Боже, Сталина храни! Царь СССР Иосиф Великий - Александр Усовский

Вследствие Октябрьского переворота и распада центральной власти (временного, разумеется) в европейской и закавказской частях страны было провозглашено десять независимых государств – да еще в Средней Азии вместе с ранее существовавшими и формально уже автономными Хивой и Бухарой возникли еще две антибольшевистские автономии с центрами в Коканде и в Южном Казахстане (Алаш-Орда).

Если подходить сугубо формально, то возникновение этих государств было тем самым «правом наций на самоопределение вплоть до отделения», каковое большевики начертали на своих знаменах. Но эти лозунги были написаны на этих знаменах, как говорится, «до того». Теперь же, в ситуации «после», следовало незамедлительно внести в указанные лозунги определенные коррективы, благо внешнеполитическая ситуация оставалась крайне сложной, и под эту «музыку» можно было от каких-то своих обещаний безболезненно и отказаться.

«В обстановке разгорающейся смертельной борьбы между пролетарской Россией и империалистической Антантой для окраин возможны лишь два выхода: либо вместе с Россией, и тогда – освобождение трудовых масс окраин от империалистического гнета, либо вместе с Антантой, и тогда – неминуемое империалистическое ярмо. Третьего выхода нет. Так называемая независимость так называемых независимых Грузии, Армении, Польши, Финляндии и т. д. есть лишь обманчивая видимость, прикрывающая полную зависимость этих, с позволения сказать, государств от той или иной группы империалистов». – И. Сталин, 1920 год.

То есть большевики, став правящей партией в России, разные новообразованные «независимые» государства решили рассматривать не как состоявшуюся реализацию права наций на самоопределение, а как гнусный сепаратизм местной буржуазии или феодальных элементов (в Средней Азии). Иными словами, в этом вопросе оказались солидарны со своими заклятыми врагами (ведь «белые» бились за Россию «единую и неделимую», о чем с детской непосредственностью и вещали в своих программных документах – что с политической точки зрения было весьма… гм-м-м… прямолинейно и неблагоразумно).

«Выразителями воли народов» национальных окраин большевики решили считать пролетариат, по странному стечению обстоятельств почти везде оказавшийся русским.

Пока большевики были слабы – местные национальные кадры живо понаучреждали множество суверенных государств. Но, поскольку национальный энтузиазм масс как-то не перерос в желание этих масс защищать свою «независимость» до последней капли крови, в 1918 году большевики начали постепенно эту шарманку сворачивать. Тем более что идея «вооруженного народа» как механизма защиты завоеваний революции как-то тихо отмерла, зато появившаяся необходимость вооруженной борьбы с контрреволюцией и иностранной военной интервенцией вынудили ЦИК и СНК 15 января 1918 года (именно 15 января, а не 23 февраля!) издать декрет о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Большевики очень быстро осознали необходимость для нормального государства нормальных вооруженных сил – хотя вначале формирующаяся Красная Армия была все же больше внутренними войсками для силового удержания власти РКП (б) внутри страны, то есть карательным элементом советской государственной машины, который, как и всякая замкнутая кастовая система, начал немедленно вырабатывать собственную иерархию подчиненности. Кстати, тут надо отметить, что руководители вновь создаваемой РККА, исходя из политических соображений и не понимая необходимости существования системы воинских званий (все-таки за всеобщее равенство боремся), категорически отказались от всяких званий – каковые вообще-то характерны для любых вооруженных сил от Сан-Марино до Монголии. Большевики решили добиться всеобщего равенства даже для такого специфического государственного инструмента, как армия, – и установили для рядового и начальствующего состава РККА единственное звание – «красноармеец». Дескать, новое бесклассовое государство напрочь отвергает разделение своих граждан на какие бы то ни было группы – все равны, и баста. Однако в силу реальной необходимости, сначала неофициально, затем все более официально (хотя никакого документа о введении званий или наименований руководящего состава так и не было издано) в служебной переписке, периодической печати появляются наименования «краском» – красный командир, «командарм» – командующий армией, «комбриг» – командир бригады, «начдив» – начальник дивизии и т. п. К середине Гражданской войны (январь 1919 года) эти названия воинских руководителей становятся вполне официальными, а с января 1920 года наименования должностных лиц закрепляются Приказом по РККА, причем получают название «категории красноармейцев». Эта система сохраняется до мая 1924 года.

