Бандитский спецназ - Михаил Серегин

Лариса вышла из офиса и спокойным, неторопливым шагом направилась в ту сторону, где стоял Николай. Щукин, хмыкнув, несколько секунд стоял неподвижно, наблюдая за легкой походкой девушки.

– Лариса, – с трепетом и робкой надеждой в голосе позвал он. – Лисенок!

Шевцова вздрогнула. На мгновение она застыла, глядя на Николая широко раскрытыми и удивленными глазами. А Щукин ждал. Стоял, пригнув голову и глядя на девушку виноватыми глазами. Прохожие с ворчанием обходили их, застывших посреди тротуара, но ни Щукин, ни Шевцова, казалось, не замечали никого. Наконец затянувшаяся пауза была прервана.

– Ах ты, гад проклятый, – выдохнула Лариса и, зарыдав, бросилась в объятия Николая. – Я ведь все глаза просмотрела, пока тебя ждала. Почтовый ящик проверять каждые пять минут бегала, а ты, сволочь бесстыжая, даже телеграммы прислать не мог!

– Лисенок, я все объясню, – виноватым тоном попытался оправдаться Щукин, но девушка перебила его.

– Объяснишь, конечно. А я, дура, возьму и поверю, – всхлипывая, сказала она и резко сменила тон. – Хватит торчать на одном месте. Уже пол-Москвы собралось на меня, идиотку, смотреть. Веди меня куда-нибудь, где можно спокойно посидеть.

– Слушаюсь, мэм! – обрадованно воскликнул Николай и, отпустив девушку, бросился к обочине дороги. – Такси! Эй, такси…

Вечер они провели прекрасно. Щукин отвез Ларису в шикарный ресторан. Там он дал девушке возможность привести себя в порядок, а затем заказал роскошный ужин.

Лариса удивлялась его расточительности, но Щукин заверил ее, что получил хорошее вознаграждение после тяжелейшей экспедиции в устье Подкаменной Тунгуски. Он врал ей с три короба, придумывая несуществующие подробности страшных испытаний, якобы выпавших на его долю. И девушка слушала, как и прежде, заглядывая Щукину в рот.

После ресторана поехали к Ларисе домой. На прямой вопрос, заданный дрожащим голосом, был ли кто у нее за время их разлуки, Шевцова несколько секунд не решалась ответить. Врать Николаю она не могла, а говорить правду не хотела. Наконец девушка грустно улыбнулась.

– Ничего серьезного, милый, – робко улыбнулась она. – Я ведь думала, что ты меня бросил.

– Что ж, все верно, – помрачнев, кивнул головой Николай. – Ты имела на это право…

– Прекрати, дурачок! Для меня на этом свете всегда был только ты! – Лариса прижалась к нему.

А затем были жаркие объятия, страстные поцелуи и горячая от пламени любви постель. Лариса никак не могла насладиться близостью с любимым человеком. Когда наконец девушка уснула у него на плече, Николай осторожно освободился от ее объятий и вышел в гостиную, к телефону. Быстро набрав номер, он приготовился к разговору.

Трубку долго не брали.

– Слушаю вас, – раздался наконец в трубке приятный, бархатистый женский голос.

– А я бы хотел услышать Александра Михайловича, – чуть иронично сказал Николай.

– Кто его спрашивает?

– Передайте ему, что звонит Щукин, – представился Николай. – Можно просто Молот.

– Минуту, – ответила женщина.

В трубке наступила тишина, затем что-то щелкнуло, и зазвучала идиотская музыка селекторных телефонов. Щукин посмотрел на часы и, коротко присвистнув, тихо рассмеялся. Такого сервиса в двенадцать ночи он никак не ожидал. Видимо, не ожидал его звонка и Александр Михайлович – музыка в телефоне звучала минуты три, прежде чем он взял трубку. Когда же Щукин услышал знакомый голос, то язвительно спросил:

– Ты секретарш уже и дома у себя держишь? А ты не зажрался, Дыба?..

ГЛАВА ВТОРАЯ

Дмитрий Аксененко тратил немало денег на осведомителей. Он расплачивался с ними щедро, почти не торгуясь. Иногда давал даже больше, чем на самом деле стоили их сведения. Все столичные стукачи прекрасно знали о его щедрости и при первой же возможности спешили поделиться новостями. И часто приносили такое, что в один миг окупало все его предыдущие затраты.

Аксененко раньше был профессиональным фотографом. Успел поработать и в фотомастерских, и корреспондентом в газетах. Снимал на пленку девиц легкого поведения и свадьбы отпрысков сильных мира сего. И однажды фотограф оказался случайно в нужное время в нужном месте. А поскольку с фотоаппаратом Аксененко никогда не расставался, то получил в свои руки прекрасные фотографии сына одного видного политика, жестоко избивавшего какую-то девицу.

