С любовью, Лола (СИ) - Март Амалия

Понимал только, что в нем борются два волка: один хочет ее сожрать, а второй…тоже сожрать, но совсем в другом смысле!

И эти ключицы, требующие, чтобы в них немедленно впились губами, ужасно отвлекали его от разумного диалога.

— Для этого я и здесь. Давайте посмотрим, на какой стадии проект сейчас, и согласуем вектор, в котором Вам нужно будет двигаться.

Девушка кивнула, легко встряхивая своими короткими волосами. Марк готов был поставить свою левую руку на то, что они мягкие, словно шелковая простынь, на которой он сейчас представил эту девушку.

Черт. Надо сосредоточиться! Или потрахаться наконец. Наверняка его так плющит от недельного воздержания, затянувшегося не по его прихоти, а из-за свалившегося на него груза ответственности. Ведь собирался нормально выходные провести, расслабиться, но инфаркт босса заставил перекроить свои планы.

— Это никуда не годится! — раздраженно бросила Лола, спустя четверть часа. — Я изучила вчера требования заказчика. Они четко обозначили, что хотят избежать всяческих шаблонов, типа "ваш дом — наш дом" и приевшихся лиц на рекламных баннерах. И что мы здесь видим, Марк Андреевич? Девушку из рекламы стирального порошка на фоне загородного дома? Вы издеваетесь что ли?

— Во-первых, Лола, — со всей не присущей ему сдержанностью ответил И.о. генерального. — Я бы попросил снизить тон, все таки сейчас я Ваш начальник, а Вы подчиненная, и от меня зависит, получите Вы деньги за этот заказ или нет. — Марку показалось, что деньги это хороший рычаг управления столь юной особы, пока он не увидел ироничную улыбку на ее лице. — А во-вторых, мы рекламируем клининговую компанию! Здесь не избежать шаблонов, да и не нужно, потому что шаблоны — это хорошо, они нас кормят. Люди любят шаблоны, они их с удовольствием хавают. А вот эта девушка, — ткнул он на экран, — лицо порошка, который покупают миллионы, она четко ассоциируется у потребителя с чистотой, а значит, уже продается!

— Oh, my god. Признайтесь честно, — доверительно понизив голос и наклонившись вперед так, что у Марка в глазах потемнело от густого цитрусового запаха, продолжила она. — Этому Вас в местному ПТУ научили?

— Да пошла ты! — не выдержал Летунов, резко перейдя на "ты". — Ты уволена, поняла?! — уже орал он. — Уволена!

На последнем слове раздраженный до бела начальник вылетел из кабинета и хлопнул дверью. Да, он никогда не мог похвастаться сдержанностью и холодной головой. Он творческая личность, мать твою, и просто не может держать под контролем свои эмоции, как местные офисные планктоны, типа его зятя. Хотя, следовало бы научится, конечно, ведь теперь он не просто начальник отдела, а исполняющий обязанности главы холдинга.

Но, дьявол, эта девчонка!

Марк, все еще заведенный столь дерзкими словами высокомерной особы из Лондона, ворвался в приемную.

— Нина Витальевна, передайте в отдел кадров, и куда там еще следует, что эта… Лола…уволена.

Секретарь удивленно уставилась на молодого, любви обильного руководителя.

— Кто?

— Ну эта идиотка, замена Катерины.

— Ольга что ли?

— Ольга, Лола, мне плевать, она — уволена. — Жёстко сказал Марк Летунов и направился к кабинету генерального, где временно обитал.

— Марк Андреевич, постойте. Вы не можете уволить Ольгу, потому что она официально и не устроена…

— Тем же лучше! Не заплатим ей ни рубля, за эти два дня.

— Марк Андреевич, Вы и так ей ничего не заплатите, потому что она работает бесплатно, так сказать, безвозмездно. И уволить ее не можете. Она дочь Дмитрия Николаевича.

Хуже новости, пожалуй, и не придумаешь.

Плохая, плохая, плохая девчонка!

Глава 7

Глава 7.

Лола сидела в мягком кожанном кресле повернувшись лицом к окну и размышляла. В руках вертелся карандаш — ее извечный помощник в набросках. Смотря с высоты двадцать второго этажа на набережную реки Москва она генерила идеи в своей голове.

