Дорогие наши малыши. Сборник детских рассказов - Георгий Скрипкин

Хорошо, что Попрыгунчик остался на улице и спал очень чутко. Услышав разговор полицейских, он так расквакался, что разбудил Простика и Окейну. Выглянув в окно, Простик увидел полицейских и вместе с Окейной поспешил скрыться в близлежащем лесу.

Полицейские, не найдя беглецов, немного посовещались и отправились в обратный путь.

Когда они уехали, Простик с Окейной вышли из лесу и решили, не теряя времени, покинуть деревню.

Попрыгунчик отказался от их предложения идти в сторону родины Окейны и остался в деревне.

– Что я там буду делать, в этом жарком климате – сказал он, – я лучше останусь здесь, на своей родине. Здесь мне все привычно и знакомо.

На прощание, крепко обнявшись с Попрыгунчиком, Простик и Окейна скрылись в полусонном лесу.

Пожелаем же им счастливого пути и радостной встречи с родителями Окейны.

Хихиград и его обитатели

В дальней стороне, за высокими горами, у берега теплого моря стоял красивый белоснежный город с озорным названием Хихиград.

В этом городе жили очень веселые и отзывчивые люди. Все свои действия и поступки они сопровождали задорным смехом, всякими шутками-прибаутками и никогда не унывали.

Самых маленьких жителей этого города называли хихикалами, юноши и девушки прозывались хахакалами, люди среднего возраста звались хохокалами, а симпатичные старички и старушки именовались хехекалами.

Щедрое Солнце щекотало хихиградцев своими ласковыми лучами, отчего они заливались звонким и жизнерадостным смехом. К слову сказать, Солнце над Хихиградом никогда не заходило за горизонт, а лишь прикрывало свои большущие глаза и это служило для хихиградцев сигналом для отхода ко сну.

Волны теплого моря в этот момент заводили свою колыбельную песню, от которой у всех жителей города слипались глаза и по телам разливалась приятная нега.

Сны хихиградцам снились только цветные и, конечно же, веселые.

Через определенное время Солнце дисциплинированно открывало глаза, послушный ветер теребил колокола хихиградской звонницы и малиновый звон, разливаясь по улицам и площадям Хихиграда, будил его обитателей.

Все жители города одновременно выходили на веселую зарядку, обмениваясь друг с другом своими сновидениями.

После зарядки теплое море принимало хихиградцев в свои объятья. Купание сопровождалось веселым смехом и задорными песнями. А их хихиградцы знали превеликое множество.

Хихикалы плескались на мелководье и звонко напевали:

Мы с водичкою морскоюНеразлучные друзья.Не знакомы мы с тоскою.Нам скучать никак нельзя.

Хехекалы с умилением наблюдали с берега за проделками маленьких хихиградцев, мурлыкая что-то веселенькое себе под нос.

Хахакалы в это время заплывали далеко в море и там резвились с поджидавшими их дельфинами, а хохокалы медленно плавали вдоль берега, подставляя свои лица ласкам легкого бриза.

После водных процедур румяное Солнце своими лучами заботливо обнимало мокрые тела хихиградцев, приглашая их к завтраку.

Питались хихиградцы, в основном, овощами и фруктами, которых на побережье было видимо-невидимо. Причем фрукты и овощи были такими большими, что одного апельсина вполне хватало на компанию из 8—10 хихиградцев.

А арбузы с тыквами вырастали до таких размеров, что хихиградцам приходилось выдалбливать в них отверстия, проникать внутрь и наслаждаться сладкой мякотью.

Очищенные от мякоти арбуз или тыква превращались, в дальнейшем, в превосходные жилища.

В течение дня хихикалы только тем и занимались, что выдумывали для себя все новые и новые игры. Хахакалы в это время сочиняли веселые – развеселые песни, а хохокалы писали интересные книжки, в которых добро всегда побеждало зло.

Хехекалы весь день грелись на солнышке, вели заумные беседы и следили за проказами малышей.

Так и текла в Хихиграде размеренная жизнь, полная веселья и радости.

Но, в один не совсем удачный день разбуженное море прибило к берегу плот с пятью бородатыми чужеземцами.

Их внешний вид отличался свирепостью и коварством. Наверное, поэтому жители города назвали бородачей хихиморами.

Но это не помешало хихиградцам отнестись к хихиморам с искренним сочувствием и уважением.

Предоставив хихиморам под жилье самые большие арбузы и тыквы, они угощали их всевозможными вкусностями.

Хихиморы же не торопились выражать отзывчивым хихиградцам свою признательность.

Более того, они стали приносить горожанам одни неприятности.

