Ёжик надежды. Ёжик и небо - Фаина Дмитриевна Савенкова

когда они добрались до места. Ёжик вышел на середину поляны.

— Ветер, ты дуешь везде и знаешь, насколько сильно я хочу к маме. Пожалуйста, подари мне свой порыв, чтобы я мог взлететь.

Налетевший ветер сорвал и закружил в хороводе первые пожелтевшие листья. Ёжик надел крылья и, подражая им, закружился в танце. Ничего не происходило. Ёжик давно понял, что не всегда помощь друзей можно почувствовать сразу, что иногда для этого нужно время. Но вот уже и ветер стих, под ногами расстелился жёлтый ковер, а Ёжик всё не взлетал. «Надо, наверное, попробовать спрыгнуть вон с того пня», — подумал он, залез на пень и прыгнул. Но вместо того чтобы взлететь, упал и больно ударился колючим боком.

— Не получилось, — вздохнул Ёжик, снимая крылья. — Спасибо за помощь, дорогой ветер! Прости, что снова зря побеспокоил.

— Не унывай, колючий, — подбодрил друга Уж. — Пойдём к Сове.

Они направились к краю поляны.

— Сова, просыпайся! — крикнул Уж.

Из дупла выглянула заспанная Сова.

— Знаю, знаю, Ворон рассказал. Тяжело тебе будет без помощи птиц. Ладно, думаю, справишься. В самой чаще леса у болота растёт большая старая ива. На ней застрял воздушный змей. Достань его и почини, добавив синеву небес, свет летающего фонаря, самоотверженность друга и помощь врага, — сказала Сова и скрылась в дупле.

Друзья отправились к реке, обсуждая, как лучше раздобыть воздушного змея. Уж объяснял, как вести себя на болоте, чтобы вернуться оттуда живым, а Ёжик внимательно слушал. В сумраке леса никто не заметил Скворца.

— Не дождётся он моей помощи, пусть даже не мечтает! — прошептал он и улетел к стае.

13

В самой чаще леса у старой ивы полным ходом шло собрание стаи. Гомон стоял несусветный. Птицы обсуждали появление в лесу ежа и исходящую от него опасность. Каждый скворец считал своим долгом рассказать как можно больше страшных историй о гибели птиц из-за ежей, об их вредности. Если не хватало настоящих случаев, рассказы выдумывались на ходу. Особенно отличались молодые птицы, считай, птенцы, воспитываемые вожаком-Скворцом. Они были преисполнены ярости и готовы заклевать бедного Ёжика, рискни он только появиться поблизости.

Наконец взял слово Скворец. Он поднял крыло, и стая умолкла.

— Мы, птицы, не позволим ежам летать. Небо — для птиц! Ежи должны ходить по земле!

То тут, то там слышались восторженные возгласы, сливающиеся в один нестройный гул. Несколько старых птиц неодобрительно качали головами, но на них никто не обращал внимания. Птенцы загалдели хором: «Небо — для птиц!», а часть взрослых пернатых разлетелась по сторонам.

— За работу, дети мои! Мы должны выстроить вокруг ивы стену из колючего терновника, чтобы ёж не добрался до воздушного змея. Не отдадим наше небо злодею! — наставлял учеников Скворец.

Стая слушала учителя с замиранием сердца. Все старались не пропустить ни единого слова, чтобы потом из поколения в поколение передавать предание о великой войне скворцов и ежей, где птицы, без сомнения, одержат победу, ведь они — одна стая. Не то что всякие там вороны и совы, испугавшиеся колючего неприятеля и отсиживающиеся по дуплам. Это они, скворцы, будут героями, спасшими птиц! Когда речь была окончена, птенцы принялись строить стену из тёрна.

— Чем выше она будет, тем безопаснее будет птицам, — подбадривал соратников Скворец.

Работа стаи была настолько слаженной, что вскоре колючее заграждение могло стать серьёзным препятствием для всех, кроме птиц. Но тут появился Ёжик.

— Скворец, — обратился он к предводителю стаи, — пустите меня к иве! Мне нужен этот змей. Я не хочу причинять вред птицам, я просто хочу домой.

— А где же ты потерял свою гадюку? Этот обманщик уже предал и тебя? Ну наконец-то он понял, кто прав, и не будет нам мешать.

— Он уж, а не гадюка. И он не обманщик, — вступился за друга Ёжик.

На самом деле не имело никакого значения, что скажет Ёжик, будет ли он оправдываться сам или попытается защитить от нападок Ужа. Решение было принято давно.

— Птенцы мои, защитите небо! Гоните его прочь! — скомандовал Скворец, и молодые скворцы принялись клевать Ёжика.

— Ничего, скворчата мои, ему не перебраться через стену. Она такая же колючая, как и этот ёж.

Ёжика защищали его колючки, поэтому, как ни старались птицы, сильно навредить ему они не могли. Однако ждать, пока скворчата выбьются из сил, было глупо. И Ёжик решил подобраться к иве под терновой стеной. Ежам не часто доводится рыть норы, но выбора не было.

Увидев происходящее, Скворец ужаснулся. Как он мог не предусмотреть подобное?

— Этого не может быть! Я спасу птиц! Я перенесу змея на другое дерево, Он тебе не достанется! — воскликнул вожак и бросился к воздушному змею.

Пытаясь увернуться от острых клювов, Ёжик продолжал рыть. Но, увидев отчаянную попытку Скворца, понял, что это может обернуться бедой.

— Не делай этого! — крикнул он.

Скворец лишь презрительно глянул вниз, думая, что враг умоляет его о пощаде. Пусть не надеется. Не будет ежам пощады! Он устремился ввысь и попытался приподнять змея. «Я справлюсь», — мысленно подбадривал себя Скворец. И он справился. Почти. Ему удалось поднять тяжёлого змея, но тот потянул его вниз.

Ёжик снова что есть мочи крикнул Скворцу, чтобы тот отпустил тяжёлую ношу, но старый учитель не слушал его.

— Я спасу птенцов… Я не позволю тебе их погубить… — шептал он, выбиваясь из сил.

Самоотверженность не помогла Скворцу. Он упал на выстроенную его же стаей колючую стену, а сверху на него рухнул воздушный змей, полностью накрыв собою несчастного.

14

— Скворец! — в ужасе закричал Ёжик.

Ставшие свидетелями разыгравшейся трагедии скворчата разлетелись кто куда, оставив своего учителя наедине с врагом. Борьба за великие цели — это, конечно, хорошо, но собственная жизнь была дороже. Раненая птица отчаянно пыталась выбраться из-под навалившегося на неё воздушного змея.

— Скворец, остановись! — снова крикнул Ёжик.

Чем быстрее он разбирал построенную стаей терновую стену, тем сильнее застревал предводитель птиц, пытаясь выбраться из колючего плена.

— Не подходи! — не сдавался Скворец. — Мои верные дети, не подпускайте его!

— Они разлетелись, ты остался один, — сказал Ёжик.

Для Скворца это стало потрясением. Неужели его предали? Или на самом деле никогда и не поддерживали? Как такое могло случиться? Он же всегда учил, что стая превыше всего. А