Впрочем, надо сказать, что от функции внутренних войск (то есть подавления выступлений недовольных на территориях, подконтрольных большевикам) очень скоро (уже к лету 1918 года) Красная Армия начала потихоньку брать на себя функции внешнеполитического инструмента Советской России – правда, делая поправку на то, что объектами внешней политики большевиков стали (для начала) бывшие территории Российской империи, в период краха последней обретшие независимость от центральной власти. Если учесть, что с сентября по декабрь 1918 года численность Красной Армии выросла с 600 000 до 2 000 000 штыков, – инструмент для приведения в чувство националов в руках большевиков появился изрядный.

Немедленно после революции в Германии (ноябрь 1918 года) территория, попавшая под немецкую оккупацию по условиям Брестского мира, стала как бы ничейной, и большевики быстро понаделали для этих территорий правительств и провозгласили создание советских республик Латвии, Литвы, Эстляндской трудовой коммуны, Украины (со столицей в Харькове) и Белоруссии – хотя большая часть территории этих государств под контролем Советов вовсе и не находилась. Не беда – советские правительства этих республик признаны были большевиками единственными легитимными представителями окраинных народов – разные же буржуазные правительства, столь же быстро наделанные на местах тщанием где Антанты, где Германии, преданы были Москвой остракизму.

Мало того – уже юридически признав независимость Финляндии и Польши, большевики, тем не менее, решили попытаться и в этих странах установить «дружественные» им режимы. В январе 1918 года в Хельсинки произошло восстание рабочего класса, тут же объявившего прежнее национальное правительство низложенным и через несколько часов создавшего социалистическую республику. Эта республика незамедлительно заключила договор о дружбе и братстве с РСФСР. Увы, бежавшее из столицы финское национальное правительство подписало договор с Германией – в обмен на военную помощь в подавлении «пролетарского восстания» финны были готовы признать своим королем принца Фридриха Карла Гессенского. Весной немецкие войска очистили Финляндию от коммунистов, но принц Фридрих престол занять не успел – в ноябре 1918 года монархия в Германии была свергнута, и финнам удалось эти свои обязательства не выполнить. 17 июля 1919 года Финляндия была провозглашена республикой.

Провал большевизации западных окраин (прибалтийских государств и Польши) явился следствием того простого факта, что русских рабочих на этих территориях было до обидного мало – местные же жители достаточно серьезно поддерживали идею независимости от России и создания собственных национальных государств. Так что здесь большевикам не выгорело по вполне объективным причинам – не говоря уже о том, что военная мощь Красной Армии была ничтожной по сравнению с силами Антанты, с начала 1919 года приступившей к «освоению» бесхозных, по мнению западных политических деятелей, земель бывшей Российской империи. Вообще, ключевым условием захвата и удержания власти большевиками на нерусских территориях являлось наличие там политически активного и прокоммунистически настроенного русского городского населения – и отсутствие там же сильных националистических движений. Русские рабочие (в числе прочих) были царскими властями эвакуированы из Польши в 1915 году – каковым мероприятием большевики были лишены «опоры в массах», когда через пять лет пришла пора эти территории возвращать прежнему владельцу; кроме того, серьезную политическую силу в Царстве Польском представляла собой ППС Юзефа Пилсудского. Как результат – крах всяких попыток большевизации польских территорий, равно как и финских.

Зато на Юге и на Востоке большевикам «шла масть».

В 1918 году закавказские депутаты Учредительного собрания создали Закавказский сейм с исполнительным органом – Закавказским комиссариатом; так возникла Закавказская Демократическая Федеративная Республика, 26 – 28 мая 1918 года распавшаяся на независимые Грузию, Армению и Азербайджан. Большевики тоже попытались установить на этих территориях свою власть – но, не имея под рукой серьезной военной силы, советская Бакинская коммуна довольно быстро была местными националистами с помощью англичан задушена в колыбели.