Преступники и преступления. Законы преступного мира. Обычаи, язык, татуировки - Александр Кучинский

Тем не менее, с 1988 года в системе УВД стали создаваться отряды специального назначения для борьбы с массовыми беспорядками и терроризмом в зонах, а также поиска и задержания беглецов. Формировался спецназ из офицеров внутренних войск, прошедших боевую подготовку. Спецназ возглавили мастера рукопашного боя, бывшие офицеры-афганцы, руководители ОМОНов. Если раньше в случае ЧП в зону входили солдаты внутренних войск, вооруженные пластиковыми щитами, то теперь врывался спецназ, призванный не охранять, а усмирять зэков.

В пригородах на полигонах УВД выстроили «эрзац-лагеря» — возвели сторожевые вышки, установили запретполосы и колючие заграждения. На этих макетах бойцы отрабатывали все боевые операции с использованием спецсредств. В случае настоящего ЧП они незаметно проникали в мятежную зону по специальному «коридору», созданному охраной, локализовывали и ликвидировали конфликт. При мятеже из толпы вычленялись подстрекатели, звуковыми и световыми эффектами создавалась паника, толпа разбивалась на несколько частей и укрощалась. Отряды вооружили спецсредствами, бронеодеждой, радиофицированными шлемами, снайперским оружием, пистолетами Стечкина, позволяющими вести автоматическую стрельбу. В штате отряда появился офицер-аналитик, составляющий схемы предстоящей операции. Новое подразделение превратилось в такую грозную силу, что его стали привлекать и для «гражданских» ЧП.

Офицеры спецназа были далеки от тайн лагерной иерархии, от воровских обычаев, интриг и званий. В отличие от кумов, вертухаев и хозяина (начальника ИТК), они перевидели за свою службу столько крови и смертей, что души их огрубели. Я лично знаком с бойцами спецназа. Эти ребята жили по своим законам, имели свое братство, застрелили и прикончили ножами далеко не одного уголовника. Блатари при задержаниях убивали их товарищей. Офицерам было попросту плевать, кто находился перед ними — законник, мужик или петух. Перед ними был зэк. Рассказы о блатных законах, уставах и санкциях воспринимались, словно добрая сказка о советской тюрьме. Конфликт с паханом офицер мог разрешить мордобоем или членовредительством, и его бы беспокоило только одно обстоятельство: признает ли прокуратура его действия правомерными? Георгий Подлесских и Андрей Терешонок в книге «Воры в законе» описали массовый беспорядок в нижнетагильской ИТК-5, где пребывал законник по кличке Хорь:

«Хорь, Загребенников Алексей Васильевич, 1956 года рождения, осужден в 1984 году по ст. ст. 144, ч. III, 198, ч. II УК РСФСР к 7 годам лишения свободы, наркоман. Коронован в качестве вора в законе в тюрьме Златоуста 2 декабря 1989 года. В феврале 1990 года препровожден в ИТК-5 Нижнего Тагила. Отличался лояльным отношением к администрации колонии, насилие порицал. В 1991 году при проведении режимного мероприятия в ИТК был избит спецназовцами, которые заставили его на виду у всей зоны бежать босиком через плац. Проведенной экзекуцией был напуган. Предложил свои услуги администрации колонии: готов был позвонить в ИТК-40 и повлиять на местных авторитетов в зоне, чтобы они при работе спецназа не оказывали сопротивления. Однако у офицера спецназа, случайно оказавшегося рядом, видно, было не самое лучшее настроение. Мало ли огорчений у служивого человека. Короче, вместо благодарности получил Хорь мощнейший удар в челюсть. При обыске же у него было изъято 100 плиток шоколада, несколько бутылок коньяка, большое количество сигарет. Хорь пытался возражать против обыска, ссылаясь на то, что он-де вор в законе, и был снова избит тем же спецназовцем, как видно, слабо разбиравшимся в преступной иерархии.

Что и говорить, неважный выдался денек!»

Устав блатного братства

Воровские законы 30-х и 90-х годов сильно отличаются. Явление вполне объяснимое. За последнее десятилетие страну перевернули вверх дном. Чего уж тут удивляться, что перестройка коснулась и воровской братии. Часть законников вновь устояла и по сей день продолжает чтить классические традиции братства. Таких называют нэпманскими ворами. В новые воры пошли те, кто приспособил законы на новый лад. По мнению оперативников, вражды между кланами не наблюдается: они решили друг другу не мешать и ограничились лишь обоюдным презрением.

Первый закон воровского братства запрещал вору трудиться. На свободе он должен воровать, в лагере — сидеть, причем в прямом смысле. Прибыв в зону, вор сразу же попадал в отрицалы, нарушая режим и отказываясь работать.

