Братик - Jascherka Kramlyn

Я еще когда пионером был, ходил в этим места. В турпоход.

Давным-давно. Я всего ведь один год побыл пионером. Пока все не развалилось. Ничего не поделаешь, такая чудесная страна.

Зато комсомольцем становится не пришлось. Ну да не о том речь. 

Мы нашли красивое место, наискось от какой-то занюханной проселочной дороги, в такой невероятной глуши, что хотелось закричать в голос.

От восторга.

Ивы клонились к самой воде: зеленые и серебристые. Белыми стрелами взмывали у нас над головами тонкие силуэты берез.

Альковом темнели дальше за ними сосны. Вода сияла, как ослепительное зеркало неба, и над ней носились блестящие синие стрекозы.

Шурка был в полном восторге. Наверное, целых минут пятнадцать, пока охамевшие на жаре слепни не загнали нас с ним в воду.

Мы купались голяком. Совсем голые. Никого ведь нет. А это так здорово!

А потом занимались любовью прямо в воде. Там где не очень глубоко - мне по пояс. Я держал его, а он лежал на воде.

Расслабленный, нежный, такой чудесный. И любить его тоже хотелось плавно, почти даже медленно, без лишней спешки и торопливости. Чтобы ничего не пропустить, ни одного изгиба плеча, ни одного вдоха с мяукающей интонацией на самом дне, ни одного оттенка его томной расслабленности и удивительной чистоты.

И надо же было, чтоб прямо так нас и застукал какой-то местный грибник или пастух.

На миг я опешил, а потом уже было совсем собрался разозлиться, но Шурка стал смеяться и бить ладонями по воде, поднимая брызги, и это было так заразительно, что я сам не заметил, как уже смеялся вместе с ним. Потому что мне было хорошо, и никакой пастух у меня этого не отнимет. Потому что я счастлив. 

И это Шурка сделал меня таким!

Мой Шурка.

Эра абсолютного безвременья. День - 0,619

Блин, ну что их и на один день нельзя оставить?

Эти козлы меня просто доведут! Придурки, честное слово.

Идиоты.

Эра абсолютного безвременья. День - 0,612

Так я и знал. Мы здорово попали на деньги. А эти мои так называемые «кореша» еще и пытались от меня это дело утаить.

Придется теперь с ними разбираться. И разбираться безжалостно.

Эра абсолютного безвременья. День - 0,611

Распекал я свое стадо безмозглое на кухне. Выгнал Шурика в свою комнату и устроил друзьям и товарищам Бухенвальд. Добры молодцы цедили слова, переглядывались, друг друга, блин, покрывали. Злило ужасно. Ну, неужели они думали, что я не вытяну все цепочку, не разберу, что Хиппи поменялся с Михой заданиями, а тот безобразно просрал всю работу?

Я был очень сильно зол, потому что всегда давал им поручения со смыслом, учитывая возможности и способности каждого, и вовсе на рассчитывал на подобную подлянку с их стороны. И на Хиппи, дурака выпендренного, был зол. И на Миху, по вине которого все мы попали. Но все равно, это была наша общая проблема, и я готов был идти на компромисс и вместе искать решение, если бы не…

В течение почти всего разбирательства Миха и слова не сказал.

Сидел, понурив голову, свесив руки между колен и быстро, нервно ковырял заусенцы.

– Перестань шипеть на меня, - вдруг огрызнулся он.

– Что? - я не вполне расслышал его фразу, но неуважение в голосе улавливалось безошибочно.

– Перестань шипеть, как змея, - вздернулся Миха. - Чего ты от меня хочешь? Нет у меня таких бабок, чтобы нам откупиться.

– Это я знаю, - усмехнулся я. - Мне интереснее, что ты предлагаешь теперь делать? Какой выход ты видишь?

– А почему, блин, опять я? Нашли крайнего, да? - Миха говорил глухо, почти не повышая голос, но было видно, что его трясет.

– Ты вот сам, Стас, на фига такой умный? На фига нам вообще нужен такой шизнутый лидер как ты?

– Что ты сказал, повтори? - предложил я.

– А то… - Миха откинулся на своем стуле назад, глянул мне в лицо, - что ты все равно хватку потерял. Только и думаешь о том, как бы поскорее смыться и вдрючить своему братику.

Я ударил его прежде, чем смысл его слов успел окончательно проникнуть и осесть в моем сознании. А уже потом стал избивать.

Я ничего не соображал. Смутно чувствовал, как остальные пытаются остановить, удержать меня, но в тесноте кухни они только больше мешали друг другу. Помню, как бил Миху ногами, и красные пылающие пятна ярости перед моим взором. Когда Сахе, Хиппи и Демычу, наконец, удалось остановить меня, буквально повалившись и прижав меня всей массой, я ничего не жаждал так, как их крови. Я их ненавидел. Я хотел их убивать.

