Loca deserta. А там еще другая даль - Олег Говда

– Но на тебе мужская одежда! У меня такой нет. Только платье для работы в поле… Совсем старое.

– Тогда, возьми что-то из вещей Сергея. Или отца… Пусть ношеное. Новое потом купим. Главное, чтобы крепкое и удобное. И еще… давно спросить хотела. Ты из арбалета стрелять умеешь?

Светлана, уже было двинувшаяся к дому, остановилась.

– Как, а разве ты не помнишь? Отец же нас вместе учил. Конечно, с тобою мне не сравниться, но получше Сергея.

– Отлично. Тогда, держи… – я передала арбалет и мешочек с болтами девушке.

– Зачем?

Хороший вопрос. Сразу и не сообразишь, что отвечать.

– Охотиться в пути будешь. Должен же кто-то обеспечивать отряд пищей…

Это объяснение Светлана восприняла без уточнений. Такие обязанности девушке были понятны и разумны.

Теперь займемся «братцем».

– Задремал или задумался?

Сергей неторопливо поднял голову. Глаза красные, под глазами мешки. Неужели, плакал? Впрочем, кто сказал, что мужчины не плачут? Еще как плачут. Просто делают это реже и не на людях.

– Уже уходим?

– Почти… Держи… – я протянула ему бастард отца, но парень спрятал руки за спину. – Нет, я не смогу. Слишком тяжелый.

– Понятно. Ну, тогда вот…

Меч матери я однозначно решила оставить себе, поэтому Сергею отдала свою первую железку. Которую теперь, после того, как увидела, что такое настоящее оружие, даже мечом назвать язык не поворачивался. Хотя, если не привередничать, он вполне еще годился в дело. По крайней мере, мощнее, чем кинжалы, которые они оба носили у пояса.

– Спасибо.

– Не за что. Я тоже хочу, чтобы, когда придется драться, у меня за спиной не красна девица печь ковыряла, а воин был. Надеюсь, владеть им, отец тебя обучил?

– Мать… – негромко ответил тот. – Отец не хотел меня учить. Все что я умею – это мамины старания.

Угу. Тогда понятно, почему у тебя гибкость развита лучше чем бицепсы. Как не крути, а мужское воспитание больше упор на мышцы делает, тогда как у нас – важнее ловкость и координация движений. Ничего, братец. Как говорится, были бы кости, а мясо нарастет. Со мной не пропадешь. В смысле, на бочку не отлежишься и за юбками не спрячешься. Хотя бы потому, что у нас их нет.

Ну, и раз уж на меня сегодня такой приступ щедрости напал, сунула Сергею заодно и щит. Старенький, покоцаный, но все еще способный остановить стрелу и прикрыть от рубящего удара. По крайней мере пару раз. Пусть таскает. Мне лишние килограммы в поклаже без толку, а ему полезно.

Светлана отыскала в семейном гардеробе то что надо. Крепкий полукафтан. Хоть и латаный на рукавах. И темные, слегка потертые, кожаные лосины. К ним высокие ботинки на шнуровке. Волосы убрала под берет. Отличный паж получился. Как по мне, так даже излишне сексуальный. Ну, да наплевать. Если какой-то разбойник потеряет время, уставившись куда не надо, девушке только плюс. Сумеет лучше прицелиться…

– Мы готовы, сестра. Можем отправляться…

– Хорошо… Сейчас должен отец Онуфрий подойти. Он обещал ссудить нас некоторой суммой под залог фермы. Деньги небольшие, но все же. Вернемся мы еще когда-нибудь в долину или нет, одному Создателю ведомо, а в дороге каждый талер пригодится.

– Ты мудро решила, дочь моя… – огромный и пузатый священник вывалился из-за угла амбара, словно давно там уже сидел и только ждал, когда о нем вспомнят.

– Благословите, – мы все втроем дружно наклонили головы.

– Не одобряю… Ибо сказано «Мне отмщение и аз воздам!», – прогудел тот. – Я более чем уверен, что ваши родители были бы счастливы, имея возможность видеть вас трудящимися в поле или хлеву… Но, как человек и сын – понимаю… – осенил нас крестным знамением. – И потому скажу: ступайте с миром. Ничто не происходит без воли Его, и коль позволено вам уйти, то и я смиренно склоню голову и отойду в сторону. Одно прошу, если вы не в состоянии простить врага и подставить вторую щеку, хотя бы не приумножайте зла и страдания. Кровь – не водица…

– Спасибо за напутственные слова, Святой Отец. Мы запомним. Уверена, даже наши родители не сказали бы лучше… – терпеть ненавижу бесполезный треп. – А теперь, если позволите, перейдем к делу?

