Европа – полуостров России (сборник) - Александр Образцов

Уроком правления Троцкого и его уголовников в 1917–37 годы стало то, что было невозможным в принципе в Русском государстве: властью стали фигуры из-за границ физических и границ сознания. Стало возможным представителю еле заметного из-под земли сообщества срать в золотые унитазы и продавать государственных Рембрандтов.

Гитлер принес не меньше горя. Причинами его ярости была, конечно, иудейская гоп компания, а также унижение немецких колонистов. Что о нем сказать еще после того, что на него навешено? То, что он был недоучка и поверхностный популист: слышал звон, да не знает где он? И, как всегда, когда дурак берется за что-то, он приносит только беды своему народу и близлежащим. Гитлер принес в мир страшилку в виде фашизма (никто уже не помнит, что это изделие Муссолини) и так называемый холокост. Жертвы холокоста, правда, не найдены ни в демографической статистике, ни на польских полях в виде пепла. А вот куда были захоронены миллионы советских солдат, попавших в плен, – об этом ни один из историков не задумывается. К тому же началом холокоста можно считать 26 января 1919 года, указ ВЦИК, подписанный Свердловым о расказачивании и дальнейшее уничтожение отрядами Троцкого («утопим в Азове, как свиней») миллионов русских.

Когда с Японией стало всё понятно, Трумэн голосом жирной британской свиньи озвучил начало новой войны, холодной. Не навоевались, конечно. Полмира захватили чужими руками. Сам Трумэн так же ничтожен, как остальные американцы, взятые по отдельности (вот вам, пожалуйста, чистейший тоталитаризм, где личностей как таковых не существует вовсе). Поэтому стоит говорить только о возникновении опасности для Русского государства в лице общности миллионолицей, буквально Змея-горыныча Западного. Расчет был на общее истощение СССР в результате гитлеровского нашествия и невозможности тянуть при этом гонку вооружений. Расчет не оправдался. Хотя признаки подорванности были явными.

Катастрофу 1991 года можно было бы избежать, если бы по примеру Китая сменились элиты и стране дали вздохнуть и расправить плечи.

Не дали два мерзавца и прочие захребетники. Москва в очередной раз проявила себя потаскухой. За что была отмечена прибавкой к пенсии и творчеством Церетели. Впервые к власти пришел баба-мужик. Что один, что другой. Фамилий даже не хочется называть. Педики, что ли? Не понять. Произведения московской ментальности. Ни баба, ни мужик. Видимо, русский шабес-гой самый увлекающийся. Его уже на бойню тащат, а он все руки норовит расцеловать резникам.

Уроком Ельцина стало невиданное в истории предательство. Также беспрецедентное. Ни в какой другой стране мира никогда в истории ни один правитель не сдавал свой народ полностью, с имуществом и недрами, с голубыми небесами и звездами над Кремлем. Ни один. Что позволяет назвать его, Ельцина, самым подлым, крупным и грязным предателем.

Как можно после этого пинать Чубайса? Можно не попасть по подобной мелкой цели. Но он жив пока, вот ведь что. И чего от него ждать, непонятно. Хотя и сотворенного вполне достаточно, чтобы выставить его здесь рядом с тем же Трумэном. Такое же ничтожество. Но – системное.

Автобиография

Как-то незаметно мне натикало очень много лет. Редкие писатели доживают до такого возраста. Видимо, потому что много пьют, плохо закусывают и завидуют кому попало.

С возрастом приходят удовлетворение и орлиный взгляд с высоты. Забираешься так высоко, что из рогатки тебя уже не сбить. Но и другие жизненные причуды и прихоти не исчезают. Они даже как-то вырастают в цивилизованные потребности. Как говорят на Востоке «девушку выбирай взглядом старика, а коня – взглядом молодого».

Попробую рассмотреть свою жизнь стратегически с единственной целью быть кому-то полезным хотя бы в смысле пропаганды долголетия.

Возьмем две оси координат: пространство и время.

Я родился на Дальнем Востоке в городе Свободный Амурской области. Этот город возник как Алексеевск в 1912 году и назван в честь несчастного наследника престола. Он строился с целью стать когда-то столицей Дальнего Востока.

Моя мама была родом с Кубани, из станицы Брюховецкая. Отец родился в древнейшем сибирском селе Качуг, в истоках реки Лена.

Сразу после моего рождения в 1944 году отца перевели начальником планового отдела на север Амурской области, на рудник Токур. Там до Охотского моря тропы через хребет Джугджур. В шахтах Токура до сих пор добывают рудное золото.