Аксененко колебался недолго. Собственно говоря, выбор у него был невелик – либо отдать фотографии в руки правосудия, либо предложить папочке этого щенка выкупить негативы. На свою беду, именно в тот момент Аксененко страстно увлекся одной известной фотомоделью, а она оказалась девушкой с очень большими запросами.

Нежных чувств к фотографу девушка не питала и была ласковой, нежной и покорной только тогда, когда что-то получала взамен. Стоило бы ему только заикнуться об отсутствии средств, как его башмаки вылетели бы за дверь.

И тогда Аксененко решился. Он позвонил тому самому политику, чьего сына ему удалось сфотографировать на месте преступления, и предложил выкупить компромат на собственное чадо. Политик был в шоке, но спорить не стал и, не торгуясь, выплатил требуемую сумму. Так Аксененко стал шантажистом.

Однако стиль его работы никак не укладывался в образ киношного или книжного шантажиста. Во-первых, этот папарацци никогда не пытался использовать дважды одни и те же материалы. Аксененко понимал, что даже загнанная в угол крыса кидается на своего мучителя, а человек – куда более опасное животное. Именно поэтому Аксененко никогда не зарывался. Он просил именно ту сумму, какую человек мог заплатить, честно отдавал негативы и навсегда исчезал из поля зрения жертвы.

Во-вторых, он никогда не надеялся на волю случая. Аксененко поставил это дело на профессиональные рельсы, обзаведясь целой сворой осведомителей во всех слоях общества, начиная от обычных обывателей и кончая заместителями министров.

В-третьих, Аксененко никогда ни от кого не скрывался. Вся преступная Москва знала его как профессионального шантажиста и старалась не пускать к своему порогу ближе чем на три километра. Что почти никогда не удавалось. И уж если кому-то позвонил Аксененко с предложением купить компромат, никто не сопротивлялся.

Нет, конечно, эксцессы случались. Изредка находился какой-нибудь идиот, абсолютно не понимавший, с кем имеет дело. Но знакомые подробно объясняли новой жертве, с кем она имеет дело, и пойманный с поличным тут же платил.

Ну а для тех, кого убедить не удалось, у Аксененко была своеобразная страховка. До момента завершения сделки Дмитрий держал все материалы в запечатанном конверте у адвоката, который должен был просмотреть его содержимое в случае смерти Аксененко. Об этом он честно предупреждал свою жертву.

Шантажист придумал гениальный ход. Он вынуждал свою жертву обменивать компромат на наличные в присутствии ничего не подозревающего нотариуса!

Сегодня Аксененко начинал, может быть, самую большую охоту в своей жизни. К нему уже довольно давно начали поступать сведения о серьезных проблемах, возникших между тремя крупнейшими в столице преступными группировками. Бык, Дыба и Лимон не поделили между собой территорию и были готовы сцепиться, как пауки в банке.

Поначалу Аксененко особого внимания на эти данные не обратил. Мало ли что там делят, а оказаться под ногами бандитов во время разборок он не хотел. Ребята там отмороженные – сначала убьют, а уже потом будут думать, на хрена это сделали. Нет, с мафией он определенно не хотел связываться! Но сегодня утром все изменилось.

К Аксененко домой позвонил один из его осведомителей и предложил встретиться как можно быстрее. Дмитрию было тяжело вставать после весело проведенной ночи с приятной подружкой, но работа есть работа! Выбравшись из кровати, Аксененко поспешил на встречу. Как оказалось, не зря. Трусливо озираясь по сторонам, осведомитель сообщил, что глава одной из группировок, Роговский, сегодня встречается с начальником УВД Юго-Восточного округа Москвы полковником Дурновым.

– А мне какое до этого дело? – равнодушно поинтересовался Аксененко, закуривая дорогую сигарету.

– Ну не знаю, – пожал плечами осведомитель. – Только совсем недавно Дурнов негласно сотрудничал с группировкой Лимона. С чего бы это ему встречаться один на один с Роговским? Не в шашки же они играть собираются…

А вот это уже заинтересовало Аксененко. Дмитрий не был лопухом и прекрасно понимал, что именно может означать такая встреча. Скорее всего, между Роговским и Дурновым будет заключен союз. И тогда туго придется Лимону, да и Дыбину, не ожидающему предательства со стороны недавнего партнера. Этим шансом стоило воспользоваться.

Конечно, Аксененко не собирался шантажировать мафию! Но теперь в игре появилась новая фигура – полковник Дурнов. Дмитрий знал, что связываться с ментами еще опаснее, чем с бандитами. Но только не в этот раз. Дурнов законы обязан был знать. Поэтому вряд ли он решится расправиться с Аксененко, когда тот добудет материал о его встрече с Роговским и предоставит полковнику выбор: либо он заплатит, либо Лимон и Дыба получат интересную информацию, а тогда Дурнова не защитит даже вся московская милиция.