Найду твой след - Уинифред Леннокс

— Что… это?

— Штучка, которая, я думаю, тебе уже известна…

Натали взяла упаковку, повертела.

— Ты хочешь, чтобы я сделала тест на беременность? — Ее глаза округлились. — Я не хочу, это мое дело! — Она размахнулась и швырнула упаковку в кусты.

Агнес пожала плечами.

— Как хочешь. Но имей в виду, если ты залетела, приходи, поговорим.

О будущем Натали Агнес подумала сразу, как только оказалась рядом с Натали и Бьорном. Если можно сказать, что вся атмосфера была пронизана жаждой мужчины и женщины, то это был тот самый случай. Даже Агнес с ее притупившимся восприятием чувственности видела это в жестах, во взглядах, в той дрожи, которая пробегала по телам Натали и Бьорна.

Агнес Морган не принадлежала к тем женщинам в организации, которые отвергали роль мужчины в жизни женщины, сводили ее лишь к одной функции — донора, но понимала, что если Натали родит ребенка, то такое отношение вполне можно использовать во благо Натали.

Теперь Натали Даре и Мира все больше превращались в инструмент для организации, которая выполняла свою задачу. С их помощью можно получить еще больше власти, еще больше славы и еще больше денег. Женщины могли выжать Натали, как лимон…

Поэтому Агнес Морган решила действовать.

Она надела бледно-зеленый брючный костюм, черные лодочки, еще раз осмотрела прическу в зеркале — сейчас она подкрашивала волосы, стриженые «шапочкой», в рыжеватый цвет, они, оттененные цветом костюма, казались еще ярче. Сумочка через плечо, ключи от машины — и вперед!

Глава третья

Золотая клетка, прощай!

Натали с некоторой настороженностью собиралась на встречу. Что-то в голосе Агнес Морган подсказывало — это не простой ланч в «Пиранье».

Она надела желтый льняной костюм — приталенный пиджак с короткой узкой юбкой и черные туфли без пятки. Волосы отросли почти до плеч и ниспадали темным блестящим водопадом. Натали еще раз прошлась по губам яркой помадой и сняла со щеки выпавшую темную ресничку.

Натали взяла ключи от синего «фольксвагена», сунула под мышку черную плоскую сумочку и закрыла за собой дверь.

Она ехала по залитым солнцем улицам Сан-Франциско, ловко лавируя между застывшими в пробке машинами, которые в пятницу выезжали из города едва ли не с самого утра. Понуро, словно вьючные мулы, стояли «шеви-вэны», битком набитые вещами для «вольной жизни» и провизией для пикника, мотохаусы с чадами и домочадцами, а между ними проскальзывали маленькие машинки вроде той, на которой ехала Натали Даре. Не могла же она опоздать на встречу с Агнес!

Она довольно лихо научилась пробираться среди машин и среди людей. За последние годы Натали натренировалась так искренне улыбаться, что никто не мог устоять и не улыбнуться в ответ. А это значило, что она могла делать с этим человеком что угодно… Пока Натали докатила до ресторана, у нее заболели щеки, так она старалась.

Она припарковалась на полупустой стоянке, с удовольствием отметив, что «ягуара» Агнесс пока нет. Отлично, похвалила себя Натали. Старшую подругу следует уважать. Она вышла из машины.

В ресторанном полупустом зале Натали увидела, что занято всего три столика. Но за одним из них сидит… Агнес.

Улыбка слетела с лица Натали. Или она слепая — не заметила бордового «ягуара», или Агнес прикатила на такси.

Агнес любила это место. Однажды она призналась Натали: если бы она прямо сейчас могла выбирать, что делать в жизни, то открыла бы ресторан.

— Натали, мне нравится в этом знаешь что? — спросила она и быстро ответила: — Когда ты кормишь людей, они молчат.

— Ты настолько устала от разговоров? — удивилась Натали.

Ей-то как раз казалось, что для Агнес естественное состояние — все время вещать с трибуны, упиваться аплодисментами.

— Если бы ты знала, как сильно я устала от этого! Ведь все время одно и то же. Мне иногда хочется взорвать мир, чтобы люди начали произносить другие слова…

Но, сделав признание, Агнес никогда больше ничего подобного не говорила. Натали подошла к столику.

— Привет, Агнес! Я не видела твоего «ягуара».

— А ты не обратила внимания на «мини» в углу площадки?

— Это твой?

— Нет, я взяла у нашей казначейши. Моя машина на профилактике. Садись. Я кое-что нам заказала. Если ты хочешь…

— Доверяю твоему вкусу. — Натали уселась напротив Агнес. — Ты потрясающе выглядишь, — похвалила она, но Агнес не отозвалась на комплимент ответной похвалой. Не дождавшись дежурных слов, Натали спросила: — Так о чем ты хотела поговорить?

— Мире уже четыре года, верно? — начала Агнес, поигрывая позолоченной вилкой, которую взяла с белоснежной скатерти. — А ты заметила, что после того, как сменился президент, движение за мир стало другим?

— Если честно, то нет. Но ведь я не политик. — Натали пожала плечами. — Я… я… — Она хотела сказать, что она кукла, самая обыкновенная говорящая кукла, но передумала. Незачем говорить гадости о себе самой.

— Женское движение должно сильно измениться, оно уже меняется, — продолжала Агнес.

Натали внимательно слушала, пытаясь догадаться, куда клонит Агнес. Может быть, хочет сказать, что и ее выступления должны стать иными? Или ей предстоит какая-то важная поездка, например, в Австралию? Женская организация Сиднея давно записалась на очередь принять столь желанных гостей, как они с Мирой.

Представив долгий перелет, встречи и до боли в висках знакомые слова, Натали слегка поморщилась. Слова, которые она станет произносить, слова, которые услышит в ответ. Единственное, чего она не знала абсолютно точно, это то, что скажет Мира. Дочь говорила быстро, бойко и без запинки. У нее прекрасная дикция, необъяснимая уверенность в себе, никакого смущения перед любой аудиторией.

Агнес заметила гримасу Натали и спросила:

— Что-то не так?

— Да нет, все так, Агнес.

— Мира?

— Все о'кей.

— Ясно. Ты просто устала.

— Устала? — Натали вскинула тонкие брови. — Разве может устать волчок, который для того и предназначен, чтобы крутиться?

— Нат, вот что я тебе скажу.

Агнес решительно положила вилку на стол, и та почти воткнулась зубцами в скатерть. Натали на секунду показалось, что видит на белой ткани дырку. Ее сердце замерло, когда она услышала слова Агнес:

— Ты должна уехать.

— Ты имеешь в виду… мне предстоит поездка? Куда?

— Нет, — Агнес покачала головой, — я о другом. — Пора выйти из игры, Нат. Помнишь, я тебе говорила, что мы, взрослые люди, играем в разные игры и всякий раз намерены победить? Мы не хотим выйти из игры с потерями. Правда?

— Но… почему? — спросила Натали, хотя сердце удивило ее, с облегчением дернувшись в ответ на слова Агнес: «выйти из игры». Она и сама не ожидала, что так устала. — Ты не хочешь больше…