Колокольчики мои. Happy end при конце света (сборник) - Елена Кузьмина

Пришла как-то к Тине и списочек ей подаю. Мол, прошу скачать мне Евангелие на церковнославянском, Достоевского Фёдора Михайловича, Диккенса Чарльза, Лескова Николая, забыла отчество, ну и ещё кое-кого. Соблюдайте мои права, дайте мне читать то, что я хочу. Видели бы вы Тинину физиономию! Ох и посмотрела она на меня! Но взяла себя в руки.

– Господину Барлоу можно посочувствовать, – только и сказала. Списочек разорвала, а на книжку электронную скачала «Код да Винчи» и «Последнего тамплиера».

Так что читать мне, собственно говоря, и нечего. Ну да ладно. Это я отвлеклась.

Камера на кухне – слева, видит помещение только до середины или чуть побольше, а справа – «слепая» зона. Проверено. Я – справа, и сидела мышкой, в окно пялилась. Там у меня что-то типа «Уголка заросшего сада» Шишкина.

И Марфины песни, как всегда, когда нет никого поблизости, распевала.

Колокольчики мои,Цветики степные!Что глядите на меня,Тёмно-голубые?

И жалко мне эти колокольчики, прямо реветь хочется! Хотя строчка про «бег неукротимый» тоже нравится. Я её переделала:

Только вам не удержатьБег неукротимый.

Мой бег неукроти-и-мый!

К дверям повернулась, а там Майк и Тэдди под руки с Лисом. Как вошли, не видела. Лис голову опустил, волосы длинные болтаются, лицо закрывают, и полумаску маскарадную я сразу не заметила. И ноги у него, похоже, подкашиваются. Перепил этот чокнутый, что ли?

Меня увидеть они, должно быть, не ожидали, но деваться им было некуда. Вот она я – сижу на стульчике в уголочке. И со мной нужно что-то делать. Если бы они и впрямь напились, плевали бы на меня и на всех остальных, кроме отца Лиса, конечно. Только были они трезвее трезвого. Во всяком случае, Майк и Тэдди.

– Что это с ним? Пил в одиночку? – я собралась уже уходить.

Но Лис, очевидно, отключился, и приятели поволокли его к стулу.

– Вон диван, придурки, он со стула свалится! – Помогать я им не собиралась, хотя братца в таком состоянии раньше не видела и смотрела на происходящее во все глаза.

И вот тут-то я рассмотрела красные капли на белом полу. Ни фига себе! Мама дорогая!

– Это что?!

– Лиза! – Майк схватил меня за руку и подтащил к Лису. – Помоги, а?

Я присела на корточки перед Лисом. Он пришёл в себя и пытался сидеть прямо, что давалось ему с трудом. Из-под полумаски по правой щеке текла кровь. Глаза смотрели куда-то поверх моей головы. Тэдди держал его за плечи, и было понятно, что, отпусти он Лиса, тот грохнется тут же на пол.

– Нужно врача и полицию, наверное, вызвать?

Лис мотнул головой и уставился зло на меня.

– Тогда позвать Кэтрин?

Та же реакция.

– А от меня-то вы чего хотите?

– Лиз, – зашептал Майк, – нельзя полицию и врача тоже, понимаешь? И нельзя, чтобы увидели его таким…

– Вы что натворили-то, а?

– Да не мы… Мы сами не знаем, что случилось. Он в машине сидел. Мы вышли из бара, а он вот… У него здесь, – Майк показал на висок Лиса, – и плечо ещё, по-моему. Мы сверху плащ накинули.

– Мы, мы… – я осторожно приподняла маску. Лис зашипел. – Ого, ножом, что ли, задели? А что, к твоему вампирскому макияжу самое то! – когда волнуюсь, перехожу с «общего» на русский. – Вот, вражина, ещё и лечить тебя буду! Мало мне от тебя неприятностей!

Глаза Лиса сузились. Можно подумать, понимает, что говорю. Я готова была взвыть! Да что же это такое делается?! Полицию вызывать нельзя, Службу семьи – ни в коем разе! Прилипнут. Всем планам моим конец! Привлеку внимание.

Раны нужно обработать. Посмотреть плечо. И где это плечо смотреть? Развернуться и уйти? А если кровью истечёт или рана загноится? Когда я разбиваю в очередной раз коленку в кафе, мне выдают флакон с жидкостью, которой нужно обрабатывать ранку. После последнего раза ничего не осталось. В комнату его тащить далеко. Кэт проснётся. Или не проснётся? Всё равно в комнату Лиса мне входить нельзя. Так. Остаётся спустить в «нору».

– Слушайте меня! Знать ничего не знаю про ваши дела. Но его нужно отсюда утащить. Спустим вниз, в кладовку! Да поживее, а то Кэт может проснуться!

Я открыла дверцу в маленький отсек, откуда лесенка вела вниз, в так называемую кладовку. Кэт любит, чтобы запасы продуктов были под рукой – по старинке.

