? Очень хорошая девочка. Я вполне серьезно.

— Я давно заметил, что все подружки обязательно — «хорошие девочки». И никогда не мог понять, что это значит. Нет уж! Обвораживали серьезного мужчину в общественном транспорте — теперь, сударыня, извольте отвечать! Я, можно сказать, с тех пор ночей не спал.

— Каких ночей? — засмеялась девушка. — Артист вы, а не следователь.

— В нашем деле это тоже не лишнее.

Оба уже серьезно смотрели друг на друга.

— Желаю вам всего самого лучшего и в работе, и в жизни, — сказала она.

— Спасибо, — ответил Гек, — приятно было вас увидеть.

Ничего нового он так и не узнал. Ладно, на месте все выяснится, не в первый раз. Нагромоздят всяких домыслов, ничего толком не сообщат на Землю, а потом все просто и естественно объясняется — несчастный случай, трагедия, вызванная самим человеком.

Гек полистал форму М-4.

Так оно и есть — отписка и больше ничего. Даже не указано, кто первым труп обнаружил, не говоря о прочих деталях.

Теперь «подружка». Пожалуй, это неплохая подсказка для проведения первого этапа расследования на месте. Почему бы не отработать, скажем, такой вариант. Он, Гек, университетский приятель Шацкого, и не только по университету, а вообще — друг в жизни, коллега по работе. Это позволит ему без всяких подозрений интересоваться деталями жизни и работы Артура на планете, особенно последними неделями и днями. Допустим, его, как такого же специалиста, прислали на замену погибшего, продолжать исследования. А он, пораженный случившимся, еще не вполне переживший внезапную гибель друга, часто расспрашивает о нем, иногда невпопад сует во что-то нос… и ничего в этом нет неестественного. Конечно, необходимо все основательно подготовить. Узнать характер и вкусы Шацкого — придется изрядно побеспокоить Эллу. Биографию его выучить, эпизоды университетской жизни узнать — тут малохольный Тротт поможет. Ну и актерские данные не должны подвести — сыграть все надо безукоризненно.

Если, работая таким образом, он установит несчастный случай, те люди даже не будут знать, что находились под подозрением. В ином варианте, им тем более до поры до времени не нужно знать, кто он такой.

Время незаметно подошло к обеду. Гек решил пройтись и еще раз все обдумать.

Снаружи было тепло, безветренно и тихо. Он шел по аллее, радуясь ярким переливам солнечного света в зеленых, желтых и красных листьях. Этот недолгий кусочек осени Гек всегда воспринимал очень остро, мог часами бродить по аллеям города и иногда проводил в таких занятиях весь свой выходной день. С годами он начал понимать свою ненасытную тягу к осенней красоте.

Все, что умирает, уходит, приближается к своему концу, обретает отталкивающие или жалкие черты, боится или тупеет. Только природа перед уходом в холод и мрак зимы окутывает мир мягким теплом всех своих красок — и нежных, и пронзительных, и тех, что были в начале жизни, и в ее расцвете и зрелости. Люди смотрят на прошлое, как на потерянное, верят не в него, а в будущее, не любят вспоминать свои промахи, прошедшие печали. В природе нет двойственности — она не предает и не отступает от самой себя, поэтому ее финал — это праздник, радость и гордость за прожитое. И если этот праздник понятен человеку и восхищает его душу, значит и он живет по тем же законам и может прожить так, чтобы гордо и без печали встретить заход своего солнца.

Гек проболтался по улицам гораздо дольше, чем рассчитывал, почти не думая о делах. Поднимаясь к себе в кабинет, он слегка ругнул себя за это. Однако время не прошло даром. Как у него это нередко бывало, подсознание делало свою работу. Ничего нового в его представлениях по делу Шацкого не появилось, но вся поступившая информация, отлежавшись, выстроилась последовательно и ясно.

За какие-то полчаса он набросал проект проведения расследования, отредактировал текст и подготовил его для визирования у руководства.

Нет, как хотите, начальники — это особая порода людей. И произошли они не от того, от чего все люди, а скорее всего от лисицы. Кроме шуток. Вроде бы иному и цена во всех отношениях известна — и в профессиональном, и в человеческом. Вроде бы весь он тобой и прочими по косточкам разобран и большинство этих косточек так, тьфу! И тем не менее, когда им это нужно, они оказываются хитрее, тоньше… черт знает как это сказать, ну в общем, сильнее вас.

Лишь только утром следующего дня Гек вошел в кабинет шефа, тот, не дав ему сделать от двери и двух шагов, уже пожимал его руку и с ласковым лукавством глядя в глаза мурлыкал:

— Вижу, вижу день не прошел зря. Для лучшего сотрудника отдела это не та работа, но, чувствую, появился интерес! А? Не ошибся?

Обняв Гека за талию и проводив к креслу, он неожиданно изменил тон.

— Будем откровенны, дорогой Гектор, вы на меня обижены. Не говорите ничего, так и должно быть! Если бы можно было этим помочь, я принес бы вам тысячу извинений. Но что поделаешь, наше старичье в дирекции просто панически боится обвинений в пренебрежении к сигналам от потерпевших. А Шацкий — известный ученый, его вдова, в случае чего, могла действовать через общественное мнение коллектива института, где он работал. — Шеф красиво вздохнул. — Руководство требует отрядить на это дело наиболее квалифицированного сотрудника. Ваше имя слишком хорошо известно в дирекции. Недавно там зачитывался весь ваш блестящий послужной список, когда решался вопрос о резерве руководящих кадров. Назови я на отправку другого, кадровик тут же спросил бы, почему не вас? Вы же знаете этого зануду. Он только тем и занимается, что день-деньской читает личные дела сотрудников, наизусть всех знает.