Люди из забытого времени - Эдгар Берроуз

Вначале я принял ее за саблезубого тигра. Животное приближалось, жестокое и внушающее ужас, его зловещие глаза сверкали над разинутой пастью, из которой сквозь частокол огромных зубов угадывалось грозное рычание. Увидев меня, оно прекратило свой стремительный бег и начало медленно подкрадываться ко мне. В то же время девушка, держа в руках длинный нож, продолжала бежать слева и немного позади от меня. Она что-то кричала мне на каком-то странном языке, но что она говорила, я, конечно, не знал. Я только заметил, что тембр ее голоса, в котором не слышалось паники, был мягок, богат интонациями.

Повернувшись к отвратительной кошке, в которой я теперь узнал огромную пантеру, я поджидал удобного момента для выстрела. Я хотел, чтобы пантера повернулась ко мне боком, так как прямым выстрелом трудно свалить крупное плотоядное животное. У меня было некоторое преимущество, так как зверь не был готов к прыжку. Его голова была опущена, а спина выгнута. На расстоянии сорока ярдов я тщательно прицелился, стараясь попасть в позвоночник, в то место, где соединяются шея и плечи. На том же самом расстоянии, как бы почувствовав мое намерение, огромный зверь поднял голову и стремительно прыгнул ко мне. Стрелять под таким углом было более чем опасно, поэтому я быстро прицелился в другое место и нажал курок, надеясь, что прямой выстрел на какое-то время остановит зверя и даст мне возможность выстрелить во второй раз.

Пуля попала в цель, животное подпрыгнуло, совершив в воздухе настоящее сальто, но тотчас же вскочило и, поднимаясь, повернулось ко мне левым боком. Вторая пуля пробила его сердце. Животное упало, но затем вновь поднялось на ноги и двинулось ко мне. Живучесть созданий Каспака поразительна и показывает низкий уровень нервной организации палеонтологической жизни, давно не существующей ни в одном другом районе земного шара.

Я выстрелил в зверя в третий раз с расстояния в три шага. Он покатился по земле и остановился у моих ног мертвый, как камень. Я обнаружил, что моя вторая пуля прошла точно в сердце, несмотря на это, зверь продолжал жить, и только мой третий выстрел не позволил ему убить меня перед тем, как самому издохнуть — или, как остроумно заметил Боувен Тайлер, прежде чем оно поняло, что умерло. Убедившись, что пантера мертва, я повернулся к девушке, которая глядела на меня с восхищением и не без некоторого страха, так что я заключил, что мое ружье привлекло ее внимание не меньше, чем я сам. Это было самое изумительное из всех виденных мной созданий, ее прелести, почти не прикрытые одеждой, были особенно подчеркнуты. Кусок мелкой невыделанной шкуры спускался с ее левого плеча и прикрывал правую часть груди, опускаясь слева до бедра, а справа — до металлического обруча на ноге выше колена. К этому обручу был прикреплен нижний конец шкуры. Вокруг талии шел свободный кожаный пояс, к середине которого были прикреплены ножны ее ножа. На правой руке между плечом и локтем был надет браслет, несколько таких же браслетов были на левой руке между локтем и запястьем. Как я узнал позже, это означало просьбу о помощи, при этом левая рука должна быть поднята вверх.

Ее длинные густые волосы были собраны вместе широким металлическим обручем, покрытым на лбу крупным треугольным орнаментом. Этот орнамент был сделан из крупной бирюзы, а все ее украшения состояли из чистого золота и были покрыты запутанными рисунками из перламутра и маленьких камешков разных цветов. С левого плеча свисал хвост леопарда, ноги были обуты в маленькие твердые сандалии. Нож был ее единственным оружием. Его лезвие было железным, рукоятка — витой и защищена тремя полосами железа, а на конце рукоятки находился золотой набалдашник.

Я заметил все это в те несколько секунд, в течение которых мы стояли лицом к лицу; я также увидел, что она была ужасающе грязна! Ее лицо, конечности и одежда были покрыты грязью, но, несмотря на это, я никогда до тех пор не видел столь совершенного и прекрасного создания. Ее лицо, ее фигура не поддавались описанию. Если бы я был поэтом, то, вероятно, сказал бы, что она напоминала древнегреческую богиню, но так как я не писатель и не поэт, то скажу, что она объединяла в себе самые привлекательные черты типично американской девушки. Да, даже грязь не могла скрыть тот факт, что она была несравненно прекрасна.

В то время, как мы стояли, глядя друг на друга, несмелая улыбка появилась на ее лице, обнажив ряд сильных белых зубов.

— Галу? — произнесла она с усиливающейся интонацией.

Вспомнив, как я читал в рукописи Боувена, что «Галу» означает высший тип человека, обладающего речью, я ответил, указывая на себя, повторив это слово. Затем она задала мне целый ряд вопросов, как я мог судить по выражению ее лица, поскольку не понимал ни одного слова. Все время девушка оглядывалась на лес. Наконец она взяла меня за руку и показала что-то в том направлении.

Повернувшись, я увидел волосатое человекообразное существо, стоявшее в ожидании, затем одна за другой такие же фигуры стали появляться из леса вслед за первой, пока я не насчитал их около двадцати. Они были совершенно нагие. Их тела были покрыты волосами, и, хотя они стояли на ногах, не касаясь земли руками, они были очень похожи на обезьян, у них были длинные руки и совершенно обезьяньи лица. Они были некрасивы с их узкими глазами, широкими носами, длинной верхней губой и выдающимися изо рта желтыми клыками.

— Алу! — сказала девушка.

Я так часто перечитывал приключения Боувена, что знал их почти на память. Теперь я знал, что вижу пережиток древней человеческой расы — Алу, забытых временем бессловесных людей древности.

— Казор! — воскликнула девушка, и в тот же момент полуобезьяны, тараторя, направились к нам. Они издавали странные рычащие и лающие звуки и приближались, щелкая зубами. Они были вооружены только природным оружием — сильными мускулами и огромными клыками, но я знал, что этого вполне достаточно, чтобы уничтожить нас, если я ничего не предприму, поэтому я выхватил пистолет и выстрелил в переднего. Он упал, как камень, а остальные, повернув назад, побежали. Девушка снова улыбнулась и подошла ближе, погладив ствол моего оружия. Когда она делала это, она задела меня своими пальцами, и я ощутил глубокий внутренний трепет, чего со мной никогда не бывало, с какими бы женщинами я ни оставался.

Она что-то сказала мне своим низким плавным голосом, но я не понял ее, тогда она указала на север и пошла в том направлении. Я пошел за ней, так как мой путь также лежал на север, но если бы она пошла на юг, я бы пошел за ней, так как я нуждался в обществе человека в этом царстве первобытных животных и полулюдей.