Любовь — обманная игра - Вера Копейко

— Я хотел бы поговорить с Ириной Борисовной, — между тем продолжал он, не меняя интонации.

— Это я, — ответила Ира спокойно. У нее самой был низкий, полный достоинства голос. Запоминающийся, как говорили ей.

— У меня к вам поручение...

— Поручение? Слушаю вас, — сказала Ира, пытаясь взять в толк, что именно означает это слово. — Поручение? — повторила она.

— Да, именно.

— И какого рода?

— Я хотел бы изложить при личной встрече. Это не телефонный разговор.

Нежный лоб покрылся испариной. Неужели от него? — явилась первой мысль.

Ира молчала, ожидая продолжения. Феклуша, мгновенно почувствовав напряжение хозяйки, подошла к ней и положила голову на колени.

— Мы могли бы с вами встретиться завтра? Днем, — добавил мужчина.

Ира вдруг заметила немытую чашку на столе рядом с рукописью, неровно поделенной на две стопки. Слева прочитанная, меньшая. Она поморщилась. Уже среда, а в пятницу прибудут за работой адвентисты из-под Тулы. И что она им отдаст? Она же не успеет!

— Встретиться? Завтра? — повторила она. — Днем?

— Да. Со мной.

— Хо-ро-шо, — чеканно проговорила Ира, думая совершенно о другом.

— Завтра в двенадцать на Центральном телеграфе. У четвертого окна. Я буду... — Мужчина объяснил, как его узнать.

6

— Я не могу без тебя, — шептал он ей, — я не могу без тебя.

Они сидели в темной комнате в зимний январский вечер. Кукушка на стене деревянно куковала, никто из них не считал, сколько раз она ударила по тишине. Прикосновения его жарких губ, его языка, на удивление прохладного, кружили голову, она, ни о чем не думая, отвечала ему со всей накопившейся страстью. Потом он уложил ее на диван, и в свете уличного фонаря она увидела, как его рубашка полетела на пол, за ней последовала белая футболка, краешек которой выглядывал между кончиками воротника в черно-белую клеточку. Он наклонился и неожиданно нежно прикоснулся губами к щеке. Кровь бросилась к животу, она потянулась к нему и повалила его на себя.

— Ну иди же сюда. — Она вдруг услышала свой голос как бы со стороны и удивилась — он звучал, словно настоящее контральто. — Иди...

Ира внезапно открыла глаза. Темная комната, бледный свет луны вкрадчиво пробивался сквозь щель между занавесками, которые она повесила только вчера...

Она вдруг вспомнила о звонке, о назначенной встрече на телеграфе у четвертого окна. А что там, в этом окне? Телеграммы? Конверты?

Ира вздохнула, попробовала лечь поудобнее, подражая Феклуше, и засопеть, как она. Ничего не выходило.

А чего хочет от нее позвонивший тип, это интересно.

Ира повернулась на другой бок, но сон не шел. Неужели ты надеешься, упрекала она себя, что этот человек от него? А если этот тип по поводу квартирных дел? Ее феерического обмена?

Да что ты выдумываешь? — одернула себя Ира. Еще скажи, что тебя возьмут в заложники, потребуют переписать квартиру на кого-то... Смех да и только. Она совершила сделку по всем правилам, через фирму. Очень надежную фирму. Все, пора спать, велела она себе. Сколько ни гадай, все равно не догадаешься. Нечего думать, о чем Бог не велел, как говаривала бабушка.

Бабушка. Ира улыбнулась. Бабушка для нее была центром Вселенной до самой смерти. Ясного и смелого ума была женщина. Независимого. Кое-чему она Иру успела научить. Прежде всего главному — надеяться только на себя.

Бабушка оставила ее совсем недавно. Жаль, новые времена пришлись на ее старость. Какой бы из бабушки получился предприниматель! Она дала бы сто очков вперед любому молодому.

Ира довольно улыбнулась. Да уж, конечно.

Удовольствие разлилось по телу. О, она много чего еще провернет. Она это чувствует. Почему? Да кто его знает почему.

На душе стало тише, дышала Ира уже спокойнее, глаза сами собой закрылись, и под смеженными веками снова появился тот мужчина, который преследовал ее сперва в яви, а потом только во сне.

7

Лина лежала в постели и смотрела в широкое окно, за стеклом расстилалось море. Она никогда не задергивала занавеску, даже на ночь, любила простор, свет.

Временами она испытывала страшную усталость от жизни. Казалось бы, ну ей ли не радоваться? Вышла замуж по любви, просто обожала мужа, у них прекрасные девочки-близнецы. Да, конечно, она рассталась со своей карьерой, но разве можно совмещать работу манекенщицы в Доме моды с заботами о семье и детях? Она не ездила с мужем по командировкам в разные страны, потому что его посылали в Юго-Восточную Азию, где были неважные условия жизни. Но он хорошо зарабатывал, она гордилась им, его известностью. А когда он приезжал, они тонули в море любви.

Сейчас мужа нет дома и нет в стране. Он, кажется, вообще в вечной командировке.

Лина спустила ноги с кровати и утонула в длинном ворсе ковра.

Она приехала на море в самом конце сезона. Она любила безлюдные пляжи, дом стоял на самом берегу, его построили еще родители Лины, у которых сейчас ее девочки.

Лина решила отдохнуть перед серьезной поездкой к сестре, которая давно занимается бизнесом и живет большей частью в Штатах.

Ее сестра, Власта, всегда была очень предприимчивой и деловой. Мать считала, что, наверное, это потому, что она родилась не такой красивой, как Лина.

— Кому что, — смеялась мать, — но вы обе, я думаю, получите свою порцию счастья.

Считалось, Лина свою уже получила. А Власте было все равно, какой длины у нее ноги и пропорционален ли нос по отношению к крутому, почти мужскому лбу, который она лишь по настоянию Лины стала прикрывать челкой.

— Мне плевать на точку зрения мужчин на мой счет. Пусть-ка они потягаются с моим дизайн-бюро. Если меня такой сотворил Господь, то уж я отыграюсь на собственном творчестве.

Она это делала блестяще. Интерьеры выставок были настолько хороши, что, казалось, совершенно неважно, какие предметы в них выставить — железные кастрюли или драгоценности. Народ валом валил, не отдавая себе отчета, почему приятно гулять по просторным экспозициям, но Власта точно знала причину: она умела создать необыкновенное освещение — живой свет, при котором лица женщин делались моложе, морщины сглаживались, а зеркал было столько, что можно наслаждаться собой до бесконечности. Она со смехом предлагала брать плату не за вход на выставку, а за время, проведенное здесь.

— Человека ничто не прельщает больше, чем собственная красота. А если красота еще на фоне богатства — человек готов жить среди нее вечно.

Весть о «Волшебном мире» Власты разнеслась по Европе и улетела за океан. Американцы предложили такие деньги, от которых не смог отказаться даже «Волшебный мир». Они засыпали ее дизайн-бюро деньгами. И свободой.