В тени пророчества - Сергей Кусков

* Вестник — по гречески "ангел"

ЧАСТЬ I. УРАГАН

1. О вреде неисправных электроприборов

Pecco, ergo sum

Грешу, следовательно существую

(Парафраз Р. Декарта)

Яркое кавказское солнце светило за окном, прогоняя остатки сна. На улице чирикали пташки, свежий и пока еще прохладный ветерок дул с улицы, покачивая занавеску. Но солнце забралось уже достаточно высоко, а значит, скоро опять начнется пекло.

— Мишаня, вставай! Уже скоро десять! Опять мы с тобой на рынок не попадем! — бабушка уже готовила завтрак. Из кухни доносились шкворчащие звуки, шел незабываемый аромат яичницы, с колбасой и томатом, фирменным бабушкиным блюдом. Вроде такое банальное блюдо, а никто не мог готовить так вкусно, как она.

— Сколько можно дрыхнуть, соня? Все на свете проспишь!

— Ба, так каникулы ж ведь! — я сладко потянулся. Вставать не хотелось, однако солнечные лучи лезли чересчур настырно. Поспать больше не получится. Придется вставать и тащиться на рынок. Тем более, обещаю не первую неделю.

— Экзамены я уже сдал, до сентября теперь свободный человек…

Так начался последний нормальный день в моей жизни…

Быстро умывшись, принимаюсь за завтрак. Бабуля ест рядом и занимается, как она считает, необходимым делом — воспитывает своего внука. То есть меня. Ну, то есть, она думает, что воспитывает, поскольку педагог из нее такой же, как из меня оперный певец.

— Миш, ну сколько можно мне обещать и завтраками кормить? Что тебя не попросишь, ничего не делаешь! Не мне же надо, а тебе! То одна отговорка, то другая!

— Ба, я сам знаю, что мне надо, а что не надо.

— Знайщик нашелся! Пока я за тебя отвечаю — я лучше знаю, что тебе надо! А надо одеть тебя по человечески, ходишь как черти что! Вот родители приедут, скажут, совсем, старая, за внуком не следит!

Больше всего ненавижу, когда вторгаются в мое личное пространство. Но с бабушкой поделать ничего нельзя, я для нее такой же малыш, как и двадцать лет назад.

— Бабушка, я уже взрослый, институт заканчиваю. В конце концов, у меня есть свое мнение, свои желания, и я лучше знаю что хочу! И мне наплевать, что думают по этому поводу окружающие! Я уже у девочек ночую, а ты со мной как с малышом обращаешься…

— Сиди уж, ночеватель! А пока я за тебя отвечаю, сколько б тебе ни было, ты для меня маленький! Ишь, ночеватель нашелся! Совсем молодежь пораспустилась! Да в мое время за такое… — бабушка встала и убрала тарелку в раковину, что-то недовольно бурча под нос. Тема отцов и детей, как обычно, осталась открытой.

— Ты просто безответственный. Да, именно, безответственный! Во всем безответственный. Как гулять — так мастер, а как обещания выполнять — сразу в кусты! Что угодно, лишь бы не делать того, что от тебя ждут.

Крыть было нечем.

Спускался по подъезду в хорошем настроении. Часы показывали одиннадцать, дневное пекло только начиналось, было тепло и хорошо. Бабушка собиралась наверху, а меня с мусором отправила вниз. Выбросив оный, стал ждать у подъезда. Ветер легонько трепал мокрые волосы, на душе было прекрасно. Два дня назад был сдан последний экзамен, и теперь совершенно нечем заняться. Пока же занимался тем, что ничем не занимался. И если честно, ловил от этого кайф!

Телефонная трель прервала мои рассуждения о грядущем

— Алё! Миха, слышь, значит так! Берешь две полторахи "Золотого колоса" и подгребаешь к трем к нашей коряге. И знать ничего не знаю! Туда такие девочки подойдут — закачаешься!

— Макс, так у тебя ж вроде сейчас подруга появилась…

— Она тоже подгребет. И свою подругу приведет. Там такая подруга — я того родственник!

— Но я…

— И знать не хочу, я ж сказал! К трем, давай, жду.

В трубке раздались гудки. Макс в своем репертуаре.

Коряга — это место на Кубани, на парижском берегу, где мы обычно зависаем. Купаемся, то есть. Место тихое, спокойное, и нас там пока не трогают. Пока…

Главное в купании что? Правильно, уметь быстро бегать. А то местные пацаны не любят, когда чужие купаются у них под боком. И тем более, цепляют там их, парижских, девчонок. Но мы с Максом как-то притерлись, примелькались… Одно плохо, Макс тип безбашенный. Сначала бьет, а потом уже разговаривает. Там, где ситуацию явно разрулить можно, всегда все портит. Но зато друг надежный, в нем я уверен больше, чем в самом себе!

Из состояния размышления меня вывела Царевна-Лебедь, она же моя соседка снизу. Ее силуэт выплыл из-за угла дома, и, покачивая бедрами, мягко поплыл в моем направлении. Короткое обтягивающее синее платье, подчеркивающее все рельефы тела, длинные ровные ножки. Темно-каштановые волосы, развевающиеся, как парус флагманского фрегата. Немного вздернутый носик и легкая, придающая пикантности, чуть трагическая улыбка на бледно накрашенных губках…

— Привет, Вик! — только и смог я выдавить из себя, в очередной раз чувствуя себя последним идиотом. — Как дела?

— Нормально. — Бездонные колодцы смотрели прямо в глаза, я чувствовал, что меня снова засасывает, и я опять ничего не могу сделать. Да что ж это такое?!

— Привет, Миш. Как сессия, сдал?

— Ага…

Вика моя соседка. В школе мы как-то особо не дружили, она на два года младше, у нее свои интересы, своя компания. У меня своя. Так, привет-привет, пока-пока. Частенько семьи выручали друг друга, солью там, спичками, хозяйственными мелочами. Дружить не дружили, но общались нормально. Но вот года два назад я, возможно, чисто случайно, разглядел в ней классную девчонку. Да что там, втрескался по уши! Вот с этого места начинается в моей жизни гон, под названием "Миха, ты кретин!".

По Всемирному Закону Подлости, чуть ли не с каждой своей новой "подругой" свечусь перед ней! А это, знаете ли, довольно часто! Даже шуточки в мой адрес колкие пускала. Потом надоело, успокоилась. Теперь, видя меня с очередной пассией, только оценивающе смотрит. Смешно, но как-то зимой встретились в магазине, разговорились, и она сказала, что у меня вкус хороший. Стильных штучек себе подбираю, не абы что!… Так, по дружески бросила. А я в этот момент удавиться хотел!

И как мне ей показать, что она мне нравится? Сказать? Говорил уже. И все по тому же Всемирному Закону. Сидели на лавочке полпервого ночи. Я тогда возвращался с пьянки с гитарой. Естественно, под шафэ. Играл ей, пел… Потом признался в любви. Проводил до двери (моя этажом выше). А наутро она смотрела на меня и улыбалась одними уголками губ. Как же, в любви ей сосед признался! Пусть и по пьяни, но тем не менее… А когда хотел объяснить ей, что к чему, испортил все еще раз. Она, конечно, все поняла наоборот. Потом Макс объяснял: