Ветер с востока - Маргит Сандему

Он снова вошел в избу проведать беднягу-капрала. Верья поднял голову и стал жадно пить.

— Ты — добрый мальчик, — хрипло прошептал он и повалился навзничь.

— Пустяки, — добродушно улыбнулся Вендель. — Мне просто повезло, я остался здоровым, — вот и все. Я, словно сорная трава, отец.

Затем он попытался немного вздремнуть. Ему показалось, что прошло одно мгновенье, когда Корфитц Бек потряс его за плечо.

— Это Верья, Вендель, — прошептал капитан. — Ты можешь мне с ним помочь.

Вендель смущенно подумал, что старик умирал. Но дело было в том, что выпитая им вода вызвала небольшое расстройство. Они с капитаном вместе помыли и вытерли капрала, а Вендель пожертвовал своей курткой, накрыв ею больного.

— Не много проку было от той воды, — сказал он с улыбкой.

— Да, но она была хорошей, — отрывисто рассмеялся старик. — Ты ведь посидишь возле меня, мальчик? Видишь ли, мне как будто немного страшно. Видно, в свое время я не особенно усердно молился.

— Отец, вы отлично справитесь с этим, — успокаивал его Вендель. — Может быть, вам лучше было бы остаться здесь, в деревне? Придти в себя?

— Нет, нет, не оставляйте меня здесь! Я должен быть с вами!

Вендель кивнул.

— Завтра утром я попытаюсь найти кипяченого молока. Оно помогает при этой хвори.

При этих словах старик скорчил гримасу.

— С добавлением водки, — попытался шутить Вендель.

Тут старый капрал одобрительно кивнул.

— Что бы ни говорили об этих язычниках, но в водке они понимают толк! Подержи меня за руку, мальчик!

Вендель посидел возле него, пока он не заснул. Затем он пересел в уголок на скамью, потеснив своего соседа, который было удобно улегся на этом месте. Корфитц Бек казался задумчивым.

— Скажи мне, Вендель, ты истово верующий?

— Я? Я этого не знаю. Видимо, я — как большинство людей. Боюсь Господа, но, кажется, часто о Нем забываю.

— Можно подумать, что у тебя талант от Бога, когда видишь тебя возле умирающих. Они тянутся к тебе.

Об этом Вендель долго размышлял, но не мог обнаружить в себе ничего, похожего на святость. Наоборот, он часто радовался при виде красивых русских девушек на обочине дороги и думал о них неподобающим образом. У него была также склонность отвратительно ругаться, если что-то его не устраивало. И пока они еще были на военном положении, он должен был часто подавлять взрывы непочтительного смеха над офицерами, которые вели себя слишком торжественно, впадали в пафос. Он не мог всерьез воспринимать раздутую воинскую славу, он видел только трагедию, сопровождавшую шведскую армию на ее пути. Все в нем противилось утренней молитве, где Бога просили даровать шведам победу.

Втягивать Бога в ведение войны между двумя его народами! Разве не Бог создал их всех? Разве он мог с удовольствием взирать на то, как один народ режет другой? А теперь… Пусть небо простит его, но он считал этот плен заслуженным. Если бы другая страна вторглась в его Швецию, то шведы поступили бы так же: взяли вторгнувшихся в плен и насмехались над ними по крайней мере не меньше. Вендель не мог участвовать в возбужденной болтовне офицеров, осуждавших ужасных варваров, которые так плохо обращались с храбрыми, ни в чем неповинными шведами. Он был, правда, согласен с тем, что казаки были суровы, часто более жестоки, чем кто-либо, кого он видел раньше. И все же!.. Будто Швеция имела какое-то право!

Короче говоря, Вендель был совсем не предназначен для военной карьеры. Из Людей Льда таких было очень мало. Но если его родственник Микаэл Линд стал из-за войны душевнобольным, то Вендель оказался более крепким. Ему было свойственно чувство юмора и умение пошутить даже в трудную минуту. С другой стороны, слезы легко навертывались ему на глаза, и это приносило облегчение, тяжесть не оставалась в душе. Больные и умирающие замечали его отзывчивость, искали у него утешения и, вероятно, хоть немного радости среди всего безрадостного, что их окружало.

Вендель походил больше всего, видимо, на Маттиаса, но он не был таким «ангелоподобным». Вендель был более открытым и смелым. Корфитц Бек не знал, что Вендель происходит из рода Людей Льда. Он только сознавал, что у подростка — необыкновенные способности, каких он не видел у других. Вендель очень хорошо знал о проклятии, тяготевшем над их родом. Он знал, что в каждом поколении проклятие поражало по меньшей мере одного человека. А в его поколении детей было всего четверо… Но хотя капитан Бек и утверждал, что в Венделе было что-то особенное, сам Вендель знал, что не он был отмечен проклятием. Нет, он знал, что был другой человек. Но мать и бабушка не хотели говорить об этом, а сам он до сих пор не встречал других сородичей. Или, у него было смутное воспоминание, такое смутное, что порой казалось, будто он сам это придумал, наслушавшись всех этих разговоров о проклятии. Ему было, пожалуй, пять лет от роду, когда весь род собрался в Норвегии. Он неясно помнил, что тогда встретил кого-то, кто был меньше его самого. Что он заглянул в желтые глаза, такие желтые, какие мог себе представить. Глаза, светившиеся сильнее, чем у взрослых, имевших такие же глаза. Взрослых звали Виллему, Доминик, Никлас и Ульвхедин. Это он знал, потому что об этом недавно рассказала бабушка. Но кто был ребенок, этого она, видимо, не помнила. Он был одним из трех, и все они были моложе Венделя. У Ульвхедина — один сын — Йон. Внука Виллему, сына молодого Тенгеля, зовут Дан. Альв женился и обзавелся дочерью, которой дали имя Ингрид в честь матери отца Ирмелин.

Но кто из трех? С тех пор он никого не видел, так как сконская ветвь была самой изолированной среди Людей Льда. Ни о каком скандале или еще о чем-то ужасном не упоминалось в связи с этим ребенком, во всяком случае, до сих пор. Вендель был уверен, что услышал бы, если бы что-то случилось.

Но сейчас он так давно был вдали от дома. Более двух лет. И как долго это будет продолжаться? Эта дорога уводила его все дальше от дома.

Он, кажется, начал засыпать, потому что вздрогнул всем телом, когда раздался шепот Корфитца Бека:

— Вендель! На дворе что-то происходит!

Они беззвучно встали и прокрались к двери. Осторожно толкнули ее. К счастью и совершенно неожиданно, она открылась без единого звука. У стены избы, склонившись над спавшими пленниками, стояла на коленях фигура, одетая в грязно-серую рубашку с узором вокруг ворота и рукавов. Руки усердно что-то искали. Словно у бедных парней остались какие-то ценности!

Капитан и Вендель сразу догадались, что это — кто-то из деревни. Их стражи были одеты не так плохо, на них была солидная экипировка от холода. Корфитц и Вендель подбежали к человеку, чтобы остановить его. Он обернулся и увидел их, закрыл лицо рукой, чтобы его не узнавали, и пустился наутек. Вендель, не уверенный в том, прихватил ли вор что-нибудь с собой, бросился за ним. Он услышал сначала тихие предупреждающие оклики капитана, а потом увидел, что последний тоже побежал за ним следом. Вероятно, чтобы Вендель не ввязался в какую-нибудь историю. А Вендель именно так и поступил. Он попал прямо в руки одного из стражей. Корфитц Бек остановился в выжидательной позе в нескольких метрах от них.