Каждый выбирает по себе - Людмила Безусова

— Антон, вы куда? — Даже не обернулись. Неладно…

Споткнулась в потемках о брошенную кем-то бадью, пока, ругаясь сквозь зубы, потирала ушибленную ногу, парни скрылись в лесу, и почти сразу же оттуда донесся полусдавленный вскрик мальчишки: — "Пустите, гады…".

Людмила, формируя в руках боевое заклинание, кинулась на помощь.

*****

Войдя во двор Людмилиного дома, парень побрел через газон по протоптанной такими же, как он, торопыгами, тропинке к подъезду.

— Куда? — Антон обернулся на возмущенный мяв Баюна. — Нам в другую сторону…

— Задумался…

Кот обогнул дом с торца и остановился у обитой проржавевшим железом дверцы. На ней уродливой блямбой "красовался" не менее ржавый амбарный замок.

— Сколько хожу, ни разу этой двери не видел, — удивился парень, — а ведь мы с пацанами все здесь излазили, даже в подвалах дома были, подземный ход искали, хоть и влетело нам тогда безбожно.

Давным-давно Санька, Антонов друг детства, под страшным секретом поведал, что дед ему сказал (врет, верней всего просто подслушал!), что в доме есть подземный ход, куда он ведет, никто толком не знает, боятся потому что заходить далеко, там странные вещи творятся, и предложил самим проверить так ли это. Все с жаром ухватились за эту идею — летние каникулы, духота стоит неимоверная, даже на реку лень идти по такому пеклу, а в подвале по любому прохладнее, чем на улице. Санька потихоньку стащил у бабки ключи и вся ватага ломанулась на разведку. Обжитой оказалась только часть подвала, поделенная на маленькие клетушки, где рачительные жители дома хранили припасы на зиму, разные соленья-варенья, но это было не интересно. Куда больше манила другая половина, нехоженая, скрывавшаяся за высокой двустворчатой дверью, закрытой тяжеленной поперечиной. Но для любопытных пацанов это не преграда, поднатужились втроем, кое-как выдрали из прогнившего косяка ржавый костыль, удерживающий засов, и очутились в широком проходе, с низким полукруглым сводом. Прошли немного дальше по коридору и вернулись — остановила темень вокруг, света от слабой лампочки, падающего из обжитого подвала, было явно недостаточно. Вооружившись толстыми стеариновыми свечами, воодушевленные предстоящим приключением пацаны на следующий день снова отправились на поиски подземного хода. И угораздило же их взять с собой мелкого Вальку, что неотвязным хвостом ходил за своим старшим братом! Серега потом оправдывался: — "А что я мог сделать? Он мамке грозился нас сдать, тогда вообще бы в подвал не попали". Попали… Так попали, что по сей день вспоминать не хочется…

Валька сразу же начал ныть, ну, что возьмешь с первоклашки, а потом вообще потерялся. Толстые стены искажали звуки, крики мальчишек возвращались изменчивым эхом. Дрожащий огонек свечей давал мало света, едва-едва освещая их перепуганные лица. Найти мелкого, забредшего неизвестно куда, без взрослых шансов никаких не было. Им просто повезло, что дворник дядя Петя, бдительно присматривающий за детворой, почуял неладное и спустился в подвал, увидел сорванный засов и, без особого труда сообразив в чем дело, отыскал уже охрипшего от рыданий мальца, так что обошлось без особого скандала, хотя… Карательные меры, принятые отцом, Антон помнил до сих пор. Конечно, рассказывать об этом Баюну парень не стал, но то, что железной дверцы в торце дома никогда не было, он помнил абсолютно точно — вход в подвал вел из крайнего подъезда.

Котофей замер у створки, потом обернулся к парню:

— Что бы не случилось, чтобы не почудилось, не убегай, просто замри и не двигайся. Да и ещё, молчи… — он скептически глянул на своего спутника и добавил, — а лучше ни о чем не думай.

— А можно сейчас спрашивать?

— Спрашивай, — великодушно разрешил Баюн, не ожидая подвоха.

— Как ты откроешь дверь? Куда мы попадем? Что нас ждет? — Антон хотел знать все и сразу. — И откуда это, черт возьми, здесь взялось? Тут люди каждый день ходят, неужели никто ничего не видел, неужели никто ни разу не поинтересовался, куда же ведет "маленькая белая дверь в стене"? — съехидничал он под конец.

— Запомни, пригодится ещё не раз, — и котофей, упоенно прикрыв глаза, нараспев продекламировал:

Всё, что видим мы, — видимость только одна.

Далеко от поверхности мира до дна.

Полагай несущественным явное в мире.

Ибо тайная сущность вещей — не видна.

— Где-то я уже это слышал… — парень задумался.

— Омар Хайям, — невозмутимо ответил кот, — удивительный человек был, собеседник просто на диво, ироничен, умен, образован. Жаль, что слегка фанатичен, не переспорить никак…

— Ты меня все больше удивляешь…

— В-общем, ты меня понял? А дальше по ходу дела разберешься… — Антон с удивлением увидел, как белый кончик кошачьего хвоста истончается, вытягивается в подобную паутинке подрагивающую нить и, словно рамочкой, окаймляет дверь светящимся контуром. — Ты первый…

— Куда? — растерялся парень, — она же закрыта.

— Да закрой глаза и представь, что перед тобой ничего нет. Иди, я уже устал держать…

Антон послушно закрыл глаза и, как робот, шагнул вперед, каждую минуту ожидая удара в лоб.

Земля ушла из-под ног. Одновременное ощущение бесконечного падения и касания стопами незыблемой тверди полностью дезориентировали парня. Он открыл глаза и обнаружил себя зависшего в пустоте. Абсолютной… такое даже представить сложно — ничего, ни цвета, ни запаха, ни звука, ни форм, ни расстояний, ибо как можно измерять то, чего нет…

Кота тоже не было…

Но пустота — она же не может быть абсолютной? Это противоречит всем законам физики. Даже в вакууме присутствуют какие-то элементарные частицы, что спонтанно появляются на краткий миг и так же почти мгновенно исчезают, обмениваясь между собой крохами энергии. Ну, вот примерно такие… Перед глазами Антона возникла микроскопическая искра: манящая, яркая… Неимоверно захотелось дотянуться до неё, разглядеть, что же это такое, но парень не шевелился, опасаясь сдвинуться с места, помня предупреждения Баюна, да и опора под ногами казалось слишком уж ненадежной. Шагнешь и все, ощущение полета сменится самим полетом…

Точка стала ближе, слегка увеличилась в размерах и теперь бешено пульсировала, словно никак не могла определиться в выборе цвета. От радужного разноцветья зарябило в глазах. Парень только поднял руку, чтобы протереть внезапно зачесавшиеся веки, как рядом раздался истошный вопль кота:

— Не шевелись.

Он послушно замер.

"Миры летят. Года летят. Пустая Вселенная глядит в нас мраком глаз…" — строки возникли в голове Антона сами собой.