Разведчик. Чужая земля - Юрий Корчевский

– Хенде хох!

Поляк выпустил нож, который звякнул о пол. Поляк поднял руки. Думать о нападении в такой ситуации – чистой воды самоубийство.

– На колени спиной ко мне!

Поляк выполнил приказ, хотя Игорь приказал по-немецки. Игорь нож на полу пинком в угол отправил. Наставил пистолет на второго. Дверцей ему разбило нос, рукой он сейчас лицо прикрывал, обильно кровь стекала на одежду.

– Ты тоже на пол, польская свинья!

Именно так действовал бы солдат вермахта, а может, и жестче, застрелил бы того, кто с ножом. Немцы не терпели ни малейших попыток напасть. За одного убитого солдата расстреливали десятки заложников. Сейчас же и повод искать, чтобы придраться, не надо. Игорь замешкался. Застрелить? Побить? Или отпустить? Если отпустит, не поймут. В туалет открылась дверь, на пороге возник поляк. Увидел двоих, стоящих на коленях, у одного кровь ручьем из носа, в руке немца пистолет. И почти сразу шум в пивной, возгласы, стук стульев, шаги. Поляки уходили из пивной, опасаясь за свою жизнь и здоровье.

– Ты кто? – спросил Игорь того, что с ножом был.

Поляк молчал. Игорь пнул его сапогом в спину, но не носком сапога, так ребра сломать можно, а припечатал всей подошвой. Удар чувствительный, но травмами не грозит, синяк будет.

– Кшиштоф Войцеховский. Пропуск во внутреннем кармане.

– Предъяви! Только медленно, иначе башку прострелю.

Поляк достал бумагу. Игорь быстро пробежал глазами. Пропуск на завод, который его интересует.

– Кем работаешь?

– Электриком.

Второй поляк с разбитым носом смотрел на Игоря с ужасом, его трясти начало, осознал, что влип в серьезную историю. За нападение могут отправить в концлагерь. Тем более в Польше их полно. Да не одного, с семьей, для острастки и науки остальным.

– Достань платок и вытри сопли.

Поляк достал платок, сделав это медленно. Он опасался, что быстрое движение спровоцирует Игоря на выстрел. Вытер лицо, руку, приложил платок к носу.

– Теперь встал и пшел отсюда!

Поляк поднялся, прижимаясь к стенке, вышел, не веря в свою счастливую звезду.

В глазах Кшиштофа мелькнул страх. Он решил, что немец застрелит его без свидетеля. Нож в углу, на нем отпечатки его пальцев. Впрочем, никто и расследовать убийство не будет. Поверят немцу, а не ему.

– Сколько входов на завод?

– Что? – переспросил поляк.

Игорь пнул его еще раз. В этот момент приоткрылась дверь, заглянул в щель официант, тут же закрыл.

– Ты не понял вопроса?

– Я не так хорошо знаю немецкий язык, господин солдат.

– Я жду.

– Проходная, еще двое ворот. Через один заезжают грузовики, другие железнодорожные.

Поляк вопросом явно удивлен был. Зачем это немцу?

– Где трансформаторная подстанция? Ты, как электрик, должен это знать.

– Недалеко от железнодорожных ворот, слева, одноэтажное здание.

– Резервное питание есть?

– Был дизель-генератор, сейчас неисправен.

Видимо, вопросы, нехарактерные для немца, заставили мозги поляка заработать.

– Господин солдат, осмелюсь спросить, зачем это вам?

– Спросить можешь, ответа не получишь. Немцы завод минировали?

– Нет. Во всяком случае, я не видел. Вы русский разведчик?

– Разве я похож на русского? Я австриец, в вермахт мобилизован. Потому я тебя не убил. А теперь вставай, иди прочь и держи язык на замке.

– Мне бы мой пропуск. Без него не пустят на завод, а мне утром на работу.

Игорь про австрийца наврал, но не говорить же правду? Он бросил пропуск на пол, открыл дверь, вышел. За барной стойкой бармен и официант, оба бледный вид имеют. И больше в пивной ни одного человека. Увидев Игоря, который до сих пор не удосужился убрать пистолет в кобуру, оба струхнули. Игорь убрал оружие. К чему пугать официантов? Они лишь служащие и ничего плохого ему не сделали.

– Господин солдат желает выпить? – предложил один.

– Скорее закусить. Паршивая польская свинья в сортире изволила нелестно отозваться о Великой Германии и получила урок.

– Айн момент!

Один официант подбежал к столику, где Игорь раньше в одиночестве сидел, убрал пустую кружку, полотенцем стол вытер, подвинул стул. Бармен тут же принес на подносе бутерброды с колбасой и сыром, порезанную ветчину.

