Руал Амундсен - Александр Яковлев

Здоровье, воля, знания!.. Руал всё взвешивал, обсуждал. Да, много надо работать, чтобы приготовить себя к будущим трудам и лишениям. Мало-помалу мальчик представлял себе тот образ, на который он, Руал, должен был походить, чтобы называться полярным исследователем. А им он будет. Он станет полярным путешественником и откроет тайны Севера.

Человек сильной воли

Всё как будто шло по-старому. Каждое утро с сумкой, набитой учебниками, Руал ходил в школу, отвечал уроки учителям, старался всегда быть ровным и спокойным. Только во время перемен он уже никогда не оставался в душном классе, а бежал на широкий двор и там возился с товарищами. Прежде он не любил футбол, а теперь пристрастился к нему и хоть пять минут, хоть десять, а играл напористо, с увлечением. Футбол лучше всякой другой игры укрепляет мускулы ног, а крепкие ноги особенно нужны полярному путешественнику.

По-прежнему он много читал. Но и читал не так, как раньше. Он завёл особую тетрадь и заносил в неё всё, что полярные исследователи писали об экспедициях: об одежде, обуви, снаряжении, необходимом при походах через льды. У Руала было записано, чем питались путешественники, на чём везли своё снаряжение, как вели научные наблюдения.

Кропотливые записи росли строчка за строчкой. Эта тетрадь стала самой большой ценностью Руала.

Между тем наступила зима. В усердных занятиях Руал почти не замечал, как бежало быстроногое время.

Время тянется долго только для ленивых и нетерпеливых.

С конца ноября горы вокруг Христиании покрылись снегом.

За окном своей комнаты, на раму с наружной стороны, Руал приделал термометр. Морозы стояли небольшие — в пять-шесть градусов. Лишь однажды термометр показал двенадцать градусов. «Ого, сегодня холодно, — решил Руал, увидав, как упала ртуть в градуснике, — надо одеться потеплее». И тут у него мелькнула мысль: «Это же совсем пустяковый мороз против тех, что там, за Полярным кругом. Какой же я полярник, если боюсь двенадцатиградусного мороза? Я должен приучить себя переносить такой мороз незаметно».

И с этого утра Руал начал приучать себя к морозам.

Всю зиму он ходил в школу в лёгкой куртке и без перчаток. Утром и вечером обливался холодной водой со снегом. Он должен был сделать своё тело сильным и выносливым.

Как-то ночью, готовясь ко сну, он подошёл к своей постели, снял одеяло, поправил простыню и подушку. «А как придётся спать там? — мелькнула у него мысль. — Там ведь не будет ни подушек, ни матраца, ни простыни. Я привык спать в тепле и с удобствами».

Он тихо вышел в переднюю, чтобы не разбудить мать, снял с вешалки своё тёплое пальто и положил его поверх одеяла. Потом он открыл окно — холод хлынул в комнату. Руал торопливо потушил лампу, разделся и юркнул под одеяло. «Вот так... хоть сколько-нибудь похоже на те ночёвки». Из-под одеяла торчал только его нос.

Так с открытым окном проспал он первую ночь.

Рано утром мать постучала к нему.

— Руал! Почему так дует из-под твоей двери?

Руал быстро вскочил с кровати, и холод тотчас пронизал его до костей.

— У меня открыто окно, мама.

— Затвори сейчас же. Что это за выдумки! Вся квартира выстыла.

Захлопнув окно, Руал стал одеваться, дрожа от холода. «Я не имею права мёрзнуть. Я не должен мёрзнуть. Мне тепло!» — убеждал он себя, стараясь побороть дрожь.

За завтраком мать, кутаясь в тёплый платок, сердито выговаривала ему, что нельзя так вымораживать квартиру. Руал, улыбаясь, отмалчивался. А вечером, перед сном, прежде чем отворить окно, он положил под дверью коврик, свёрнутый трубкой, чтобы холод не проходил в другие комнаты.

Утром мать опять заметила: из комнаты Руала дуло, как со двора.

— Почему ты отворяешь окно на ночь?

— Я хочу привыкнуть к холоду. Холод укрепляет.

— Ты же простудишься!

— Нет, я хочу закалить себя.

Мать сердилась, уговаривала его прекратить "чудачества». Но Руал стоял на своём: всю зиму его окно открывалось на ночь. Он стал замечать, что ему уже не так холодно, как в первые ночи.

«А как передвигаются там путешественники? — пришло ему однажды в голову. — Конечно, только на лыжах». А разве он не сможет научиться хорошо ходить на лыжах?

И Руал решил сделаться лучшим лыжником в Христиании.

На первые же деньги, полученные им от матери, он купил лыжи, и началась увлекательная работа. Для Руала это был не спорт, а именно работа.

Неуклюже ходил он первые дни, лыжи не слушались его, Руал падал, ушибался. Но чего не сделает человек, если захочет!

Он пользовался каждым свободным часом. И скоро заметил, что лыжи начинают ему покоряться. Он стал ходить уверенней, присматривался, как двигаются опытные лыжники, как опираются палками, как легко, будто без всяких усилий, бегут по снежной равнине, взбираются на холмы, летят с гор, как птицы.

В свободные дни, с мешочком за плечами, он с утра отправлялся на лыжах в горы и возвращался только поздно вечером, уставший, но довольный своими успехами.

К апрелю Руал уже был настоящим лыжником. Он мог пройти без отдыха два десятка километров.

«На лыжах через Гренландию»

В конце зимы 1888 года Руал зашёл в библиотеку, чтобы прочитать в журналах новости о путешествиях, и вдруг увидел статью «На лыжах через Гренландию».

У Руала задрожали руки. «Гренландия? Лыжи?» Вот куда бы он отправился с восторгом! С волнением принялся он читать статью. Молодой учёный Фритьоф Нансен собирался пройти на лыжах через ледники Гренландии! На корабле он дойдёт до восточного берега этого мёртвого острова, на лодке пробьётся через плавучие льды, что окружают берег, поднимется на ледник и на лыжах пройдёт через всю Гренландию до местечка Готгаб на западном берегу.

Несколько минут Руал сидел ошеломлённый.

Вот это путешествие! Пока он, Руал, мечтает о дальних краях, его земляк Нансен уже готовится к походу через недоступную, неизведанную Гренландию.

Кто такой Нансен?

В статье о нём не было ни слова.

Руал подошёл к библиотекарю.

— Скажите, пожалуйста, где можно прочесть о Нансене?

Библиотекарь взглянул на Руала и улыбнулся.

— Ага, и вас захватило? Вы тоже не прочь отправиться с ним в поход?

Руал вспыхнул от смущения: библиотекарь будто прочёл его сокровенные мысли.

— К сожалению, я ещё не вырос, чтобы пуститься в такой путь, — скромно сказал он.

— Жалеть нечего. Нансен затеял безумное предприятие. Прочтите-ка вот это.