Барраяр - Лоис Буджолд

— Знаете, вы первая женщина-охранник, которую я встретила на Барраяре, — заметила Корделия, управляясь с кофе, яйцом и кашей — местным блюдом из крупы, которое, очевидно, представляло собой непременную часть здешнего завтрака. — Что вас привело вас на эту работу?

— Ну, на самом деле я не настоящий охранник, как ливрейные слуги… — «Ах, опять магия мундира». — Но мой отец и все трое братьев состоят на службе. А охрана — самое близкое к тому, чтобы стать настоящей военной вроде вас, миледи.

«Помешана на армии, как и все барраярцы».

— Ну и?…

— В юности я занималась спортивным дзюдо. Но я была слишком крупная, чтобы спарринговать с другими девушками. Не с кем было по-настоящему потренироваться, а без конца отрабатывать прием без партнера ужасно скучно. Мои братья, бывало, тайком протаскивали меня на свои тренировки — вот с этого-то все и началось, а дальше пошло-поехало. Еще в школе я два года подряд становилась чемпионкой Барраяра среди женщин. А три года назад к моему отцу пришел человек капитана Негри и предложил для меня работу. Вот тогда-то меня и обучили обращению с оружием. Оказалось, принцесса уже несколько лет просила подыскать ей женщину-охранника, однако им было довольно трудно найти такую, которая смогла бы выдержать все испытания. Хотя, — добавила она с самоуничижительной улыбкой, — женщине, которая в одиночку справилась с адмиралом Форратьером, вряд ли потребуются мои скромные услуги.

Корделия прикусила язык.

— Хм. Мне просто повезло. Кроме того, я сейчас предпочла бы воздержаться от физических нагрузок. Я ведь беременна, знаете ли.

— Знаю, миледи. Это было в одном из…

— …докладов капитана Негри, — договорила Корделия в унисон с ней. — Я в этом и не сомневалась. Наверное, он узнал об этом раньше меня.

— Да, миледи.

— Когда вы были ребенком, ваши увлечения поощряли?

— Не… не то что бы. Все думали, что я странная. — Друшнякова сильно нахмурилась, и Корделия поняла, что вызвала болезненные воспоминания. Она внимательно вгляделась в лицо девушки.

— Старшие братья?

Друшнякова в свою очередь тоже уставилась на нее, широко распахнув голубые глаза.

— Ну… да.

— Понятно. — «А я-то боялась Барраяра из-за того, что он делает со своими сыновьями. Немудрено, что им было трудно найти женщину. которая прошла бы все испытания». — Значит, вы обучены владеть оружием. Прекрасно. Вы будете сопровождать меня сегодня в походе за покупками. Глаза Друшняковой потускнели.

— Хорошо, миледи. Какие именно наряды вам угодно посмотреть? — вежливо поинтересовалась она, с трудом скрывая, насколько разочарована тряпичными интересами своего кумира, «настоящей женщины-военной».

— Где в этом городе можно купить действительно хорошую трость-шпагу?

Уныние девушки тут же испарилось.

— О, я знаю такое место! Там покупают оружие офицеры-форы, да и графы тоже, для своих слуг. Правда… я никогда не была внутри. Моя семья не из форов, поэтому нам, конечно, не разрешено владеть личным оружием. Только табельным. Но в этом магазине должно быть лучшее.

За руль сел ливрейных охранников графа Форкосигана. Корделия откинулась на спинку сиденья, наслаждаясь видами города. Друшнякова, находившаяся при исполнении, была настороже: внимательные глаза девушки непрерывно следили за уличной толпой, и чувствовалось, что они практически ничего не упускают. Время от времени ее рука тянулась к парализатору, скрытому под вышитым жакетом-болеро.

Они свернули на узкую чистую улочку, которую с обеих сторон обступали старинные здания с фасадами из тесаного камня. На вывеске оружейной лавки значилось лишь имя владельца, «Сиглинг» — строгая надпись золотыми буквами. Очевидно, предполагалось, что если вы не знаете, что это за место, то вам здесь и делать нечего. Охранник остался ждать на улице, а Корделия и Друшнякова вошли в лавку — устеленное коврами и отделанное деревом помещение, в котором чувствовался легкий запах оружейного склада, памятный Корделии еще по ее экспедиционному кораблю. Так странно — встретить ароматы дома в чужом краю… Украдкой поглядывая на деревянные панели, она мысленно перевела их стоимость в бетанские доллары. Целая прорва бетанских долларов. И при этом дерево здесь, на Барраяре, было так же широко распространено, как пластик, и так же мало ценилось. В витринах и на стенах были выставлены образцы личного оружия, владеть которым аристократам было разрешено по закону. Помимо парализаторов и охотничьего снаряжения, здесь была представлена внушительная коллекция шпаг и кинжалов: видимо, суровые императорские эдикты, запрещавшие дуэли, касались только их использования.

