Хранители. Поиск Пути - Ольга Барбанель

Кабинет Юрия Анатольевича, моего лечащего врача был просторным и светлым. Об стекла новых металлопластиковых окон билась невесть откуда взявшаяся муха. Одна из последних в этом году…

– Визит твоих родителей запланирован на завтра. Они захотят узнать, какой у нас прогресс. У нас есть прогресс, Сара?

Часы на стене тикали, муха жужжала. Больше тишину кабинета не нарушало ничего. Через окно я видела, как машины подъезжают к зданию больницы, вот кого-то выгрузили, он кричит и сопротивляется… Но окна не пропускали ни звука. Как немое кино.

– Сара?

– Это вы мне скажите, вам виднее.

– Сара, я хочу услышать твое мнение.

– Да, Юрий Анатольевич. Конечно. Мне намного лучше.

– Ты не откровенна со мной. Почему ты не говоришь правды? Я хочу помочь.

– Но я все сказала.

– И больше нет ни тревожащих снов, ни галлюцинаций?

– Нет, все отлично.

Юрий Андреевич покачал головой. Его немолодое уже лицо огорченно вытянулось, глаза запали еще глубже. Он был хорошим человеком и кажется на самом деле переживал за меня.

– Ну хорошо. Иди.

Да, Юрий Андреевич отличный врач, специалист. Он умеет вызвать откровенность, у него миллион уловок, как разговорить человека, даже самого угрюмого. Только в его кабинете, как в суде, все что скажешь будет использовано против тебя. «Ах, тебе опять снятся ненормальные сны? Сменим-ка мы тебе лекарство и подержим еще месяц другой…» Я не хочу ходить одурманенной, как зомби, я хочу выбраться отсюда. Как могли родители упрятать меня сюда! Ведь я же не больная на голову! Они думают, если меня поколют какой-то гадость и промоют мозги я стану такой дочкой, которую они всегда мечтали иметь. Пустоголовой и недалекой дурочкой, любящей шмотки и весь день треплющейся по телефону.

В палате мимо которой я проходила, что-то с треском врезалось в дверь и раздались истошные вопли. «Я еще здесь! Еще здесь! Вы говорите меня нет! Вы меня не видите, но я тут! Заметьте меня, заметьте…» Женские крики превратились в сдавленный шепот. Опять бедной Тамаре плохо. Она здесь уже год, ее младший брат с женой оплачивают лечение, только ей ничего не помогает.

Как красиво падает солнечный свет в окна длинного коридора! Как будто световые туннели, ведущие в другой мир, иную реальность, где нет психов в соседней палате, медсестер с их шприцами и дежурно-успокоительными выражениями лиц.

Мне до смерти надоела эта психушка и чтобы выйти отсюда я готова всю жизнь прикидываться нормальной. Ничего… Я смогу сделать вид, что у меня все отлично. Расскажу Юрию Андреевичу, как мне не хватает общения, как я хочу поступить в универ…

Я выберусь отсюда.

Кирилл и те, что ушли с ним не вернулись. Мы больше ничего о них не слышали. Люди, делающие вид что они из ФСБ страшно разозлились, когда недосчитались парочки учеников. Они снова и снова спрашивали нас, устраивали допросы по одному. Говорили, они даже прочесывали наш лесок, но те как в воду канули. Нас выпустили из здания школы поздно вечером и проводили в панельный дом, который был близко к школе, развели по квартирам. В доме не было ни одного человека. Все жильцы куда-то исчезли.

Когда наши провожатые, а вернее конвоиры вышли из квартиры, Аля расплакалась.

– Что происходит, Тимур? Почему папа и мама не заберут меня? Где учителя и директор школы? Почему они все разрешают этим людям?

Я осторожно обхватил ее за тоненькие плечики.

– Я думаю, они не знают, что происходит. Их здесь просто нет.

Аля подняла мокрые глаза.

– А где же они? Ты ведь не думаешь, что их…

– Нет, уверен с ними все хорошо. Просто мы сейчас одни. В этом месте и в этом времени. В этой реальности. Город пуст – разве ты не чувствуешь этого?

– Мне казалось что-то странное произошло после того как вышла Ольга Львовна. Какой-то толчок.

– Да. Я тоже почувствовал.

Я подошел к окну и отодвинул шторку. Вокруг дома ходили темные фигуры. Нас сторожили. Потом осторожно приоткрыл входную дверь. Коридор был пуст. Значит, дом охраняли снаружи, но внутри никого не было.

– Тимур, что ты делаешь?

– Нужно собрать ребят и все обсудить. Сейчас очень важно держаться вместе. Подожди меня и никуда не выходи, ок?

Я прошел по длинному коридору и быстро убедился что охраны нет. Вернулся за Алей и очень тихо мы пошли по коридору, заглядывая во все квартиры. Здесь разместили не только наш класс, но еще два параллельных. В большой комнате одной из квартир, где все собрались я не разрешил включать свет. В темноте раздавались сдавленные вздохи, всхлипы. Места было мало, все расселись прямо на пол, вплотную друг к дружке. Никто из присутствующих не понимал что происходит, да я и сам не понимал, но опасность чувствовал очень хорошо.