Прежде всего, они не хотели вовремя ложиться спать и, как только Солнце закрывало глаза, начинали горланить препротивные песни.

От этих песен мурашки пробегали по спинам хихиградцев и сон боялся навещать их дрожащие тела. О зарядке хихиморы и слышать не хотели.

Просыпаясь в полдень, они наполняли свои животы таким количеством пищи, что шевелиться после обеда уже не могли.

Лежа на Солнце, они громко икали и лениво переругивались. Было ясно, что в их словарном запасе не нашлось места для добрых, не ругательных выражений.

От нежелания умываться, бороды хихимор слиплись, руки покрылись грязной коростой, а от ног так неприятно пахло, что находиться рядом с ними было просто невыносимо.

Впрочем, хихиградцы теперь не имели ни малейшего желания приближаться к этой бородатой компании.

Обжившись и обнаглев окончательно, хихиморы стали запрещать хихиградцам петь веселые песни и писать хорошие, добрые книжки.

Маленькие хихикалы совсем перестали играть в свои любимые игры, отчего хехекалы потеряли аппетит, безнадежно разводили руками, тяжело вздыхали и охали.

Хихиград окутала тревожная тишина, периодически разрываемая пронзительными воплями хихимор.

Солнце все больше мрачнело, наблюдая с высоты творящуюся на земле несправедливость.

Оно какое-то время еще надеялось, что жители Хихиграда сумеют постоять за себя. Но доброта и терпение хихиградцев были безграничны.

Они не роптали даже тогда, когда хихиморы выгнали их из собственных жилищ.

И тогда Солнце показало свой независимый нрав. Сначала оно опалило хихиморам их клочкастые бороды, затем острыми лучами стало колоть их ожиревшие тела.

Хихиморы пытались спрятаться от солнечных лучей в своих хоромах, но Солнце распалилось до такой степени, что прожгло корки арбузов и тыкв, в которых укрылись хихиморы.

Солнечные лучи с новой силой обрушились на чужеземцев. Они безжалостно хлестали их до тех пор, пока те не запросили пощады.

Выслушав мольбы о пощаде, Солнце позволило хихиморам смастерить из большой тыквы баркас и отплыть на нем в открытое море.

Хихиградцы вернулись в свои жилища и стали молиться Солнцу, сделав его своим божеством.

Жизнь в Хихиграде потекла своим чередом, только песни, которые в настоящее время звучат над городом, наполнены какой-то неподдельной грустью, а сами хихиградцы нередко с опаской смотрят в море, как будто видят вдали приближающуюся беду.

Удивительные макаронки

Нельзя сказать, чтобы Леночка не любила макароны. Они ей, конечно, нравились. Но если кашу Леночка съедала довольно таки быстро, то за тарелкой макарон сидела минут двадцать, а то и все тридцать.

Первое время она ела их с помощью ложки, но непослушные макаронки постоянно сваливались с нее. Леночке приходилось рукой укладывать макаронку в ложку и только после этого отправлять ее в рот. Но не успевала Леночка поднести ложку ко рту, как непослушная макаронка спрыгивала в тарелку. И все приходилось начинать сначала. Некоторые макаронки до того распустились, что во время еды по несколько раз спрыгивали с ложки. Хорошо, если спрыгивали они в тарелку, а бывали случаи, когда макаронки попадали в подол Леночкиного платья, а то и на пол.

Леночка грозила им пальчиком, сдувала с них пыль, настойчиво укладывала в ложку и вновь отправляла в рот.

А когда работать ложкой Леночке надоедало, она откладывала ее в сторону и начинала отправлять макаронки в рот с помощью рук.

И процедура эта доставляла Леночке истинное удовольствие. Она аккуратно брала пальчиками макаронку, поднимала ее вверх, а потом осторожно опускала в рот. Иногда, подняв макаронку вверх, она надолго задумывалась, представляя макаронку маятником, и только после этого отправляла ее в рот.

А бывало и так, что макаронка сначала оказывалась на Леночкином носу, а потом медленно перемещалась в ее рот.

Каждый раз мама терпеливо ждала, пока Леночка управится с макаронами, но однажды не выдержала и она.

– Леночка, – сказала мама, – ты у меня уже совсем взрослая, а взрослые кушают макароны с помощью вилки.

Почувствовав себя совсем взрослой, Леночка без всяких капризов отложила в сторону ложку и взяла в руки вилку.

Но вилка оказалась не самой лучшей помощницей, так как макаронки ловко изгибались, стараясь уклониться от неприятных уколов. А когда Леночке все-таки удавалось зацепить макаронку вилкой, та ухитрялась от нее отцепиться перед самым ртом.