Схватка профессионалов - Сергей Москвин

Вернувшись к себе в кабинет, Олег Муромцев достал из сейфа папку с материалами дела, чтобы внести туда последние результаты наблюдения за офисом Горадзе. Неизвестному, посетившему сегодня утром офис фирмы «Ингур», Олег Муромцев с легкой руки Чернышова присвоил псевдоним Южанин. Следом за отчетом в папку легли и две сделанные сегодня фотографии Южанина.

Глава 5

ТУМСКИЙ

22 августа, вторник, 18.05

– Ты опоздал, – заметил Геннадий Семенович Тумский, когда порученец переступил порог его кабинета.

Брови вошедшего в кабинет человека удивленно взлетели вверх. Он взмахнул левой рукой, приоткрыв запястье с точнейшим швейцарским хронографом, и убедился, что босс и на этот раз оказался прав.

– Вы, как всегда, правы, Геннадий Семенович, опоздал, – признался порученец, при этом на его лице появилась извиняющаяся улыбка. – Но вы же сами знаете, какое в конце дня в Москве напряженное движение.

– Не можешь ездить на машине, пользуйся метро, – назидательно заметил Тумский.

Порученец тяжело вздохнул и опустил взгляд, поэтому Тумский не увидел, как сверкнули искорки раздражения в его глазах.

– А где ты был вчера вечером? – грозно спросил у помощника Тумский. – Мой секретарь пытался тебя найти, но безуспешно.

Андрей Ковалев, специалист по особым поручениям, как называл его сам Тумский, внутренне похолодел: «Знает или нет? – Ковалев медленно поднял голову. Тумский по-прежнему вопросительно смотрел на него, но злости или обвинения в его взгляде не было. – Нет, не знает, – облегченно подумал Ковалев. – Иначе бы смотрел совсем по-другому. – Ковалев мучительно подыскивал вариант ответа, так как прекрасно понимал: стоит Тумскому узнать о его страсти к игре, как он немедленно лишится всего, что сейчас имеет: денег, власти, положения, а возможно, и собственной жизни. – Босс никогда не будет держать у себя человека, проигрывающего в казино его собственные деньги. Но после того, что я узнал о его бизнесе, он не может меня просто уволить. Остается один вариант – радикальный, зато самый эффективный». Ответ на заданный боссом вопрос пришел в голову Ковалеву неожиданно, причем такой, который Тумский не мог проверить в ближайшее время.

– Вчера я работал с группой. Выезжал на их тренировочную базу. Пробыл там до двадцати двух часов. В Москву вернулся уже за полночь, – произнес Андрей и честными глазами посмотрел в лицо боссу.

Ответ оказался на редкость удачным. Тумский одобрительно кивнул и сразу же переключился на другую тему.

– Кстати, как идет подготовка группы? – спросил он.

– Подготовка практически закончена, – ответил Ковалев, на этот раз уже не покривив душой. – Они же настоящие профессионалы, а такие навыки не забываются.

– Очень хорошо, – снова кивнул Тумский. – Возможно, мне в скором времени понадобятся их услуги.

Ковалев равнодушно пожал плечами:

– Группа готова. Они могут выполнить свою работу хоть завтра. Достаточно назвать объект.

– Очень хорошо, – повторил Тумский. – Но, надеюсь, до этого не дойдет.

Тень недовольства пробежала по лицу Ковалева. «Ну и напрасно, – подумал он. – Даже оружие может заржаветь, если его долго не использовать. Так и команда профессиональных убийц не может долго простаивать».

– Но ближе к делу, – произнес между тем Тумский. В этот момент он не смотрел на Ковалева, поэтому не заметил недовольства на лице помощника. – На Урале есть предприятие, которое меня очень интересует, – Свердловский электромеханический завод, сокращенно СЭЗ. По моим данным, там в самое ближайшее время должно состояться общее собрание акционеров. Акционеры будут определять дальнейшую политику предприятия. Необходимо помочь им принять нужное нам решение.

Андрей Ковалев впервые слышал о Свердловском электромеханическом заводе, но он уже достаточно хорошо знал своего босса, чтобы понять, что под местоимением «нам» следует понимать более конкретное «мне».

– Завод сейчас получил право самостоятельно выходить на внешний рынок со своей продукцией, – продолжал Тумский. – Но самостоятельный выход на мировой рынок – это блуждание в потемках. Всегда должен существовать посредник, который поможет заключить и провести выгодную сделку. Мы готовы предложить СЭЗу свои услуги. Нужная фирма-посредник уже создана. К сожалению, мы не единственные, кто обратился на завод с подобным предложением. Вот и нужно подсказать акционерам, какое решение им следует принять, – закончил Тумский и с улыбкой посмотрел на Ковалева.

