Последняя Цивилизация - Анастасия Рябова

он поймет, – девушка чувствовала вину. Испугавшись, она схватила подругу за руки и посмотрела ей в глаза, – Пожалуйста, не говори никому!

– Да ладно тебе Роза, когда это я выдавала секреты, – она улыбнулась и погладила подругу по голове и обняла, – Это твой выбор, твоя судьба. Если ты счастлива, то я за тебя порадуюсь.

– Спасибо, хоть ты меня поддерживаешь!

– Спрашиваешь, а для чего еще нужны друзья?! – она весело подмигнула и снова возвратилась к ремонту. – А ты только похвастаться забежала? – ехидно спросила Катя.

– Ой, чуть не забыла, – Роза спохватившись хлопнула себя по ноге и звонко рассмеялась. – Заглянешь к нам, у нас холодильник в лаборатории барахлит? – Катя кивнула и снова погрузилась в работу.

– Тогда до вечера, – Роза покинула старенький деревянный ангар.

Девушка нехотя шла домой. Ее ждала куча работы, которую ей надоела до чертиков. Она обвела мрачным взглядом поселение и закусила губу. Роза знала здесь каждый уголок, каждую тропинку, но сердце ныло от тоски. Она не хотела видеть свое будущее однообразным, серым и скучным. Каждый день принимать больных, собирать травы, выйти замуж, растить детей и темными холодными вечерами сидеть у камина – это не для нее. Ей хотелось узнать, что там за лесом, где брошенные города и увидеть иных людей... Вся ее суть тянулась к приключениями.

***

Я сидела на кровати и в сотый раз смотрела старый фотоальбом. Эти фотографии единственные свидетельства прежней жизни до «конца», как и истории которые рассказывала мне папа в детстве. Наш отец, когда мне было семь лет, а моему брату, Максу – пятнадцать, ушел на охоту и не вернулся, с тех пор больше его никто не видел. Мама умерла три года назад. И у нас никого не осталось. После «конца» мало кто живет дольше шестидесяти, а некоторые и до двадцати не доживают. Высокая смертность – этим никого не удивишь. Но теперь у Макса есть Маша и у них скоро будет малыш. А у меня нет никого. Мы живем в двухэтажном доме на окраине поселения.

Дверь в мою комнату неожиданно резко открылась и ударилась о стену с громким стуком. Я даже слегка вздрогнула и выронила альбом. В комнату влетел мой старший брат, этого следовало ожидать, но как он узнал так быстро?! Я закатила глаза, зная, что сейчас будет долгая отповедь.

-- Роза! И когда ты мне собиралась рассказать? Я же твой брат! – глаза Макса были полны ярости. Он провел рукой по своим каштановым волосам, взъерошив их. Я молчала, что я должна была ему сказать…

-- У меня же кроме тебя больше никого не осталось! Ты вообще собиралась мне сообщить о своих планах? -- он ходил по комнате, потом сел рядом со мной. – Роза поговори со мной?? Пожалуйста! – я чувствовала себя последней сукой. Я отвела взгляд и уставилась на свои руки, собираясь с духом.

– Прости Макс. Я собиралась с тобой поговорить. Просто знала, что ты будешь злиться и отговаривать меня. Я ждала окончательного решения. И если бы меня взяли, я сказала бы тебе, но судя по твоей реакции, ты об этом узнал раньше меня, – я посмотрела на него, его теплые карие глаза были как никогда темны и печальны. Он посмотрел на раскрытый фотоальбом.

– Помнишь в детстве, мы вместе с Мамой часто его смотрели, и она все время рассказывала и сравнила тебя с этой девочкой на фото, – он поднял фотоальбом и положил его на кровать. – Мама назвала тебя в честь нашей пра прапрабабушки.

-- Да. Она говорила, что у нее был такой же цвет волос, и что я очень похожа на нее. При этом она часто доставала старый фотоальбом, и показывала эту фотографию очень красивой девочки, – с фото на меня смотрела улыбающаяся ярко рыжая девочка с небесно голубыми глазами.

-- Ты и вправду на нее похожа, -- Макс притянул меня к себе и обнял.

-- Ну, прости меня, я правда собиралась тебе сказать после того, как узнала бы о решении. Но как ты узнал? – я вылезла из его медвежьей хватки. Макс пожал плечами и, важно задрав нос, сообщил:

-- Сашка проболтался о том, что ты приходила к ним и разговаривала о вступлении в отряд. Но даже и ежу понятно, что они тебя возьмут. Кто может отказаться от такого прекрасного охотника и доктора в придачу.

От такой похвалы я даже зарделась, брат нечасто меня хвалил. Брат снова посмотрел на меня и его веселое настроение, как ветром сдуло.

-- Но все, же почему ты решила вступить в отряд? Все же идет хорошо, ты прекрасно справляешься. Чего тебе не хватает, расскажи мне Роза? Или я уже больше не твой брат? Раньше у тебя не было от меня секретов, -- голос Макса слегка подрагивал от обиды и напряжения.

-- Макс ты как никто должен понимать меня, я устала постоянно ловить на себе испуганные и злобные взгляды и я больше не хочу быть доктором в поселениях. Я не могу справиться с этим. Особенно когда понимаю, что не могу ничем помочь, -- я сама не заметила, как начала рыдать. Макс продолжал меня обнимать и гладить по волосам, так же как делала мама.

-- Ну, ты же знаешь, что я не могу делать все один, я и так разрываюсь между двумя поселениями, -- в его голосе чувствовалось отчаяние.

-- Изо дня в день мы делаем одно и тоже, никогда ничего не меняется. Мы не живем по-настоящему, а лишь влачим жалкое существование. Иногда мне кажется, что я сижу в каком-то темном месте и жду, когда начнется моя жизнь или вот-вот закончится, так и не начавшись. Я... Я больше не могу ждать. Я должна действовать. Только так смогу изменить свою жизнь. Мне хочется большего. Здесь у меня нет будущего. Именно поэтому я решила вступить в отряд.

Макс отстранился от меня и посмотрел мне в глаза, на его лбу залегла огромная складка.

-- Роза, останься, пожалуйста, с нами. Откажись, пока не поздно! Ты хоть знаешь, что тебя ожидает во время похода? Ты ничего не знаешь о мире. Ты даже не представляешь, как там опасно. Там мутанты радиация и бог знает, что еще! – я знала, что, Макс меня любит, и будет отговаривать от поступления в отряд.