Нити - Андрей Молчанов

А вот доказательная база в отношении конкретных криминальных деяний заполонивших город новых москвичей — категория уже иная, конкретная и прямо привязанная к УК России. Что означает в известном смысле и депортацию. То есть препровождение переселенцев в строго ограниченное охраной и колючей проволокой пространство. Но созидание такой доказательной базы — труд муторный, тяжкий, неблагодарный, однако — как для капитана Акимова, так и для его коллег — повседневный. И, в общем-то, привык капитан Акимов данного труда не бояться и не избегать, твердо для себя уяснив: клиентура у РУБОП — солидная, а потому, как только защелкиваются на запястьях этой клиентуры наручники, сразу же каждый шаг тех, кто их защелкнул, начинает вымеряться по прокурорской линеечке, звенят телефонные трели, и звучат в трубках гневные голоса весьма уважаемых, кстати, людей с большими чиновными и общественными полномочиями. И что характерно, как подметил себе капитан, защитники эти зачастую и не входят ни в какие коррумпированные кланы, и даже искренне огорчаются, когда та самая доказательная база им предъявляется, и порой попросту поверить не могут они, что, скажем, уважаемый бизнесмен являлся заказчиком зверских убийств, а студент консерватории входил в преступную группу, занимающуюся разбоями…

“Ну и что в итоге мы имеем? — рассуждал Акимов. — Показания шофера? Но в данном случае показаниям этим цена невысока. Груз доехал до места, машина цела, шофер тоже, а уж кто его грабил или это приснилось утомленному дорогой “дальнобойщику” — материи достаточно отвлеченные в своей востребованности для возбуждения уголовного дела.

Далее. Есть двое чеченцев. Кто они? Бандиты? Возможно. Но опять-таки, как пелось в некогда известной песне — давай подробности… А с подробностями — тишина. Вот так!

С другой стороны — что такое дорожные грабители грузовиков? Да еще прикрывающиеся милицейской формой? Это — четко организованная банда. Товара в одном грузовике и на полмиллиона долларов бывает, а потому заработки у разбойников не хуже, чем у самых удачливых бизнесменов. А чтобы реализовать товар, создаются гангстерами собственные рыночно-криминальные каналы, благодаря чему грубый разбой соединяется с утонченной экономической преступностью, и ком вовлеченных в махинации бандитов, перекупщиков, продавцов и прочих сопричастных, растет, как на дрожжах. Опухоль. Злая, активная, энергичная… Но вот подобраться к ней…”

Акимов закрыл папку с установочными данными на вероятных грабителей грузовиков. С минуту сидел, пусто и сосредоточенно глядя в пространство. Умозрительная комбинация, покуда еще только начинавшая брезжить в его сознании, сводилась именно что к понятию “подобраться”… А точнее — войти в тщательно залегендированный контакт с бандитами.

МАОЙР ПАКУРО

Осетина с тремя пистолетами “Макарова” взяли тихо и мягко, как зазевавшегося на птичку котенка. Парень и в самом деле производил впечатление легкомысленного дилетанта, к которому оружие попало по случаю.

Собственно, как выяснилось при первом же допросе, дело именно так и обстояло.

— У Гога пистолет брал, — объяснял осетин. — Я ему один тыщ долларов в долг давал, а он долг тянул, как резина… Разговор был много, толк — нет, потом нерв мой лопнул, я Гога по голова бил, он сказал, что денег сейчас трудно, только пыстолет… О, сын осел и шайтан — Гога проклятый! Что делать я мог, а? Надо брать, пыстолет — тожи вешчь…

— И много у него еще пистолетов? — спросил Пакуро.

— Ящык, слюшай, наверно!.. Ты скажешь, я помогать буду! Все помогу! Только скажешь!

Пакуро и Борис обменялись задумчивыми взорами. Готовность осетина к сотрудничеству оценивалась ими, как фактор безусловно позитивный, а кроме того, офицеры отчетливо сознавали, что сейчас ими нащупана прочная нить, ведущая не просто к некоему Гоге — незадачливому, видимо, деляге, запутавшемуся в каких-то криминально-коммерческих несообразностях, но и, возможно, к серьезному торговцу, способному в итоге крупно погореть на своих связях с откровенными раздолбаями, неискушенными в конспирации преступного ремесла. Старая и грустная для умников разного рода схема…

— Обходи трамвай спереди, троллейбус — сзади, а дурака — стороной, — резюмировал на сей счет Пакуро, когда задержанного увели. — Ну? Сами будем крутить комбинацию с выходом на этого самого Гогу?

