Мрачное объятие демона - Амелия Хатчинс

— Я не могу оставить детей. У большинства есть родители, которые могут позаботиться о них, но остальные? Они невинные дети, у которых нет никого, кроме меня, кто стал бы переживать умри они завтра. Такие, например, как Адам; с рождения одни. Благодаря этим детям, я чувствую себя нужным, и, дожив до моих лет, ты поймешь, как хорошо, когда хоть кто-то нуждается в тебе.

Ристан проворчал своё согласие, посмотрев на старика с большим уважением.

— Как там наша девочка? — спросил Олден.

— Самая спокойная дама во всей вселенной, — ответил Ристан, усмехнувшись.

— Да ну! Я не воспитывал ручных созданий. Я вырастил женщину, не терпящую унижений, и знаю, она задаёт вам жару, парни.

— Расстроена, но справляется; думает, что стала размером с дом, но она прекрасна. Я никогда не устану смотреть на беременную Син. Она справляется, а Райдер разбирается с последствиями вступления на престол. Он позволяет ей больше, чем могла делать любая другая Королева Орды раньше… даже несмотря на отсутствие официальной коронации. Думаю, он так проверяет ее. У Синтии, мудрой не по годам, есть тяга к знаниям. У меня было видение, где она правит вместе с ним, исправляя все то дерьмо, что натворил наш папаша.

— Я всегда знал — Син особенная, но не в таких масштабах. Мне бы хотелось, чтобы сестра увидела ее. Думаю, она бы гордилась женщиной, которой стала Синтия. Ты веришь в судьбу? — спросил он небрежно.

— Верю ли я, что судьба сыграла свою роль в смерти твоей сестры? Нет. Считаю это последствиями работы истинного чудовища. Верю ли я в судьбу Синтии? На сто процентов, — ответил Ристан с понимающей улыбкой. — Но не ее судьба меня сильнее пугает, а незнание, как мы доберемся до конца. Я видел, что должно произойти и что может, но никогда не видел всего пути или какие жертвы мы должны понести.

— Думаешь, Синтия убьет Фэлана, чтобы отмстить за мать? — парировал Олден

— Абсолютно точно, — не колеблясь, ответил Ристан. — Я знал, что так и будет, с того момента, как Зарук, благодаря своему дару, показал нам прошлое. Даже будучи ребенком она боролась, чтобы стать сильной для этой мести, и ты это знаешь. Вот почему ты так жестко ее обучал, знал, что сам не сможешь отомстить. Ты ее направлял, тренировал и создал идеальную машину для убийств. У меня такое чувство, что Мари волновалась о случившемся, если бы тайна Синтии всплыла бы наружу, вероятно даже ты относился к Син враждебно. Ты уже подозревал такой расклад и воспользовался этим. Так что вопрос стоит не: «Думаю ли я, что Синтия сможет?», а «Когда это случиться»? Но у меня нет ответа, старина. Ни у кого нет.

— Я рад, что ты не можешь лгать, — ответил Оден, широко улыбаясь.

— Могу и лгу, я лишь наполовину Фейри, именно поэтому нахожусь в этой дыре ради твоей защиты. В некотором смысле, я больше Демон, чем Фейри. Просто я решил сказать правду, — возразил Ристан, смотря в окно и замечая, что Оливия и вправду общалась с Киросом.

Старейшина Гильдии возвышался над маленькой библиотекаршей, стоявшей в позе для официального доклада, и что-то рассказывавшей Киросу. Ристану хотелось быть ближе, чтобы услышать, о чем они говорили.

Старейшина был в годах, примерно одного возраста с Олденом, но по-прежнему в хорошей форме, его каштановые волосы лишь слегка разбавлены сединой, взгляд карих глаз остр и всегда оценивающий. Что-то в этом человеке нервировало Ристана. И не было никакой возможности подобраться поближе к Киросу и прикоснуться к коже, чтобы «прочитать» его.

— Сегодня она много общается, что непривычно. Обычно, она молчалива, — вслух отметил Ристан.

— Оливия общительна? — удивленно спросил Олден. — Странно, — отметил он, выгнув заросшие брови и почесав затылок.

— Интерес смешивается со знанием того, что делает Кирос. Я хотел бы поскорее забрать тебя отсюда и хотел бы, чтобы ты был рядом с Синтией, когда придет время.

— Я подумаю над этим.

— Я буду удивлен, если Оливия причастна. Не знаю, как ты держишься, в окружении стольких предателей. Я бы их всех убил и оставил твоей богине, Гекате, со всем разбираться. Поскольку мне нужно кормиться, я сваливаю.

— Завтра Зарук пришлет еще всякой хрени Оливии. Сегодня она достала большую часть того, что я планировал. Еще скажу Заруку поработать с Дристаном над нашей историей с Новым Орлеаном. Пошлем их на пьяную охоту, чтобы мы могли вернуться к этому потом.

В сегодняшних записях я нашел несколько заметок, которые могут направить к необходимой нам реликвии. Если это так, мне придется отослать брата ее найти.

— Увидимся утром, — произнес Олден, плеснув себе в стакан бурбона.

Ристан оставил его в классе и ушел, погруженный в мысли о рыжеволосой и проблемах Олдена. Кто знал, что согласившись защищать дядю Синтии, Ристан окажется втянутым в такое практически непроходимое болото?

Он спустился по ступеням Гильдии и посмотрел на темноволосого мужчину Фейри с зелено-золотистыми глазами, сидящем на том же месте, что и утром и не отводящем взгляда от дверей Гильдии.

Покачав головой, Ристан приблизился и на его глазах Фейри превратился в беззаботную, маленькую чертовку. Её зеленые глаза вспыхнули золотом, густые темные волосы сплелись в косы, обрамляя прекрасное личико. Ее руки покрывали татуировки, а алые губы растянулись в озорную ухмылку.

— Демон, — произнесла Дану, засмеявшись.

— Ты все время была здесь? — спросил он, медленно обводя взглядом тело, которое она выбрала для сегодняшней встречи. Дану часто меняла образы, когда наведывалась к Ристану, словно играла в какую-то ролевую игру. Да, этот бы образ он отшлепал, может даже дважды. — Проколола соски? — полюбопытствовал он, на что она задрала футболку, демонстрируя идеальные розовые соски с кольцами.

— Конечно, я же знаю, как тебе нравится звяканье колец и зажимы. Клитор я тоже проколола, хочешь покажу? — хрипло прошептала она.

— Ты же знаешь, что да, — покорно ответил Ристан. И если быть честным, перед ним стояла злобная сука, но чертовски хорошая в постели. Она играла с его разумом и мучила всевозможными способами, но на это свои причины.

По крайней мере, Ристан думал, что таковые были. Он одно знал наверняка: Дану так же херово, как и ему. Он распознал ее боль, когда она думала, что он не видит.

Он рассказал лишь часть истории Синтии о себе и Дану в лабиринте, и она единственная, кто знал об этом.

Было время, когда он всегда был с Дану, думая, что она как-то спасет его, как и обещала маленькому Ристану. Но шло время, и стало ясно, что он — лишь один из многочисленных ее мужчин. Дану играла со своими мужчинами, и ее аппетит к человеческим мужчинам все рос и рос.