– Отлично! – одобрил Игорь.

– Только для солдат Германии! – подобострастно согнулся бармен.

Игорь не спеша умял ветчину, бутерброды. Полез в карман, за деньгами. Официант подумал – за сигаретами, зажег зажигалку. Игорь достал несколько марок, надо рассчитаться. Бармен, как старший по должности, замахал руками.

– Не надо денег, это угощение бесплатное. Всегда рады вас видеть, господин солдат.

– Врешь, собака! Но ветчина вкусная.

Повернулся и, не торопясь, вышел. Увидел через окно, как бармен и официант метнулись к туалету. Что они ожидали там увидеть? Труп?

Игорь прошелся вдоль забора завода. Железнодорожные пути подходили к предприятию с другой стороны. Он обогнул завод. Что-то вертелось в голове, связанное со словом «Радом». О! Вспомнил! В музее Советской Армии видел пистолет «Vis-Radom», как две капли воды похожий на американский Colt M1911. Но вроде он был послевоенного выпуска. Жаль, что не присмотрелся.

Игорь встал немного поодаль и сбоку от заводских ворот. Через полчаса створки распахнулись, небольшой маневровый паровоз толкал перед собой несколько грузовых вагонов на железнодорожную станцию. Оружие или патроны? Впрочем, какая разница, все сделанное на заводе будет убивать или калечить солдат Красной Армии. Почему его наши не разбомбили или американцы? Впрочем, с американцами догадки есть. Англичане и американцы недавно открыли второй фронт. Он был остро необходим в сорок первом и сорок втором, когда Германия была сильна и СССР переживал тяжелые времена. Красная Армия пятилась, ценой миллионов жизней сдерживая натиск сильного врага. Америка и Англия тогда выжидали, откупаясь тушенкой и военной техникой, причем не самой современной. Истребители и танки получше пошли в сорок третьем, когда наши заводы уже работали в полную силу.

Но в сорок четвертом, когда Красная Армия к середине года уже вышвырнула немцев с нашей территории, зашла в сопредельные страны, заокеанские «друзья» спохватились. Промедли немного, и армия СССР сама добьет Германию. И тогда коммунистический режим установится во всей Европе, от Ла-Манша до Владивостока. Такое Черчиллю и Рузвельту могло присниться только в страшном сне.

Засуетились, быстро план разработали. Причем с червоточинкой. Немцев пленных сгоняли в лагеря для военнопленных, а захваченное оружие держали на складах недалеко. Если бы Красная Армия перешла в начале сорок пятого Одер и двинулась дальше, американцы двинули бы против Советов военнопленных немцев, вернув им оружие. И немцы бы согласились. В оккупированной Европе они не творили таких зверств, как на землях СССР, и сейчас реально боялись, что русские, войдя в Германию, будут отвечать тем же.

Еще во время войны, когда Германия столкнулась с ожесточенным сопротивлением Красной Армии, действиями партизанских отрядов, верхушке рейха стало ясно, что молниеносной и победоносной войны не будет. Война пошла на истощение людских, материальных и финансовых ресурсов. Боссы рейха понимали, что конец войны будет не в их пользу, поражение через год-два-пять – неминуемо. Разведслужбы Германии стали наводить через нейтральную территорию контакты с ведомством Аллена Даллеса, предтечей ЦРУ. Задачей главарей рейха было заключение сепаратного мира Германии с Англией и США, Сталин о таких переговорах был информирован нашей разведкой, предприняли меры, сорвав переговоры.

Игорь все исторические сведения знал, поэтому не удивлялся, что американцы активно бомбят жилые районы, А Дрезден почти весь будет стерт с лица земли. Заводы зачастую оставались целыми, поскольку еще с довоенных времен акционерами, причем крупными, были американские корпорации. И развернувшаяся война принесла им деньги. История не знает сослагательного наклонения, но если бы японцы не напали на Перл-Харбор, еще неизвестно, вступили бы американцы в войну или нет. Фактически победил Германию Советский Союз, обе страны лежали в разрухе, и лишь одни США вышли из войны окрепшими, усилившими промышленность и разбогатевшими. Мало того, золото и ценности многих стран мира оказались у них. США пообещали сохранить золото, чтобы оно не попало в руки нацистов, но золото потом не вернули. Кто сильно настаивал на возврате, как президент Франции Де Голль, тем прислали пароходы, полные бумажных денег-долларов, пустив печатные станки на полные обороты.

Гарри Трумэн, бывший в 1941 году вице-президентом США, еще 24 июня 1941 года, на третий день войны Германии и СССР, сказал:

«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии. И таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя мне не хочется ни при каких обстоятельствах видеть Гитлера в победителях».