Когда я немного поуспокоился, и ребята осторожно решились отпустить меня, все решилось очень просто. Для начала я сказал Михе, что если еще хоть раз не важно когда, не важно где и не важно почему он попадется мне на глаза - он покойник, и велел ему убираться. После этого один раз ударил Саху (он понял за что, это я сразу увидел), а остальным сообщил, что то, с кем я трахаюсь, никого из них не касается и, если кого-то это не устраивает, то двери открыты - могут валить вслед за Михой.

Они не двигались и тогда я уже просто взбеленился. Банально выгнал их всех. Даже Саху. На фиг. Пошли на фиг.

Потом долго курил в одиночестве. Тянул ноздрями тяжелый табачный дым.

Даже солнце испугалось меня и поскорее скрылось за горизонт.

Завесилось тучами.

Он пришел ко мне в темноте. Маленький теплый котенок.

Свернулся в ногах. Растопил злобу.

Шурка…

Эра абсолютного безвременья. День -0, 605

Ну, вроде как уладил я наши дела.

Язык, правда, неделю теперь надо в пиве отмачивать. Для профилактики. Хотя это я, конечно, шучу. С деньгами у нас теперь из-за Михиных подвигов голяк, так что пиво подождет до лучших времен.

Шагаю домой в полуденной тяжелой жаре. Тащу Шурке цветы.

Такие, тускло-синие, на длинных голых палках. Они всегда растут возле железных дорог. Сорняки, понятно, но мне они нравятся.

Они по цвету, как небо.

А небо сегодня все в редких сухих мазках скупой кисти небесного стройбата. Они тоже воруют краску, поэтому мажут в один слой, и сквозь получившиеся хлипкие облака просвечивает пыльная июльская голубизна.

Листва берез уже утратила былую невинность, налилась темной усталой зеленью. В кусте шиповника мечутся воробьи, качают твердые, еще рыжие, наливающиеся соком плоды.

Сонно напоминает о себе пустой желудок.

Я шагаю вдоль бесконечного забора конверсионного завода по производству плюшевых автоматов имени Путилова, и вода в уцелевших под его защитой крошечных лужах подмигивает мне тысячами солнц. От жары я закатал джинсы и сверкаю на всех своими волосатыми ляжками. Мимо ускоренно пердит на своем разбитом «Урале» наш местный байкер дядя Лева. Одна штука.

Уникален в своем роде, аналогов в природе нет. Смотрю ему вслед и думаю, что я хочу, чтобы лето не кончалось. А еще я хочу машину, чтобы не приходилось ходить, как сейчас, пешком от дома Д до объекта Х. И обратно. А еще я сейчас, кажется, спячу от жары. Схвачу лопату с бестыже розового щитка противопожарной безопасности на кирпичной стене прокуратуры, что по другую сторону дороги, и побегу рыть блиндаж.

И все равно, это самое лучшее лето в моей жизни.

Эра абсолютного безвременья. День -0, 581

Черт, ну вот уже и лето скоро кончится, а с деньгами по-прежнему полная жопа. После того случая, ну, с Михиным проколом, просто сплошная полоса неудач. Куда ни ткнусь, нигде не идут дела.

А тут еще Шурику надо к школе кучу всякой херни покупать.

Ходили с ним на развал.

Лучше бы не ходили.

Он вроде бы и понимает, что я сейчас на мели, но когда я покупаю ему самые дешевые канц.товары, вместо тех, что ему понравились, все равно дуется.

Ребенок, честное слово.

До сих пор вон разговаривать не хочет, отвечает односложно.

Оскорбленная царица Тамара, блин, а не брат.

Как будто не понимает, что мне и без его пантомимы дико стыдно за то, что так все получается. Я же старший, я должен быть в состоянии нас обоих обеспечить и обеспечить достойно.

Злюсь на него. Ничего не могу с собой поделать. Глупость в ответ на глупость. Накурил на кухне.

А как кончится бабье лето, придется еще теплые вещи ему покупать.

Надо работать…

Эра абсолютного безвременья. День -0, 566

Последние теплые деньки. Ловлю остатки потного бестолкового возбуждения.

Где почую, что - вот оно, там и люблю Шурку. На кухне, в ванной, в прихожей прямо, когда Сахи не было, на подоконнике в нашей комнате, возле шкафа (лицом к стене, сладость его плечиков, тугое сопротивление нутра), на коленях у кровати, даже на полу на балконе.

Шурка, кажется, даже стал меня немного бояться. Хоть я и стараюсь щадить его: не трахаю все время туда, все чаще обхожусь ртом. Скоро он у меня вне конкуренции будет в искусстве минета.