– Ну, зачем мы тут торчим. Я спать хочу – судя по голосу Саша с параллельного класса. Следующий за Самиром. Сейчас он занимал его место.

– Тебя не интересует что происходит сейчас? Тогда иди спать – ответил я. – Я хочу объяснить кое-что.

– Да ты похоже в курсах в чем дело то? – гнусавый голосок, Миша с нашего класса – Какого нас сюда согнали?

– Я хочу к родителям! Почему они не приходят за мной – какая-то девчонка, голос искажен слезами.

– Я не знаю. Но мы остались одни – нам не на кого рассчитывать, кроме себя. Родители не придут и не помогут. Забудьте о них. Кто-то верит, что эти люди из ФСБ?

– Я не верю – Димка с нашего класса.

– Я тоже.

– Но они так сказали!

– Так откуда же? – посыпались возгласы в тревожную темноту.

– Тише! – прервал я разноголосый шум – Я не думаю, что они из ФСБ. Не знаю, зачем мы им понадобились, но намерения у них вряд ли добрые. Нам нужно держаться вместе.

– А тебя что, кто-то главным назначил?

– Да, чего ты вдруг выступаешь?

– Да вообще, что ты предлагаешь? Поубивать их всех, что ли?

Я вздохнул. Передо мной стайка перепуганных детей, они не понимают, в каком опасной положении мы оказались.

– Убивать не будем. Я видел у них оружие. Предлагаю завтра наблюдать и делать выводы. Если ничего не измениться, не появятся учителя и родители нужно бежать. Если в течении дня кто-то из вас поймет, что нам грозит немедленная опасность, он дает знать остальным, и будем действовать сообща. Нас все-таки больше чем их. Но поодиночке мы одолеть их не сможем.

– По моему все это недоразумение. Я уверена, что все проясниться – сказал Вика.

– Да фигня все это!

– Да, и куда бежать то?

– И почему это ты командуешь? – узнаю голоса прихвостней Самира.

– Вы что совсем тупые? Не видите, что происходит? Нас изолировали от окружающих! Эти люди могут сделать, все что захотят. Могут убить нас, могут пытать. Могут заморить голодом. Поодиночке мы все тут передохнем! Хотите вести себя, как сопливые дети? Да пожалуйста! Я предложил держаться вместе, чтобы выжить. Соберитесь. Перестаньте реветь, включите мозги. Если будем командой – справимся. Пока что они думают что мы растеряны, напуганы и совершенно безопасны. От нас не ожидают никакого серьезного сопротивления. Мы для них просто дети. Давайте воспользуемся этим преимуществом.

– Вот ты говоришь, говоришь… А что делать конкретно? – опять Саша.

– Наблюдать. Завтра соберемся снова и решим бежать или нет. Разбейтесь на команды по четыре-пять человек. Присматривайте друг за другом. Если вы видите, что кто-то из вашей команды исчез или ему причинили вред – давайте знать остальным и вместе мы будем стараться его выручить. Пока нас не изолировали друг от друга, но если вдруг захотят, нужно немедленно поднимать тревогу и бежать. Словом, никто не должен быть сам по себе.

– Да пошел ты! Мы сами о себе позаботимся, и в твоих советах, шваль детдомовская, не нуждаемся. Тоже мне командир нашелся. Идем ребята.

Конечно это были «особо приближенные» Самира во главе с Сашей. Они встали и проталкивались к выходу, не особо церемонясь и наступая на своих соседей. Вскрики и ойканья заполнили комнату. В темноте я не мог точно посчитать сколько человек ушло, примерно пятнадцать.

– Все оставшиеся согласны со мной?

– Я и ребята тебя поддержим – голос Андрея, детдомовского парня. Того самого который стал негласным главой старших ребят из детдома. Вместо меня. Вслед за ним зашелестели голоса.

– Да, мы с тобой.

– Чего уж, все равно никто не предложил план лучше.

– Мне это тоже не нравится.

– Лучше так, чем одному!

Что ж, не так плохо. Основная масса прислушалась ко мне.

– Тогда первое. Забудьте обо всем, что было. Это не игры, не баловство. Нет больше «лохов», нет тех, с кем никто не общается. Мы все в ответе друг за друга. Поняли? Второе. Чем более растерянный, запуганный и несчастный вид мы примем завтра, тем лучше. Хотя думаю особо напрягаться вам с этим не придется. Будьте наготове.

Я знал, что должно было случиться что-то страшное, чувствовал. С той самой минуты, как увидел первый сон про лес и ощутил его зов. Происходило то, что должно было произойти. Наша спокойная размеренная жизнь, видимая нормальность – вот это было странно и неестественно. А сейчас все, что было скрыто просто вылезло наружу. Но так лучше, я люблю чтобы все было по честному. Все тайное становится явным рано или поздно, все загадки раскроются и тогда мы узнаем что-то важное… Если доживем.