– Да-да… – как-то засуетился тот и полез под рясу. – Вот… Держи. Все что сумел собрать. Нынче прихожане не столь щедры на пожертвования. Почти сто талеров.

– Сколько?

– Девяносто восемь… – вильнул взглядом тот.

Я не собиралась торговаться, поскольку понятия не имею – что и по чем у них здесь. Но этого и не понадобилось. Света встала перед священником взявшись в боки, удивительно напоминая при этом наседку, бросившуюся защищать цыплят… от дворового пса. Во всяком случае, габариты примерно соответствовали.

– Святой Отец, вы смеетесь над нами? Грех вам… Господь все видит. Это ж в каком писании сказано, что пастырь духовный может драть последнее с убогих сирот?

– Опомнись, дочь моя! – замахал на нее священник. – Креста на тебе нет, такую хулу класть.

– Простите, Святой Отец, – тут же повинилась та, опуская глаза. – Но только и вы уж над нашим бедственным положением имейте жалость. Ведь ферма не меньше пяти сотен стоит. И это я считаю одни только постройки. А имущество, инвентарь? Возделанные и засеянные земли. Сад? Виноградник?

– Дитя мое, – взмахнул руками тот. – Разве ж я не понимаю? Ну, нет в кассе больше денег… Вот те крест святой… Прости Господи, что всуе поминаю.

Он помолчал, посопел и снова сунул руку под рясу. Покопался там, словно вещи в сундуке перебирал, и вытащил наружу небольшую книжицу. Вроде молитвенника.

– Держите. Все чем могу… От сердца отрываю. Матушка узнает, остатки волос повыдергивает. Это труды Авиценны. Проштудировав его, научитесь накладывать повязки и оказывать первую помощь при ранениях. А захотите продать, ищите любого лекаря и меньше чем за шесть сотен не отдавайте.

Ого! Это сестрица удачно поторговалась.

– Спасибо, Святой Отец. Счастливо оставаться. Не поминайте лихом. Брат, сестра! Пора в дорогу.

«Поздравляем. Вы закончили обучение и начинаете игру. Вам предоставляется возможность выбрать порт, где пристанет судно, на котором вы путешествуете. Венджер – Королевство валькирий. Шамбрэй – королевство Фомэнт. Мурин – Понтийское царство. Куда именно предпочитаете отправиться?»

А это еще что за… Впрочем, чего это я. Так в роль вошла, что забыла, где нахожусь. Это же игровой мир. Значит, здесь могут быть не только ангелы-хранители, как в обычной жизни, но и вот такие суфлеры.

Так что не обращай внимания на некоторые странности, а лучше соберись и отвечай на поставленный вопрос? Угу, угадай мелодию с трех букв… А что мне об этих местностях известно? Кое-что, но лишь в самых общих чертах. То, что из рассказа Михал Иваныча за краешек памяти зацепилось. Значит, надо включать интуицию. Валькирии – это на севере и что-то из скандинавских мифов. Туда не хочу, там даже летом холодно. И вообще, ну их, этих викингов. Грязные, патлатые мужики, вечно наливающиеся пивом. Считающие, что лучший способ умыться – это хорошенько вспотеть или упасть за борт.

Понтийское царство – где-то на юге, поближе к морю. Поскольку «понт» с древнегреческого так и переводится – «море». А море и греки – это тепло… И еще … рабство для всех, кто не эллин. Так что и с ними погодим встречаться. Покуда сами не оперимся. Или ксивами соответствующими не обзаведемся. Желательно, с вооруженным эскортом, подтверждающим подлинность документов.

Остается Фомэнт. Потому что совершенно ничего не понятно. Сплошная таинственность. Стало быть, туда и следует отправляться. Если будет плохо, то хоть не я в этом окажусь виноватой. Случайно вышло…

– Шамбрэй!

От сердца отлегло сразу, как только въехали во внутренний двор.

Дача – красивый и уютный, явно построенный еще в прошлом столетии терем-теремок. Не для фасону и бесшабашных гульбищ, а – спокойной, тихой, уединенной жизни. Достаточно просторный, чтобы трое-четверо жильцов могли находиться внутри и не наступать друг другу на пятки. Но и не настолько большой, чтобы вопить во весь голос, если надо что-то спросить.

В общем, отдельно стоящий аналог парочки трехкомнатных квартир, поставленных друг на дружку. Плюс мансарда и просторная, застекленная веранда с видом во двор. Может, и зимний сад имелся на чердаке, но от парадного крыльца его было.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

вассальная присяга.