— Одной задницей, — откликнулся Боря, — можно усидеть на двух стульях; технично ерзая, можно и на трех, но вот для двенадцати я, лично, слишком пропорционально сложен. А вы, Александр Викторович, вообще худенький. Давайте отдадим подарок в десятый отдел. Их профиль, да и ребята они не жадные, тоже готовы лишним добром делиться, проверено… А что касается нашей непосредственной работенки, то, покуда вы проявляли свойственную вам доблесть, задерживая лицо кавказской национальности, ее, работенки, доложу я вам, внезапно и радостно подвалило…

— Это как? — подозрительно взглянул майор на Бориса.

— Любителя снимать девочек с обочин помните? Так вот. Поздравьте! Сегодня ему позвонили грабители. Готовы вернуть иконы, картины и прочие безделушки за сумму в размере пятнадцать тысяч долларов.

— Экая прелесть! — изумился Пакуро. — Чтобы всегда так!

— Вот и я в полнейшем восхищении… — поддакнул Борис. — Хороший сюрприз, да? Единственное смущает, что за этим сюрпризиком наверняка кроются другие, весьма заковыристые…

— А каким образом должен произойти обмен дензнаков на произведения искусства?

— Вот! Хороший вопрос! — Борис дурашливо вскинул голову. — Тут все крайне незамысловато, что настораживает… Клиенту предписано положить означенную сумму в конвертик, а конвертик отвезти в хрестоматийно богатый уголовными традициями район Марьиной рощи. У дома номер пять, у первого углового подъезда, рядом с водосточной трубой, имеется подвальная ниша. Именно в эту нишу конвертик должен быть умещен. Завтра в три часа дня.

— Значит, живут они там, — высказал предположение Пакуро. — И угол дома просматривается из окон какой-то квартиры…

— Очень правильное предположение, — заключил Борис. — Правильнее некуда. Но только я уже там побывал, побеседовал с местной милицией, и интересные получаются выводы… Район пятиэтажек, а в пятиэтажках — сплошные чеченцы, ингуши, осетины и вообще полная и уникальная коллекция всех народностей седого Кавказа. Клоповник какой-то… Кстати, насчет угла дома. И вообще насчет местности… Ландшафт просматривается со ста позиций. Любую “наружку” они усекут сразу же. А нам ведь процесс изъятия конвертика на пленочку надо зафиксировать. Из соседнего дома — не выйдет, расстояние, кусты… Из автомобиля? Но незнакомая машина сразу бросится в глаза.

— А если бабушка на лавочке?

— Нет там лавочки. И бабушек кавказские переселенцы вывели, как превосходящие силы тли божьих коровок…

— И что предлагаешь?

— Вообще-то, — сказал Борис задумчиво, — ход конем я придумал.

— Вообще-то — не сомневался, — прокомментировал Пакуро. — И какой ход?

— Там есть элемент импровизации по обстоятельствам, — ответил Борис, — а потому — боюсь сглазить…

— Тогда — пожелаю удачи, — произнес Пакуро. — Я сегодня вечером вылетаю во Владикавказ. По поводу Советника этого… Муса уверяет, что обо всем уже договорился. Брат его будет меня там ждать. Ты разбирайся с текучкой и — с вымогателями. На хозяйстве, в общем. Что еще? А, иду в десятый отдел. Для подготовки процедуры торжественной передачи нашего осетинского оруженосца в заботливые руки.

Начальник десятого отдела РУБОП, Виталий Николаевич, человек немногословный и жесткий, переживший несколько мучительных операций после тяжелейшего ранения, полученного при задержании вооруженного бандита и целый год, закованный в гипс, балансировавший воистину на грани жизни и смерти, где каждая минута этого года являла собой адовое страдание, со своей обычной иронической невозмутимостью выслушал Пакуро, а затем, открыв сейф, вытащил из него служебную папочку, увенчанную эмблемой РУБОП.

Открыв папочку, Пакуро быстренько пролистал документы.

Из документов явствовало, что военные контрразведчики недавно любезно передали РУБОП материалы, касающиеся упомянутого осетином Гоги.

Расшифровки технических записей разговоров указывали, что Гога, запутавшийся в финансовых махинациях, предлагал своим кредиторам возврат денег не наличными, а тремя “калашниковыми”.

История повторялась… Впрочем, при дефиците денег в стране и процветающем бартере — предложения Гоги по сути своей, носили характер банальный, если бы не специфика материала погашения долгов…

Борису, к примеру, задолжавший безработный сосед компенсировал ссуду вялеными судаками собственного изготовления.