Любовь - Борис Ярне

class="p1">– Почти год, – ответила она. – Похоже на то.

– Чую… – опять начал Леонид.

– Да что ты все чуешь-то? Полгода у тебя что-то и ты… – прервала Ксения.

– Не кончится это добром, ох, не кончится. – Леонид качал головой.

– Что? О чем ты? О свадьбе?

– Тебе не кажется, – вспыхнул Леонид, – что ты слишком спокойно сделала такое предположение?

– А как мне его делать? – удивленно спросила Ксения. – Раскричаться и рассказать о том, что я что-то чую?

– Не смешно, – обиделся Леонид.

– Так не будь смешным, – спокойно предложила Ксения, – ребенку двадцать два года. Когда мы…

– Стой, стой, стой… тогда время было… – начал было Леонид.

– Ну, конечно, а он еще к тому же и китаец! – перебила его Ксения.

– Я давно об этом ничего не говорю! – Леонид поднял руки. – Я молчу!

– Слишком громко молчишь.

– Прошла зима, за ней весна, и наступило лето! – снова пропела девочка.

– Да что это за черт! – воскликнул Леонид.

– Может тебе отдохнуть. Вон, в Турции, как Сашка, – предложила Ксения.

– Нельзя. Нужно… нужно… – Леонид старался подобрать слова.

– Что? Охранять границы? – усмехнулась Ксения.

– Хватит уже!

– Просто скажи, – Ксения подсела ближе к мужу и заглянула ему в глаза, – Чен тебе нравится?

– Да… нравится, – натянуто произнес Леонид.

– У тебя было достаточно времени его изучить? – продолжала Ксения.

– Да, милая, более чем достаточно, – поддавшись настроению жены, ответил Леонид.

– Чем ты не доволен? – уже шутя, продолжала допрос Ксения

– Всем я доволен, – улыбнувшись, сказал Леонид, но тут же опустил голову.

– Так… что-то все-таки не так, – закатив глаза, проговорила Ксения.

– Нет, ну…– Леонид замялся, – как бы так это… дорогая…

– Скажи.

– Дорогая…

– Ну, скажи.

– Я боюсь потерять дочь! – воскликнул Леонид.

– Все! Спать!

– Прошла зима, за ней весна, и наступило лето! – не переставая, пела девочка.

Лето только наступило, а Александр уже вернулся с курорта. Побывал он в Турции, побывал и… ничего. То есть, совсем ничего – тишина. На работе его все уже знали и ждали, что он пустится рассказывать о своих похождениях, а он молчал… как партизан, как рыба, как рыба-партизан. Всем стало ясно – случилось что-то неладное. У Александра даже выражение лица поменялось. И он молчал…

Молчал неделю, месяц…

В июле он уехал в Санкт-Петербург, в длительную командировку.

Как-то вечером Леонид сидел дома и проверял расчеты, присланные Александром. Он то и дело смотрел на часы. Было поздно, а Женя до сих пор не вернулась домой. Что-то его начало терзать. Он то и дело подходил к жене и спрашивал, звонила ли дочь.

– Телефон свой на зарядку поставь сначала, – с укором сказала ему Ксения.

– Ах, точно! – сокрушенно воскликнул он.

Прошло каких-то двадцать минут.

– Женя звонила? – спросил Леонид.

– Ты телефон на зарядку поставил? – спросила Ксения.

– Да.

– А включил?

– Ах, точно! – сокрушенно воскликнул он.

Шел двенадцатый час. Леонид взглянул на свой телефон. Он его все-таки так и не включил. Он нащупал кнопку, но не успел ее нажать, как вбежала Ксения. Вид у нее был непривычно возбужденный. Леонид чуть в обморок не упал.

– Женя? – упавшим голосом спросил он и побледнел.

– Что Женя? – переспросила жена.

– Что с ней?

– Ничего, – смутившись, ответила Ксения. – Через полчаса будет дома. В кино была.

– А что же тогда случилось? – недоуменно спросил Леонид, тем не менее, возвращая своему лицу здоровый цвет.

– Саша! – выпалила Ксения.

– Что с ним? – Леонид снова начал бледнеть.

– Женится!

– Кто? – чуть не вскричал Леонид.

– Саша, – повторила Ксения. – Трубку включи. Причем, на днях.

– Что на днях?

– Женится на днях! Родители невесты так захотели… или… невеста, не знаю, не разобрала, он был такой же взвинченный, как ты сейчас, в общем, на днях.

– А точно-то когда? И это точно, или его обычные розыгрыши? И что это?.. Да что такое происходит? – Леонид не знал, что спросить – он совсем был сбит с толку.

– Это, Лёня, точно. Но, без розыгрышей не обошлось. Мальчишник у вас будет по скайпу. Он не успеет приехать. Ты, Саша, и Сергей. Возьмете по… не знаю я, что вы там возьмете, как Саша скажет… и как начнете отрываться. А через день свадьба здесь, в Москве.

– Чую, добром это…

– Да сколько можно-то? Чуять! Лови по почте приглашение, думай о подарке и готовься к мальчишнику.

– 4 –

– Ох, как же я ненавижу самолеты, улетающие, когда я вот такой… да еще раньше двух часов дня. Да любые самолеты, улетающие, когда я вот такой. Какой? Что там в зеркале? О, бог ты мой! Сейчас у нас, черт возьми, девять часов. А ведь суббота! Девять – это сейчас, встать-то мне пришлось в семь. А ведь суббота! А как я смог встать? В семь? А лег я когда? Прилег на… а откуда я встал, поднялся, поднял свое измученное тело?.. Ладно… как мне теперь обрести себя? Они-то там, гады! Кому может прийти в голову назначить свадьбу на воскресенье? Только нашему Саше. В душ!.. Так, побреюсь. Так, полежу, может, в ванной. Нет, могу не встать. Так, еще раз. Самолет в два. Регистрация в двенадцать. А я уже зарегистрирован, у меня лишние… пусть будет час. Ну, лучше там быть в половине первого. Ехать на такси полчаса, то есть, выехать нужно в двенадцать. А зачем я так рано поднялся? В субботу! Или я неверно считаю? Так, начнем сначала… – Сергей зажмурился, принявшись активно массировать виски. Он выдохнул. – Нет, не могу больше. Боже, как же мне хреново-то! Это он во всем виноват! Санёк! Всех заставил отпуск взять! Сходу! Спасибо! Балбес! Тридцать шесть лет жить, как нормальный человек, и вдруг, никого не предупредив, взять, да и решить жениться. Зеркало запотело. Ах, так я уже побрился! Не заметил. А ведь еще нужно успеть собраться. Итак, – медленно произнес Сергей, глядя в зеркало, – начнем сначала. Самолет в два, я в аэропорту в половине первого, такси мне нужно к одиннадцати. Три часа на то, чтобы собраться. Или поспать немного? Башка трещит после этого мальчишника. Онлайн! Он даже тут всех удивил. Ведь он еще и не проставился по большому-то счету! Мы бухали каждый на свои. И, главное, без приключений. Ну, кроме того, что я встал в субботу на три часа раньше. А это уже приключение. А мог ведь, вообще, не встать. И умереть перед экраном монитора. Тридцать шесть лет. А мне сколько? Тьфу ты, мы ж ровесники. Так, что еще обычно делают в душе? Что я еще не сделал? Все, вроде.