Известный всему миру московский законник Слава Иваньков (Япончик), получивший в 1982 году 14 лет за рэкет, был доставлен на Колыму, в одну из колоний строгого режима. Через три месяца за отказ работать его сослали в Тулунскую тюрьму. За первые несколько лет отсидки на крытом режиме Японец свыше сорока раз водворялся в ШИЗО и карцер. В его деле администрация иркутской тюрьмы день за днем фиксирует: «Отказался приступить к работе». Каждый раз, выйдя из карцера, Иваньков писал заявление начальнику тюрьмы и прокурору, где жаловался на условия содержания:

«Прошу предоставить мне любую физическую работу, так как хочу накопить средства на своем лицевом счете. Почти все время меня держат в карцере и штрафном изоляторе, придираясь по каждому поводу и отстраняя от трудовой деятельности».

В очередной раз Иваньков попал в карцер за то, что избил сокамерника и запустил стулом в голову сотрудника тулунского ИТУ.

Воры новой формации в большинстве случаев предпочитают работать. Они учреждают фирмы и компании, открывают сеть ресторанов и казино (как это сделал московский вор в законе Витя Калина, получивший корону не без помощи самого Япончика). Известны случаи, когда преуспевающие российские банки приглашали на работу воров в законе. Авторитет занимал должность руководителя службы безопасности и сам устанавливал себе месячное жалование. Торг, как правило, был неуместен. Взамен вор возвращал банку долги. Он даже в руки не брал гражданско-процессуальный кодекс. Ему было достаточно лишь названия фирмы-должника и фамилии директора…

Тот же Японец, поселившись в США, открыл в Бруклине несколько собственных фирм. Годовые доходы составляли миллионы долларов (чистоплотность финансовых операций — вопрос отдельный). Иванькову удавалось еще заниматься в Хабаровском крае золотодобычей и контролировать судовую компанию Приморья.

Второе классическое правило воровского братства — не имей семьи. До 70-х годов законникам запрещалось жениться, иметь детей и даже поддерживать связь с родителями. Считается, что известная татуировка «Не забуду мать родную» имеет несколько иной смысл. Под '«матерью» понималась воровская семья, которая вскормила и воспитала авторитета. В зоне или тюрьме воры в законе могли переписываться лишь друг с другом или письменно отдавать приказы. В 1964 году сорокалетний рецидивист Бакин, коронованный на Урале, загадочным образом получил письмо от матери (родня не должна знать о месте отсидки законника). Тяжелобольная мать, в последний раз видевшая сына двадцать лет назад, просила его приехать, чтобы повидаться перед смертью. Длинное письмо растрогало вора, и он, досидев оставшиеся два года, едет в родной поселок.

Мать умерла у Бакина на руках, отписав единственному сыну дом и всю домашнюю живность. Вопреки воровскому обычаю, вор не посмел бросить хозяйство. Он устроился шофером в колхозе и вскоре женился на продавщице сельмага. В самый разгар безоблачной семейной идиллии вор получает приказ явиться на сходку куда-то на север России. Проигнорировать маляву мог лишь самоубийца. Вор отправляется в путь и домой больше не возвращается. Спустя полгода, его труп находят в Северодвинске. Вор умер от выстрела из пистолета, который нашли рядом. В кармане была записка приблизительно такого содержания: «В моей смерти прошу никого не винить. Я сам выбрал этот выстрел». Графологи установили, что это — почерк рецидивиста Бакина, и следователь местной прокуратуры отправил дело с пометкой «самоубийство» в архив. Некоторые кинокритики считают, что именно эта история натолкнула Шукшина на создание известного кинофильма «Калина красная».

Сегодняшнему вору в законе позволяют жениться, заводить детей и чтить родителей. Иногда отец или мать даже помогают добыть сыну воровской венец. Так было с Витей Калиной, мать которого была связана с Вячеславом Иваньковым — «Японцем».

Воровской устав запрещал законнику окружать себя дорогими вещами — особняком, автомобилем и тому подобным, носить любые украшения (единственным украшением должна быть лишь татуировка) и копить личные деньги. Образ жизни вора старой закваски лаконично выразил главный герой известной комедии «Джентльмены удачи»: «Ты — вор. Украл, выпил — в тюрьму. Украл, выпил — в тюрьму». Действительно, часть своей добычи законник отдавал в общак, а на остальные — гулял. Разгульная жизнь обычно длилась не более года. Затем вор был обязан возвратиться в «дом родной»: сначала в СИЗО, затем в зону.