Когда мы взлетели в самолете со свободненского аэродрома, было совершено первое покушение на мою жизнь: самолет со мною-грудничком рухнул с небольшой высоты.

Второе покушение состоялось через четыре года, в 1948 году. Мы с братом, которому было 2,5 года, каким-то образом оказались на сарае и начали качаться на электрическом проводе. Брат, работавший в дальнейшем электриком, не стал хвататься за второй провод. Я схватился. Соседи давно заметили детишек, решивших покончить с безрадостной жизнью. Поэтому один из них прибежал и быстренько сдернул меня. На моей левой ладони на всю жизнь остался белый шрам, уходящий между указательным и средним пальцами. Отец, примчавшийся прощаться со старшим сыном, не позволил окрестным бабам закопать меня в землю по шею, чтобы ушло электричество, а сделал мне искусственное дыхание. Я ожил.

Могу припомнить еще несколько попыток суицида (назову это всё же сатанинским покушением на мою жизнь) – как-то я, подобно царевичу Дмитрию, игрался с ножичком и насадил себя, пронзив губу и десну. Над верхней губой у меня также на всю жизнь сохранился белый шрам.

Последним покушением на мою жизнь я считаю рак лимфы, который настиг меня в 1991 году. Я связываю это впрямую с судьбой своей горячо и безответно любимой Родины, которой в 1991 году стало так же плохо. Горжусь тем, что я излечился вопреки онкологической лечебнице в Песочном, хотя лечащая врачиха сказала мне милым, тихим голосом: «Вернитесь к нам, иначе вы очень скоро умрете». Нет! Не получится!.. Я победил рак самостоятельно. Как, – это другая тема.

После Токура отца перевели в Соловьевск. Здесь золото добывали дражным способом, промывая золотоносные пески. Соловьевск – моя самая большая родина. До 1951 года он относился к Читинской области и к тресту «Забайкалзолото». После перевода нескольких районов из подчинения Читы в подчинение Благовещенска трест «Амур-золото» сменил в Соловьевском прииске всё начальство. Начальство поселилось на сопке у школы и ее начали называть Барской горкой.

В Соловьевске умерла моя мама. Мне было тринадцать лет. Она умирала страшно, от рака. Память об этом помогла мне победить ту же болезнь спустя 34 года.

Вернемся к пространству. Отца повысили в должности, назначив главным экономистом треста «Амурзолото» и он, имея восемь классов образования и будучи сыном лишенца, достиг пика своей карьеры. С тремя детьми мал мала меньше он прибыл в город Свободный, откуда я родом. То есть, за 14 лет я совершил малый круг по своей малой родине – Амурской области.

После школы я решил зачем-то ехать в Ленинград. Почему, зачем? Непонятно. Здесь жила старшая сестра мамы, но я ночевал у нее в комнате всего несколько ночей. Потом поступал в Институт Репина (нагло и бессовестно) без всякого на то основания. Дальше было уже неинтересно: учился в ЛГУ на географическом факультете (знал географию блистательно – тоже вывих разума). С третьего курса меня призвали в армию (через месяц после призыва вышел указ о брони для студентов – но это так, небольшой штрих к вопросу о сатанинских силах, сбивавших меня с курса). В армии ответственно начал писать сентиментальные стихи и какие-то куцые отрывки в прозе.

Снова о пространстве: первый год я служил в Умани и Гайсине на Украине, а потом – в Серышево Амурской области! То есть, это был второй круг, большой, размером в страну. В дальнейшем я восемнадцать раз (!) пересекал в плацкартном вагоне всю страну от Ленинграда до Свободного (8000 км).

Из наиболее интересных подробностей жизни отмечу 16 лет в рабочих общежитиях Ленметростроя. Кто жил в общагах с проходчиками – поймет, о чем речь.

И всё время я писал. С восьми лет каждый вечер перед сном я сочинял по роману. Перейти на дурацкий письменный язык удалось только годам к тридцати. С тех пор одна мысль меня гнетет и унижает: где и как прячутся люди, умеющие наслаждаться Чеховым и Гоголем? Громадный опыт жизни говорит о том, что их нет. Всё это поза. Не могут люди, любящие настоящие стихи, рассказы, пьесы, так ненавидеть всё современное.

Поясняю. Мне достаточно прочесть несколько строк любого автора, чтобы понять умение приставлять слова одно к другому. Именно в промежутках между словами и в их причудливых связях скрыто всё передаваемое людьми знание. Или у тебя есть этот дар или его нет.

Был только один период в краткой истории нынешней англосаксонской цивилизации, когда дар искусства полностью воссиял над миром – это рубеж двадцатого века в России, называемый почему-то «серебряным веком».