Стоило только свежей идеи проскочить в ее голове, как она ускользала, едва оформившись. И все из-за так не вовремя поселившихся в ее голове угрызений совести.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С инцидента "босс и ПТУ" прошло уже два дня. И что только на нее нашло! Всегда сдержанная, флегматичная Лола, не позволяла себе "взрывов" и таких вот колкостей. Особенно в адрес едва знакомых людей.

Но этот Летунов…Этот его снисходительный взгляд. Эта его дурацкая ухмылка! Так и хотелось протянуть руки и затянуть галстук потуже, чтобы стереть это наглое выражение с лица.

Чертов. Галстук.

Шесть лет назад

— Привет, малышка, отец дома? — Вадим Александрович был как всегда при полном параде: идеально посаженный черный костюм, горчичная рубашка, столь гармонирующей с цветом его глаз, и галстук — на несколько тонов темнее. Идеальный.

Оля смотрела на высокого мужчину, стоявшего на пороге и улыбалась. После инцидента на заднем дворе в разгар пышного празднества он казался ей другом.

— Его еще нет. — Тихо сказала девушка, смотря на мужчину своими огромными глазами — алмазами. И быстро добавила, — Но Вы можете подождать его в кабинете, он скоро приедет.

Оля открыла дверь шире, жестом приглашая гостя войти. Мистер Правая Рука снял ботинки и выжидающе смотрел на девушку.

— Что? — смутилась она.

— Кабинет? Где он? — усмехнулся гость.

— А, простите.

Оля шла впереди, чувствуя на себе взгляд мужчины, отчего по ее телу пробегали мурашки.

— Пожалуйста. — Она указала на дверь справа. — Может, приготовить Вам кофе, пока ждёте? Отец любит, когда я приношу ему кофе по вечерам. Говорит, я делаю его как-то особенно… — совсем смущённо прошептала Оля.

Отчего-то присутствие человека, видевшего ее слезы, ужасно стесняло девушку.

— Пожалуй. — Снисходительно улыбнувшись согласился Мистер Правая Рука.

Неслышно удалившись, Оля побежала на кухню. Достала капсулу для кофе-машины и включила аппарат. Конечно, ее кофе был таким же как и у любого человека, владеющего нехитрой машиной для его изготовления. Но девушке было приятно думать, что ее энергетика делала кофе особенным. А может, это делала корица, которую она добавляла в эспрессо для отца.

Почему-то она была уверена, что Вадим Александрович любит кофе точно так же как отец — очень крепкий и без сахара. Но все же взяла деревянный поднос, на котором иногда носила ужин своему трудоголику-отцу в кабинет, и сервировала его сливками, сахаром и даже печеньем в вазочке. По совершенно непонятным Лоле причинам, ей хотелось понравится ему.

Когда девушка зашла в кабинет перед ней предстала картина: Вадим Александрович сидел в кресле отца, закрыв глаза. Его пиджак покоился на спинке кресла, а галстук с расслабленным узлом лежал на столе. Оля дала себе время изучить мужчину, прежде чем пройти в кабинет и потревожить его. Стоя на пороге с подносом она отметила, какие широкие у него плечи, и какие сильные руки, совсем не чета худощавым подросткам — ее одноклассникам. Волосы черные, гладко зачесанные назад, но видно, что пора стричь — слегка завиваются возле ушей и на затылке.

Тихонько пройдя к столу, она постаралась отодвинуть галстук и поместить поднос так, чтобы не потревожить гостя.

— Ненавижу эти удавки, — неожиданно подал голос мужчина. — А жена, представляешь, на каждый праздник дарит мне очередной…хомут.

"Женат" — пронеслось в голове Оли, а вслух произнесла, — Не хотела Вас разбудить.

— Я не спал. Скорее медитировал после напряженного дня.

— Не буду мешать. — Улыбнулась она.

— Останься. Составь мне компанию, пока не пришел Дмитрий Николаевич. Ещё больше, чем галстуки, ненавижу оставаться наедине со своими мыслями, когда они требуют реализации. Понимаешь о чем я, малышка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет. — Пожала плечами девушка. — Я люблю оставаться наедине со своими мыслями. Я бы сказала, это мое любимое занятие. — Оля села в кресло напротив, скромно опустив взгляд.

— А мне казалось, молодежь нынче любит быть в центре внимания. Соцсети, все дела…