При этом лицо Геннадия Семеновича приняло особенно дружелюбное и даже простодушное выражение. Но Андрей Ковалев, кому адресовались слова Тумского и его дружелюбная улыбка, прекрасно понимал, о чем речь.

«Ни один акционер по доброй воле не примет условия Тумского. Значит, придется применить силу, чтобы втолковать этим зажравшимся свиньям, как они должны проголосовать на общем собрании. Но с моей командой сделать это будет не так уж трудно, – мысленно усмехнулся Ковалев. – Давно пора проверить этих парней в деле».

– Все акционеры нас не интересуют, – напомнил Ковалеву Тумский, – только те, которые владеют основными пакетами акций. Ближе к делу я передам тебе их список. Некоторые живут в Москве, но большая часть в Екатеринбурге. Так что готовься, возможно, придется вместе с группой вылететь туда.

Ковалев молча кивнул. Каждый раз, получая очередное задание, он превращался в действующего по приказам солдата, каким и был до встречи с Тумским.

Глава 6

КОВАЛЕВ

22 августа, вторник, 19.00

«На этот раз обошлось, – думал Ковалев, выходя из кабинета Тумского. – Но ведь так не может продолжаться вечно. Даже если босс и не узнает о моих визитах в казино, он может просто проверить, как расходуются выделяемые им средства. И что тогда? Пулю в висок, как поступил бы проигравшийся офицер царской армии, или, наоборот, всадить боссу заряд свинца промеж глаз? А потом опять начинать все сначала, тупо шляться по городу в поисках работы? – Ковалев недовольно скривился. Он прекрасно понимал, что такую высокооплачиваемую работу, как у Тумского, самостоятельно он найти не сможет. – Впрочем, если действия силовой группы окажутся эффективными, Тумский может вообще не поинтересоваться, куда ушли деньги, предназначенные для финансирования боевого подразделения. Короче, от того, как сработает группа во время своего первого задания, будет зависеть и моя дальнейшая судьба».

С раннего детства Ковалев стремился к независимости. Родился Андрей в подмосковных Люберцах. Его отец работал на вагоноремонтном заводе, а мать в заводской столовой. Андрей не был желанным ребенком, поэтому и любви родителей на себе не ощущал. Отец воспитанием сына не занимался, да и внимание на него обращал только тогда, когда тот попадался под пьяную руку. Единственной радостью для отца была выпивка в компании своих дружков. Домой отец возвращался чаще пьяный, чем трезвый. А так как его жена, мать Андрея, была женщиной скандальной, то и возвращаться домой пораньше отец не спешил. Скандалы между отцом и матерью в семье Ковалевых возникали часто. Основной причиной являлись деньги. Мать у Андрея была до крайности скупа. Всеми деньгами в семье распоряжалась она. Сколько Андрей помнил, мать постоянно пилила отца за то, что тот приносил мало денег. Не мало зарабатывал, а именно мало приносил. Сама понемногу подворовывая продукты в столовой, мать считала, что и отец должен еще где-то доставать деньги. С возрастом Андрей понял, что постоянные скандалы, устраиваемые матерью, и явились основной причиной того, что отец начал пить. Мать старалась сэкономить буквально каждую копейку и постоянно попрекала своего мужа и сына тем, что вынуждена на них тратиться. Устав в семье от вечных нотаций матери, Андрей постоянно стремился на улицу. Однако дружить с уличными ребятами мать ему не разрешала.

– Это шпана дворовая, ничего своего у них нет. Чему она может тебя научить? – зло говорила она Андрею. – Вон у Валентины Михайловны сынок Петя, так сразу видно, мальчик умный. С ним и водись.

Валентина Михайловна была заведующей производством в той столовой, где работала мать Андрея. Ее толстого сыночка Петю Андрей ненавидел, потому что Петя ходил всегда в чистом и аккуратно выглаженном дорогом костюмчике и, надув нижнюю губу, свысока посматривал на других ребят. Мать Андрея, дома всегда властная, смотрела на мать Пети заискивающе и подобострастно. От этого Андрей еще больше ненавидел Петю. Однажды он подстерег сына Валентины Михайловны и от души врезал ему, чтобы тот не слишком задавался. После этого случая мать Пети в ярости прибежала к Андрею домой. Андрей уже не помнил, что она кричала. Он помнил только, как его мать, вся в слезах, ползала перед ней на коленях, причитая и оправдываясь. А потом, когда Валентина Михайловна ушла, мать жестоко избила Андрея скалкой. Именно тогда и зародилась у него неприязнь к людям, обладающим деньгами и властью.