Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества - Анна Марианис

Отец Иоанн Кронштадтский (1829–1909)

Затем говорилось: «Помолимся». После чего следовало то поразительно возвышающее служение, которое на всю жизнь не забудет тот, кто хоть однажды слышал и приобщался ему. Поистине, потрясающе незабываема была молитва Господня в устах о[тца] Иоанна. Невозможно было без трепета и слез слушать, как обращался этот Высокий Служитель к самому Господу с такою верою, с таким утверждением, в таком пламенном молении, что Священное Присутствие проникало все сердца.

Продолжением того же священного служения бывала и вся трапеза с о[тцом] Иоанном. Мы, гимназисты, от самых первых классов, а затем и студенты, навсегда вдохновлялись этим особо знаменательным настроением, которое продолжает жить нестираемо десятки лет – на всю жизнь. Тут же за трапезой происходили самые замечательные указания и прозрения. Часто говорилось: «Пусть ко мне придет такой-то – нужно будет». А затем, через многие недели, слушавшие понимали, зачем это было нужно. Или: «Давно не видал такого-то», и через некоторое время все понимали, почему проявлялась такая забота».[28]

В этом же очерке Николай Константинович описал интересный случай из его жизни, связанный с провидческой способностью святого. Во время одного из своих визитов в дом Рерихов отец Иоанн подозвал к себе Николая, в то время – гимназиста младших классов, и, налив старый портвейн в блюдечко, дал мальчику выпить вино из своих рук. Видимо, удивленная этим, матушка Николая заметила: «Он у нас вина не пьет», но о[тец] Иоанн на это ответил: «Ничего, ничего, скоро нужно будет».[29]

Через две недели после этого случая Николай заболел брюшным тифом, и при выздоровлении врач велел давать мальчику для подкрепления именно тот самый портвейн.

Любимый пастырь и в дальнейшем проявлял заботу о здоровье будущего художника, в школьные годы особенно подверженного простудным заболеваниям. «Не болей – придется много для Родины потрудиться», – сказал однажды Рериху отец Иоанн. На всю жизнь запомнил Николай Рерих и благословение, данное отцом Иоанном на изучение истории и художества. Как вспоминал Николай Константинович, одна из последних встреч его с отцом Иоанном была уже в Академии художеств. Окруженный толпою студентов и преподавателей священник после литургии проходил через залы академического музея. Увидев в толпе Рериха, он на расстоянии благословил его и тут же, через головы людей, передал ему один из своих последних заветов.[30]

Прозорливость, высокая духовность и широта мысли великого подвижника навсегда запечатлелись в душе начинающего художника.

Глава 2

Студенческие годы

В Академии художеств

Счастливые школьные годы летели так быстро… Весной 1893 года Николай Рерих окончил гимназию Карла фон Мая, и перед ним встал вопрос о выборе будущей профессии и, соответственно, высшего учебного заведения для продолжения образования. По его собственному признанию, он уже в 16-летнем возрасте задумывался о том, чтобы поступать в Академию художеств. Помимо искусства, Николая неодолимо притягивала к себе наука: история, археология, философия. В итоге юноша решил обучаться одновременно в Академии художеств и на историческом факультете Санкт-Петербургского университета. Но, увы, выбор молодого человека не был поддержан его отцом. Константин Федорович Рерих, один из известнейших нотариусов Санкт-Петербурга, хотел, чтобы старший сын получил более практичную профессию юриста и стал продолжателем его дела, владельцем принадлежавшей ему нотариальной конторы. В ту эпоху при выборе будущей профессии воля родителей имела для молодых людей колоссальное значение; в большинстве семей именно родительская воля определяла этот важнейший выбор. Однако Николай не пожелал безоговорочно принять точку зрения отца. Возникший семейный конфликт, ставший для Николая первым жизненным испытанием, удалось решить компромиссом: по условию, поставленному отцом, юноша получил право поступать в Академию художеств, но при этом должен был учиться не на историческом, а на юридическом факультете университета. На деле же, выполняя родительскую волю, молодой человек не поступился своими научными интересами: он ухитрялся заниматься и на юридическом, и на историческом факультетах одновременно. Как писал об этом сам Рерих, «семейный гордиев узел был разрешен тем, что вместо исторического факультета я поступлю на юридический, но зато буду держать экзамен и в Академию художеств. В конце концов получилось, что на юридическом факультете сдавались экзамены, а на историческом слушались лекции».[31]

Н. Рерих. 1893

Поступление в Академию было связано с большим волнением. Юноша готовился к вступительному экзамену со всей серьезностью; уроки рисования во время подготовки ему давал художник-мозаист Иван Иванович Кудрин. На вступительном экзамене надо было сделать рисунок гипсового слепка с головы античной статуи. Николай Константинович вспоминал: «Сколько чувств будило здание Академии. Музей, скульптуры, темные коридоры, а там где-то внутри и школа, связанная со многими любимыми именами… Удастся ли попасть туда?

