Скрижали - Владимир Файнберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что вы! Ирина Константиновна — очень интересный человек. Недавно переехала к нам из Ленинграда, то бишь Санкт–Петербурга. Сейчас русские стремятся в Россию, а она, старший научный сотрудник, перевелась из Петербургского ботанического сада сюда. Правда, это все из‑за мужа… Так вы серьёзно боитесь змей? Вот уж не думала. Видите, вон висит клетка? В ней у нас жил волнистый попугайчик. Вчера утром пришли на работу, увидели: вместо него — змея. Каким‑то образом протиснулась сквозь прутья, проглотила нашего Гошу, раздулась и вылезти уже не смогла.
Действительно, с роскошной пальмы, упёршейся в стеклянный купол оранжереи, свисала клетка. На дне её, свернувшись кольцами, лежала серая тварь.
Нина принесла лесенку–стремянку, взобралась на неё и стала отвязывать от ворсистого ствола длинную верёвку, на которой висела клетка.
— У нас работают одни женщины. Думала, поможете её убить.
— Откуда она вообще взялась? — спросил Артур. — Ядовитая?
— Да их здесь полно, наползают с территории. А насчёт ядовитая ли, не знаю.
Змея приподняла треугольную голову с мелькающим раздвоенным язычком, немигающе уставилась на Артура.
ИЗ «СКРИЖАЛЕЙ»ВЫДЕРЖКИ ИЗ ПИСЬМЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ И
БЕСЕД МАТЕРИ
(Конспект)
Мы, знаем, что страх всегда приводит к тому, чего человек боится. Если вы боитесь несчастного случая, это действует, как магнит, притягивая его к вам… То же относится и к болезни. Есть люди, которые могут находиться среди больных или в местах, где есть эпидемия, и никогда не заболевают.
* * * * *
…нет ничего невозможного. Мы сами устанавливаем ограничения. Мы всё время говорим: «Это возможно, а это невозможно»… Это мы сами, как рабы, всё время заключаем себя в темницу наших пределов, нашего глупого, ограниченного ощущения, которое ничего не знает о законах жизни. Законы жизни — совсем не то, что вы думаете или что думают наиболее разумные люди. Они совсем другое. Сделав шаг, особенно первый шаг по этому пути, человек начинает узнавать.
* * * * *
Что бы вы ни делали, какой бы процесс ни использовали, даже если вам удалось достигнуть в нём большого искусства, вы должны оставить результат в руках Божественного. Вы всегда можете пытаться, но от Божественного зависит, дать или не дать вам плод вашего усилия. Здесь ваша личная власть прекращается; если результат приходит, то его приносит Божественная Сила, а не ваша.
* * * * *
Тело имеет сознание, вполне личное для него и совершенно независимое от ума…У людей здоровье более ненадёжное, чем у животных, потому что человеческий ум вмешивается и нарушает равновесие. Тело, предоставленное самому себе, никогда не станет есть, если ему это не нужно… В теле есть бесценные и неизвестные сокровища.
* * * * *
Даже перед лицом реальной опасности, например нападения кого‑то — кто‑то хочет убить вас, если, не возбуждаясь, не впадая в панику, вы спокойно повторите свою мантру, он ничего не сможет вам сделать… Лучше всего, когда это слово приходит спонтанно. Как только появляется трудность — появляется мантра. Результаты будут удивительными.
* * * * *
Когда ваше сознание восходит, когда вы в нём — все в порядке; но как только вы возвращаетесь в прежнее сознание, болезнь возвращается. И это — урок, преподанный совершенно очевидным образом.
* * * * *
…Есть люди, которые никогда не упустят возможности несчастного случая! Каждый раз, когда есть такая возможность, с ними это случается. Обычно в жизни говорят: «Он невезучий, он неудачник». Но это все — невежество. Это полностью зависит от действия его сознания.
* * * * *
Когда люди больны и быстро поправляются, они полны благодарности. Но они никогда не думают о благодарности, когда все в порядке, и все же это гораздо большее чудо.
* * * * *
Когда путешествуешь с группой, нужно знать, с кем едешь. Нужно иметь внутреннее зрение, иметь видение. И тогда, если видишь вокруг него маленькое чёрное облачко, нужно постараться не ездить с ним, потому что, несомненно, несчастный случай произойдёт.
* * * * *
К медицинским знаниям и опыту добавьте полноту веры, и ваша способность исцелять не будет иметь пределов.
* * * * *
Лекарства дают небольшой эффект, лечит вера в лекарство. Но это есть суеверие. Вся ценность лекарства в Духе, который оно содержит.