«Норку» под кладовкой я нашла, как только приехала сюда. Рыскала по углам в поисках укромного местечка без камер, вроде тех, что были в 11-й. Мне их там одна повариха показала – хорошо ко мне относилась. Я ей помогала готовить: нам разрешали помогать, да не все рвались. Вот она в благодарность и просветила, где эти захороночки искать.

Металлическая плита плотно закрывала отверстие в полу кладовки – даже если приглядеться, не заметишь! Лишний раз я её не трогала, в своё убежище пролезала другим путём – по длинному ходу, ведущему из гаража. Для братца придётся плиту поднимать.

Мы усадили Лиса на ящик с консервами.

– Ты его здесь оставишь? – Майк озирался по сторонам.

– Ничего лучшего пока не придумала, – схитрила я. – Вы проходили через гараж?

– Ну да, мы так всегда проходим, там камера не работает.

– Ага, зато на кухне работает. Втроём пришли, втроём должны выйти. Вдруг он завтра не встанет?

«Что же я такое говорю? А если у него всё серьёзно?»

Но думать было некогда.

Мы сняли с Лиса замшевые сапоги. Какая у него маленькая нога, у этого выпендрёжника! Его сапоги мне почти впору! Лис, конечно, повыше, но если я повисну на Тэдди слева (Ой, представляю, какую он рожу скроит – терпеть меня не может!), а Майк загородит нас справа, может, и не обратят внимания.

Я надвинула капюшон Лисова плаща на лоб, опустила голову, и наша троица, старательно шатаясь, вышла из кухни.

Майк с Тэдди уехали на машине Лиса, а я, толкая впереди себя плащ и сапоги, обычной своей дорогой – ползком – пролезла сначала под гаражом, потом под коридорчиком с «чёрной» лестницей вниз, под кладовку. Ход узкий, металл местами даже горячий, кое-где пролезла еле-еле. Я так запыхалась, спешила – вдруг братец сознание потерял? Самаритянка прям!

«Норка» моя любимая, конечно, узенькая совсем, но глубокая. Под кладовкой, должно быть, хотели сделать ещё какое-то подсобное помещение, да раздумали. Когда я сюда в первый раз заглянула, на жилище это мало было похоже: стены металлические все в дырках. А теперь – хорошо у меня здесь, век бы отсюда не вылезала! Стенки задрапированы лоскутными занавесками. На лоскутки, в основном, пошли старые платья Шуанг и Кэт, но и костюмчик Лиса, который он где-то безнадёжно порвал, я с удовольствием на квадратики порезала.

Лежаночка сюда поместилась и столик – освободившиеся ящики из-под консервов пригодились. Даже полочку из плоского ящика ухитрилась к балке подвесить.

Вылезла я, «стол» отодвинув: он ход из гаража закрывает. Вверх в кладовку по скобам рванула. Плита у меня изнутри на засовчик самодельный закрыта. Засов вытащила, плиту приподняла, выглянула.

Лис привалился к полкам, губа прикушена, глаза закрыты.

Тихо вылезти не получилось: плита большая, тяжёлая, зараза! Когда я её отодвинула и посмотрела на Лиса, тот уже сидел с открытыми глазами, уставившись на дыру в полу.

«Чикен!» – прошипел, или мне показалось? Вот гад, а?

– Ты сможешь сюда, вниз… сам?

Лис, опираясь на полку, стал подниматься.

– Осторожнее, не урони банки! Давай я помогу.

Лис мотнул головой.

– Как хочешь. Я… ну, придержу, что ли.

Через целую вечность Лис начал спускаться.

Скоб на стене было всего четыре, нижняя от пола довольно высоко. И узкие они, конечно, эти скобы. Не успела я прошипеть «Осторожно!», как нога Лиса соскользнула, и мне пришлось обхватить его руками.

– Чикен!

В ту же секунду мы грохнулись: он на топчан, а я рядом, чуть было не ударившись головой об ящик.

– Чикен!

Когда пришла в себя, Лис лежал, закусив губу, глядя в потолок моей «норки», на пришпиленные к нему серебряные звёздочки. Голову мою саднило, но крови, к сожалению, не было. Не повезло – нет причины обратиться за пластырем и антисептиком.

Тонкую рубашку Лиса я разорвала. Под плечо – крови много! – пришлось подложить её остатки, чтобы не запачкать одеяло. На лице кровь запеклась.

«Если не найти пластыря, то на виске останется шрам. Хорошо, что глаз цел. Где Лис мог так покалечиться? Синяки!!! Неужели подрался? Размалёванный Лис, признающий только эксклюзивные костюмы и рубашки с кружевами, – и подрался? Даже несмешно».

Мысли суетились в моей бедной голове. Ещё немного, и я бы не выдержала: заорала, побежала за Кэтрин. Потом вспомнила, как ты, мамуль, перевязывала отцу ногу, когда он напоролся на гвоздь, пытаясь привести в порядок сарай.

«В кои веки собрался!» – помню, сказала баба Марфа (неужели до сих пор с папой ссорится?).

Ты была такой спокойной, словно совсем не волновалась. А кровищи-то было – море! Помоги мне, мамочка! Господи, помоги мне!