Летом 1893 года работа с И. И. Кудриным в Музее Академии. Перерисованы все головы, которые ставятся на экзамен. «Не увлекитесь тушевкой, – учит Кудрин, – главное, покажите, как строите».[32]

На экзамене была поставлена голова Антиноя. Как вспоминал Николай Константинович, «рисовали три часа и с трепетом подали. С трудом могли дождаться результатов экзамена. Прихожу в большой вестибюль Академии – там меня встречает один ученик и начинает утешать: «Не в этом, так в будущем году». – «Неужели провал?» – «В списке вас нет». Но тут же стоит швейцар Академии Лукаш – мы его очень любили – он укоризненно усовещивает шептателя: «Чего смущаете, раньше чем говорить – прочли бы список толком». Принят, и даже хорошо[33]».

Наступили годы учебы. Рериху, совмещающему учебу в Академии художеств с занятиями на двух факультетах университета, приходилось быть предельно собранным, чтобы успеть следовать столь насыщенной программе обучения. Как писали биограф семьи Рерихов П. Ф. Беликов и В. П. Князева, распорядок дня Николая Рериха в те годы был приблизительно таким: подъем в девять утра, с десяти до часа дня – занятия в Академии художеств; с часа до трех – университетские занятия, с трех до пяти – домашняя работа над эскизами; с пяти до девяти – вечерние классы и практические занятия в Академии; с девяти до двенадцати ночи – чтение, литературная работа, встречи с друзьями, посещение различных студенческих кружков. В праздничные дни и каникулы Николай любил бывать на природе, занимался археологическими раскопками и охотой.[34]

Уже первые работы Рериха во время его учебы в Академии были посвящены любимой им теме – истории Древней Руси. Он пришел в Академию с четко определившимися интересами и предпочтениями: его привлекала прежде всего историческая живопись. И уже с ранних пор Николай Рерих сознавал, что его подход к исторической живописи существенно отличается от подхода, воплощенного в работах его знаменитых предшественников – В. Сурикова, В. Васнецова, В. Верещагина, А. Рябушкина… Конечно, самые первые работы Рериха несли на себе неизбежное влияние стиля выдающихся живописцев той эпохи. Но ему предстояло создать и воплотить в красках свой собственный подход к исторической живописи, и он сделал это блестяще убедительно – как художник и как ученый, историк и археолог. Позднее С. Эрнст напишет об исторической живописи Рериха: «Его подход к старине весьма отличен от всех прежних приближений к ней. На полотнах Рериха не видно ни всем известных, увенчанных историей и легендой героев, ни обычной подстроенности сюжета, ни театральности композиции, ни ее неоправданной нарядности, словом, не видно всего того, на что так были падки многие русские исторические живописцы. Художнику открылось не прикрашенное и не ложное лицо старины – открылось во всей своей здоровой, древней и сильной истине».[35]

«Отречение Петра». 1893

В 1893 году, в первый год занятий в Академии, Рерих создает эскизы «Плач Ярославны», «Святополк Окаянный», «Пскович», «Избушка пустынная», а также работу на евангельский сюжет – «Отречение Петра». За эскиз «Плач Ярославны» молодой художник получает высшую оценку – первый номер первого разряда.

В 1894 году любимая Рерихом тема Древней Руси отражается в новых работах: рисунках «Ушкуйник» и «Зверя несет» и выполненной маслом композиции «Иван-Царевич наезжает на убогую избушку».

С юных лет Рерих выказывал любовь к фольклорным героям, столь часто становившимся впоследствии персонажами его картин. Николай писал из Извары своему приятелю по Академии художеств, Л. М. Антокольскому (племяннику знаменитого скульптора М. М. Антокольского): «Какая глубина в этой народной старине! Например: Иван-Царевич – ведь это весенний луч, пробивающийся сквозь царство смерти, зимы, чтобы освободить красавицу Лето. Не узкая, а общая, всесветная идея».[36]