* * * * *
Если вы умеете думать правильно, с силой, разумностью и добротой, если вы любите кого‑то и желаете ему блага очень искренне, глубоко, всем сердцем, вы принесёте больше добра и гораздо ощутимее, чем вы предполагаете.
* * * * *
Великие святые творили чудеса; ещё более великие святые порицали чудеса; величайшие святые и порицали и творили их.
* * * * *
Если сознание обращено вверх, боль исчезает, если оно обращено вниз, боль ощущается и даже возрастает. И не только боль, но и любые другие повреждения органа исправляются легче, если сознание обращено на боль и человек открыт Божественному.
* * * * *
Уметь ждать — значит привлечь время на свою сторону. Потому что когда человек возбуждается, он теряет энергию. Нужно быть очень спокойным, хладнокровным, наполненным мира и веры, чтобы произошло то, что правильно, и, если этому не мешать, оно случится гораздо быстрее.
* * * * *
Депрессия — всегда признак острого эгоизма.
* * * * *
Утомление возникает оттого, что вы делаете своё дело без интереса.
* * * * *
Цель даёт средство.
* * * * *
Чем больше человек расходует, тем больше он получает.
* * * * *
Я знала людей, которые, согласно всем физическим законам, должны были умереть. Но они отказались. Они сказали: «Нет, я не умру» — и выжили.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«А если «СкрижалиІ — чепуха? — рассуждал вслух по своей привычке Борис Юрзаев. — Теряю время. На чепуху».
Все утро он провёл у телефона, безуспешно пытаясь дозвониться хоть кому‑нибудь из бывших учеников Крамера. Как назло, день был рабочий, среда. Оставалось ждать вечера, когда все вернутся домой.
«Чепуха, чепуха, чепуховина», — убеждал он себя, расхаживая от раскладушки к окну и обратно. Схваченный скотчем телефонный аппарат с разбитым корпусом стоял на полу. Рядом валялся выдранный из записной книжки список. «Ну, научил лечить кое–какие болезни. Какие, собственно, какие? Поднимать и снижать давление — раз, гнать камни из почек — два, радикулит — три… Что ещё? Что? Снимать всякие боли, лечить воспаление лёгких, аллергии, отиты, гастриты. Ну и хорошо, ну и спасибо. Сенькью. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Мерси. Чего мне ещё надо?»
Раскрытым перочинным ножом он поковырял в стоящей на подоконнике раскрытой банке с китайской тушёнкой, съел несколько пластин жирного волокнистого мяса и сам себя укорил: «Что я делаю? Вегетарианец. Ем всякую гадость. Да, ем! Да, гадость!»
Зазвонил телефон.
— Алло?! — испуганно крикнул Борис, сняв трубку. Он всегда пугался внезапных телефонных звонков, особенно с того года, когда в конце концов был арестован.
Звонил двоюродный брат Сашка. Зануда–программист, только и ждавший его отъезда.
— Когда поедем переоформлять документы? — надрывался Сашка. — Тебе же осталось всего ничего. Что позже? Всё в последний момент. Как всегда!
— Успеешь, — крикнул Борис. — Скажи спасибо, что лечу. Мог бы через пол–Европы на машине до Греции и паромом прямо в Хайфу. Ради тебя остаюсь без колёс. Еще неизвестно, когда смогу купить там машину, понял?!
— Понял, понял. Слушай, найди время, посмотри Нонну, нащупалось какое‑то уплотнение в груди.
— Кто нащупал — ты или Нонна? — Борис представил себе плоскогрудую Сашкину жену.
— Дурак ты, и шутки твои дурацкие! Ну посмотри!
— Да у неё обыкновенная мастопатия. Ясно вижу на расстоянии.
— Помнишь, твой Крамер Нонкину знакомую, ну эту самую тележурналистку Лисееву по твоей просьбе вылечил от мастопатии?
— В самом деле. Помню.
— Попроси его. Чего тебе стоит?
— Хорошо. Дай‑ка телефон этой самой Лисеевой. Как её зовут? Таисия? Как отчество? Не знаешь? Ну, ладно.
— Погоди–погоди! — надрывался на том конце провода двоюродный брат. — При чём тут Лисеева? Когда спросишь Крамера насчёт Нонны? Когда все‑таки поедем оформлять машину?
— Скоро. Завтра. Послезавтра. Привет!
Борис вскочил, снова сел на раскладушку и тотчас стал набирать номер тележурналистки.
— Потряс! Великолеп! — бормотал он в волнении. — Она знает. Должна знать! Всё должно проясниться.
То телефон был занят, то никто не подходил, не снимал трубку. Но Борис упрямо продолжал вращать диск, прерываясь лишь затем, чтоб подбежать к подоконнику и отковырнуть ножом ещё один ломтик тушёнки.