Жена опального лорда (СИ) - Татьяна Рябинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождавшись, когда я закончу, она унесла поднос и вернулась с большим кувшином теплой воды. Подстелила на пол в углу какую-то тряпку, поставила на нее таз и посмотрела выжидательно.
- А ванну нельзя? – поинтересовалась я осторожно. Раз слово такое в языке имелось, значит, в принципе было возможно. Но кто знает, вдруг в этом замке моются исключительно в тазу.
- Господин Громмер запретил, - Айли подошла ближе и развязала шнуровку моего платья. – Сказал, что до свадьбы вы из комнаты не выйдете. Никуда. Придется обходиться полотенцами.
- Мне что, и замуж выходить грязной вонючкой? – возмутилась я.
- Ну, может, перед самой свадьбой и разрешат, - пожав плечами, она потянула платье вверх, через голову. – Выходит, вы смирились, госпожа? Выйдете за господина Келлина?
- Айли, я еще не научилась проходить через стены. Или ты предлагаешь убить стражников? Но мне и нож-то не дают за обедом. Я уже сделала все, что могла, и не моя вина, что ничего не вышло. Хорошо хоть жива осталась. Пусть теперь Огрис думает, ему это нужно не меньше, чем мне. Впрочем… - тут я снова пошла на провокацию, - я уже начала сомневаться, что ему нужно.
- Ну что вы, госпожа! – похоже, служанка была здорово шокирована. – Вы просто расстроены. Как можно сомневаться в господине Огрисе? Он ведь вас так любит!
- Ну тогда у него еще есть время. А если ничего не сделает, значит, не так уж сильно и любит. Я ради него пыталась с крыши по веревке спуститься, а он что сделал? Если мужчина не способен на подвиг ради любимой женщины, чего он вообще стоит?
Айли растерянно замолчала – видимо, сказать было нечего. Наверняка красавчик сидел где-то на попе ровно и страдал в кулак, надеясь на чудо. Или на то, что Лорен сама принесет себя ему на блюдечке.
Под платьем вместо белья обнаружились какие-то рыцарские доспехи: рубашка, лиф, корсет, плотные панталоны ниже колена, чулки с подвязками. С панталонами я уже успела познакомиться по естественной надобности, подумав заодно, что быстросекс здесь вряд ли практикуется. Этот кошмар даже по нужде снимался с трудом, а уж для чего-то более интересного и подавно. Корсет и вовсе было не затянуть и не расшнуровать самостоятельно. Может, крестьянки и не нуждались в этом устрашающем великолепии, но знатная дама без личной служанки была как без рук.
Избавившись от всей этой брони, я встала в таз, и Айлин начала обтирать меня мокрыми полотенцами. В воду, похоже, было добавлено что-то ароматическое – пахло приятно. Очень хотелось рассмотреть свое новое тело в натуральном виде, но скудное освещение и руки с тряпками мешали.
Дождавшись, когда она вытрет меня насухо, уложит в постель и уйдет, я выбралась из-под одеяла и со светильником в руках подошла к зеркалу. Поставила его на табурет, сняла похожую на плащ-палатку ночную рубашку, критически оглядела себя с ног до головы.
Мда, эпиляция тут явно не в моде, но это мелочи, потому что все остальное роскошно: и высокая округлая троечка, и тонкая талия, и линия бедер без единой западинки. А ноги – вообще мечта!
Эх, если бы мне такое тело раньше! Я бы смело носила все то, от чего с сожалением отказывалась, и не комплексовала бы на пляже. А здесь такое богатство приходится прятать под черепашьим панцирем.
В мире, как обычно, нет гармонии.
***
Когда в сон ворвался уже набивший оскомину лязг ключа в замке, я, еще цепляясь за сон, понадеялась, что все вчерашнее мне приснилось. Хотя кто тогда мог открывать мою дверь снаружи? Домушники?
Нет, не приснилось. Я лежала в кровати с зеленым балдахином, а тени от решеток расчерчивали солнечные пятна на ковре ровными прямоугольниками.
- Доброе утро, госпожа, - Айли поставила на стол поднос с завтраком, подбросила несколько поленьев в камин и раздула почти погасший огонь каким-то загадочным приспособлением, похожим на большую клизму с ручками.
Умывшись, я позволила ей одеть себя. Вчерашняя процедура повторилась в обратном порядке: сначала бельевая броня, потом платье.
В магазине у нас дресс-кода не было, поэтому по утрам, традиционно опаздывая, я одевалась по мужскому варианту: открыла шкаф, что с полки упало – то и надела. Предпочитала джинсы, футболки и толстовки, юбки и платья носила редко. Обычно процесс занимал не больше минуты – как у солдата в армии. Сейчас одевание растянулось надолго. Ну что ж, тоже занятие, все равно особо делать нечего.
Застегивая всевозможные крючки и пуговицы, затягивая шнурки, Айли опять попыталась было причитать про господина Огриса, но поскольку это нытье не несло никаких полезных сведений, я его живо пресекла.
Интересно, с чего она так вдруг за него переживает? Может, сама влюблена?
По закону подлости сразу после завтрака все пришлось развязывать и расстегивать обратно: в сопровождении толстого портного с пушистыми кудряшками прибыло свадебное платье. Точнее, что-то вроде конструктора лего, который предстояло собрать прямо на мне.
С помощью Айли портной скалывал булавками детали кремового цвета, тут же убирая под наметку излишки ткани.
- Не извольте беспокоиться, госпожа, - приговаривал он, рискуя проглотить булавки, которые держал во рту. – К свадьбе все будет готово.
Вряд ли меня могла беспокоить неготовность в срок свадебного платья. Я не огорчилась бы, даже если бы свадьбу совсем отменили. А заодно и господина Огриса куда-нибудь убрали. Как-то не по себе, когда на тебя, со всеми потрохами, претендуют сразу два неизвестных мужика.
Вселенная услышала мою мысль и оперативно отреагировала. Нет, не отменой свадьбы или господина Огриса. Просто без стука распахнулась дверь, и очередной слуга в форменной одежде озвучил приказ хозяина: немедленно спуститься в синюю гостиную.
- Передайте господину Громмеру, что немедленно не получится, - я с удовольствием включила стерву. – Мне подгоняют свадебное платье. Спущусь, когда закончим.
Слуга вышел, и я повернулась к Айли, тут же ойкнув от укола булавкой.
- Сходи и узнай, что там за пожар такой.
- Но госпожа… - она возмущенно вытаращила глаза и продолжила громким шепотом: - Я не могу оставить вас наедине с мужчиной. Господин Громмер…
- Это же портной! – фыркнула я.
- Неважно!
- Тогда выйди в коридор и отправь кого-нибудь из слуг узнать. Живо!
В прежней жизни я старалась быть предельно вежливой и сдержанной, особенно с подчиненными. Но верно
