Рысюхин, что ты пил?! (СИ) - Котус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вообще-то вопрос с девушками он такой, сложный, хоть и интересный. В гимназии что-то затевать — ни-ни, только «чисто эстетическое удовольствие» по выражению моего приятеля Сашки Поползнева. Нет, конечно, были и такие одноклассницы, что не против более близкого знакомства, но дело портил один существенный недостаток: они все очень хотели замуж. Наши же кумушки не упустили бы возможности распустить сплетни и раздуть до масштабов пожара любой намёк и любую искорку — вон, как про меня и Розу Брусникину наговорили, хотя мы ни сном, ни духом вообще.
В «весёлые дома» или к не менее «весёлым вдовушкам» гимназистам заход был категорически запрещён. Более того, даже по улице мимо пройти могло вызвать вопросы на тему: «А что гимназист делал в этом месте, да ещё и в вечернее время»? Так что предпочитали порой крюк сделать, но обойти «опасный район». Не успел закончить гимназию — начался траур по отцу. Да, я действительно горюю по нему, пусть стараниями Рысюхи, спасибо ей, боль ощущается как старая, уже пережитая, но она есть. Но — ни в каких увеселительных мероприятиях я не участвую (и не надо), даже на выпускной вечер в гимназию не явился. И походы к девочкам — тоже под строгим запретом. Нет, если бы у меня была официальная невеста (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не накаркать), то отношения с ней прерывать никто бы не потребовал, но… Может, в Академии что-то сладится?
За размышлениями о девушках в целом и любованием двумя конкретными дошёл до стойки регистратора. Оказывается, мест уже не хватает, отдельные номера ещё не закончились, но каждая кровать на счету и снять одному двухместную комнату нельзя, только с подселением. Пришлось соглашаться жить с соседом — с другой стороны, в общежитии будет так же, можно считать это тренировкой. Заодно узнал, где и кому можно сдать костюм для приведения его в порядок.
Соседа по комнате на месте не оказалось. Оно и не удивительно — сам не собираюсь сидеть взаперти, тем более что дел много. Быстро разобрал вещи: чемодан — под кровать, сумку — на кровать, костюм в одну руку, саквояж — с другую и тоже убежал.
Выяснилось, что на услуги по приведению в подобающий вид одежды тоже спрос ажиотажный, но полтинник сверх обычной ставки позволил найти местечко в очереди. Думаю, если бы дал рубль, то забрать можно было бы уже сегодня вечером, край — завтра с утра, а не после обеда. Так или иначе, в гостинице пока что ничего больше не держит. Десять утра, ну, пара минут сверх того. Что мне нужно сделать сегодня?
Зайти в академию, уточнить время, место и порядок проведения церемонии зачисления, что иметь при себе, чего не иметь и так далее. Съездить в город, в местное управление Корпуса — по давешней договорённости, надо отметиться у Мурлыкина. Оно бы лучше, конечно, дождаться зачисления и заехать по дороге домой, но кто его знает, сколько у меня будет времени перед поездом и будет ли он сам на месте? Кстати, насчёт поезда — голова утром у меня явно не работала, как надо, не зашёл в кассу, даже с расписанием не ознакомился. Так что ещё одно дело в центре. Там же где-то надо будет найти место и пообедать.
В академии немного задержался — чуть было не забыл досдать документы — из гимназии табель, характеристики и прочее, чего в прошлый приезд на руках не было, потому как ещё не выдавалось, хоть я экзамены все и сдал досрочно. Пока узнал, что именно и кому сдавать, пока нашёл принимающих, пока сдал — полчаса как не бывало.
Перехватить пролётку, на которой приехал очередной поступающий с родственниками, труда не составило, сегодня здесь возчиков было больше, чем желающих уехать. Проблемой оказалось то, что я не знал адреса управления, пришлось пока ограничится простым «в город». Я, видимо, так до конца ещё и не проснулся, или беготня по кабинетам так меня пришибла, но минут двадцать, не меньше, сидел и гадал, где и как узнать адрес жандармерии, пока не понял, что я веду себя как дурак. У меня же перед носом извозчик, который просто обязан знать город!
— Любезный, вы случайно не знаете, где у вас в городе губернское управление отдельного корпуса жандармов расположено?
Возчик вздрогнул и как-то затвердел спиной.
— А вам туда зачем, вашбродь⁈
— Встреча у меня там рядом назначена.
— Аааа… Да, знаю, конечно! Вас там куда?
— Давай к главному входу, там разберусь.
Лихач выдохнул и успокоился, но время от времени всё-таки косился в мою сторону, а когда доехали назвал сумму меньше ранее запрошенной и мгновенно скрылся. Странный какой-то.
Внутри здания я подошёл к дежурному. Предъявив документы, включая удостоверение внештатника, спросил, где найти четвёртое отделение и конкретно старшего следователя Мурлыкина, Василия Васильевича. Тот внимательно проверил все бумаги, вписал меня в журнал посетителей, где пришлось расписаться, после чего рассказал куда пройти, где повернуть и как потом через внутренний дворик добраться до того крыла, где размещались коллеги Мурлыкина и он сам. Прошёл, повернул, вышел, даже нигде не заблудился. Но следователя на месте не оказалось: очередной дежурный, на входе уже в это здание, позвонил куда-то по телефону, с кем-то там поговорил и заявил:
— Оне вышедши, и когда вернутся не сказамши. Что-то передать их благородию?
— Передай, что заходил Рысюхин из Смолевичей по ранее оговорённому делу. Зайду снова часа через полтора-два.
Назад шёл другим путём: стоило только нырнуть в арку, чтобы попасть на тихую узкую улочку, по которой вышел на более оживлённую. Там поймал очередного лихача и попросил отвезти к вокзалу. Тот покосился странно, но повёз. Катал минут пятнадцать, пока высадил около уже знакомого здания. Когда он отъехал, я обернулся и над крышами домов буквально в полутора-двух сотнях метров увидел приметную башенку на том доме, около которого садился в коляску! Вот же прохиндей — увидел приезжего и решил на мне заработать. В расписании нашёл ещё один странный поезд, Могилёв — Рига, через Минск и Вильню. Немного смущало то, что в Минск он приходил за сорок минут до отправки последнего поезда на Смолевичи, если будет опоздание — придётся ночевать где-то в Минске или пытаться выдумать ещё что-то. Отправление в восемь утра, выехать из гостиницы придётся не позже половины седьмого — рановато, опять не высплюсь, но, может, в поезде удастся подремать?
Купив билет, решил