Узкоглазый пожилой приказчик неслышной походкой приблизился к посетительницам.

— Чем могу быть вам полезен, леди? — Он был довольно приветлив. Корделия решила, что сюда, вероятно, время от времени захаживают барраярские аристократки, чтобы купить подарки своим родственникам-мужчинам. Но таким же покровительственным тоном он мог бы спросить: «Чем могу вам помочь, детишки?». Демонстрация превосходства? Ну ладно…

— Я ищу шпагу-трость для мужчины ростом в шесть футов и четыре дюйма. Должна быть примерно… ну, вот такой длины, — прикинув в уме длину рук и ног Куделки, она поставила ладонь на уровне своего бедра. — Ножны лучше бы пружинные.

— Да, мадам. Приказчик исчез и вскоре вернулся с тростью из светлого дерева, покрытого причудливой резьбой.

— Выглядит слегка… Не знаю. — «Кричаще». — Как она работает? Приказчик продемонстрировал пружинный механизм: деревянные ножны соскочили, обнажив тонкий длинный клинок. Корделия протянула руку, и приказчик с явной неохотой вручил ей шпагу для осмотра.

Она слегка согнула ее, оглядела клинок, затем передала шпагу своей телохранительнице.

— Что скажешь?

Друшнякова сперва улыбнулась, но затем с сомнением нахмурилась.

— Не очень хорошо сбалансирована. — Она неуверенно покосилась на приказчика.

— Не забывай, ты работаешь на меня, не на него, — вмешалась Корделия, распознав в сомнениях девушки проявление классовой солидарности. — Мне не кажется, что это хороший клинок.

— Это превосходная даркойская работа, мадам, — холодно возразил приказчик.

Корделия с улыбкой снова забрала у него шпагу.

— Давайте проверим вашу гипотезу.

Она вскинула клинок в салюте, а затем сделала резкий выпад в сторону стены. Острие шпаги вонзилось в дерево, и Корделия налегла на рукоять. Клинок сломался. Она невозмутимо отдала обломки приказчику.

— Как вы еще не разорились — при то, что ваши клиенты погибают, не успев сделать хотя бы еще одну покупку? Наверняка «Сиглинг» приобрел свою репутацию не продажей таких вот подделок. Принесите мне оружие для настоящего воина, а не какую-то там сутенерскую игрушку.

— Мадам, — чопорно проговорил приказчик, — Я вынужден настаивать, чтобы вы заплатили за испорченный товар.

Корделия в сердцах ответила:

— Отлично. Вышлите чек моему мужу, адмиралу Эйрелу Форкосигану, в резиденцию Форкосиганов. А заодно постарайтесь объяснить, почему вы пытались всучить эту дешевку его жене… старшина. — Последнее было всего лишь догадкой, основанной на возрасте и выправке приказчика, но по его глазам она поняла, что попала в цель.

Приказчик склонился в почтительном поклоне:

— Прошу меня простить, миледи. Полагаю, я смогу подобрать что-нибудь более подходящее, если миледи соблаговолит подождать.

Он снова скрылся, а Корделия вздохнула:

— Насколько же проще покупать у автоматов. Но, по крайней мере, ссылка на связи в высоких кругах работает здесь не хуже, чем дома.

Следующий образец был гораздо скромнее — гладкое, тщательно отполированное темное дерево. Приказчик с поклоном вручил ей трость, не открывая.

— Нажмите ручку вот здесь, миледи.

Эта трость была гораздо тяжелее первой. Ножны соскочили стремительно, с грохотом ударившись о дальнюю стену — сами по себе почти оружие. Корделия снова оглядела лезвие, любуясь переливами странного волнистого узора, проступающего на стали. Вскинув клинок в приветствии, она встретилась взглядом с приказчиком.

— Их стоимость вычитают с вашего жалования?

— Не бойтесь, миледи. — В его глазах блеснул удовлетворенный огонек. — Этот вам не сломать.

Она проверила этот клинок так же, как и предыдущий. На этот раз острие вошло в дерево гораздо глубже, и, даже навалившись на него со всей силы, она почти не согнула лезвие. Более того, у клинка явно оставался еще значительный запас прочности: чувствовалось, до предела еще очень далеко. Она передала оружие Друшняковой, и та любовно его осмотрела.

— Вот это _отличный_, миледи. Это достойный.

— Уверена, что использовать его будут в основном как трость, а не как оружие. И тем не менее… он действительно должен быть достойным. Мы берем его.