(не) Признанная фениксом - Яна Борисова

* * *

— Как у вас там называют недалёких? — заплетаясь в словах, спросила меня Ара вглядываясь в уже почти заученные строки прописанных в договоре обязанностей и последующего вознаграждения.

— Кретин, — хлопая, тяжёлыми веками, посмотрела на опустевшие стаканы и потянулась к бутылке с рубиновой жидкостью.

— Отличная фар-мури… фамули… А пепел с ней, правильно — кретин, — подставив кулак под щёку, приняла новое слово в свой лексикон моя ведьмочка, а следом и наполненный до краёв стакан. — Во, он у меня теперь зелье получит и порошка ему не видать, — фига, что Ара скрутила, пронеслась перед моим носом и остановилась в направлении двери, со стороны которой уже не единожды доносился требовательный стук. — Я прокляла эту дверь, можете даже не стараться её открыть, — уже прокричала ведьма.

Я активно закивала головой, подтверждая её слова и снова глотнула приторной настойки, отдающей земляникой. Вкусная зараза…

— Давай пиши, — придвинула лист бумаги и чернильницу к подруге. — Мои условия: как только я прибываю вместе с вами к храму огня, вы вместо ваших подачек в виде… Что он там насулил?

— Ммм… — заглянув в наш главный документ, Ара провела указательным пальцем по шершавой бумаге до интересующей нас строчки. — Тысяча лиэнов и дом в лучшем районе столицы.

― Вот, это и пиши.

— Ага, написала.

— Написала? Отлично, — переносица вдруг нестерпимо зачесалась, сбивая с мысли. — Так, о чём это я, — прикрыв один глаз ладонью, посмотрела на склонившуюся над листом бумаги Ару. — А, да — дом в столице… Вы дадите мне развод и официальный пропуск мне и моей сводной систре в земли драконов.

— Думаешь согласиться? — Ара приподняв голову, посмотрела на меня осоловелым взглядом.

— А думаешь, нет?

— Думаю, нет и в земли точно не отпустит.

— Вот гад, сначала убить меня хотел, теперь развода не даёт, — от горечи стукнула кулаком по столу, руку тут же пробило тысячью иголок, на секунду отрезвляя.

В дверь вновь постучали.

— Сейчас вас прокляну, если не оставите нас в покои, — пригрозила ведьма, стук тут же прекратился. — Слушай, надо развод завуари… заву…лироровать.

— Гениально, — радостно воскликнула я и подняла стакан, салютуя, немного призадумавшись. — Пиши, по прибытии к храму огня вы выполняете одно моё желание вместо денег и дома. Желание это будет касаться только моей жизни и свободы.

— Отлично, теперь надо сформури… Да чтоб тебя…

— Сформулировать, — помогла подруге.

— Оно самое, это сделать, чтобы он не сразу сообразил, что в твоём желании кроется именно развод и переезд.

— Бли-и-и-н. Да чтоб его искрой ужалило в самое чувствительное место, — простонала, глядя в потолок. — Вот чего его жениться приспичило, походил бы три годика женатым‒холостяком и связывался брачными узами бы себе вновь на здоровье. Может, подговорим Лиса, пусть спрячет икотошную на пару лет.

— Не выйдет, ему его титул важнее твоей свободы.

— Важнее это точно. Знаешь, а мне здесь нравилось и с ребятами жаль будет рустоваться.

— Жаль, неплохие они, даже мне нравятся, за исключением одного алчного…

— Да… его честолюбие сыграло с нами неприятную шутку, но где наша не пропадала, сумела же дважды оставить с носом вашего пернатого и в этот раз получится, — улыбнулась сама себе, предвкушая, как феникс сам не зная того, откажется от меня.

— Вообще-то, не наш ик… а твой и получилось у тебя это потому ик… что он знать не знает о том, что ты жива.

— Вот и пусть дальше не знает, а я, преспокойно буду жить-поживать да добра наживать, на драконьих землях, — опустошив стакан, звонко поставила его на стол. — А тебе дорогая ик… похоже, спать пора ик… и мне тоже, — помотав головой попыталась встать, но ноги запутались между ножками стола и стула, вокруг всё поплыло и я как мешок картошки полетела целовать землю‒матушку в лице деревянного пола. — Проклятье, — выдохнула сквозь зубы, чудом уворачиваясь от не справившегося с моей «уклюжестью» табуретом, догонявшем меня при падении.

— Цить… не отнимай у меня работу, — погрузив пальчиком, Ара склонилась надо мной, у неё с координацией дела обстояли гораздо лучше, чем у меня, ведь она даже не шаталась. — Пошли уже, воинственная моя, — протянула мне руку подруга в помощь, не сразу, но я поймал её ладонь и с грацией стада бегемотов всё же встала на ноги.

За дверью как нестранно было совсем тихо, по всей вероятности угрозы ведьмы были услышаны и нас оставили в покои, а может, просто поняли, что с двумя немного нетрезвыми дамами лучше не связываться. Случилось это впервые, и никто не знал, что от нас ожидать, правда, мы и сами не знали, на что способны в таком состоянии, пока вот просто решили спать пойти, но дорога-то длинная, аж до второго этажа плестись.

— Проклятая деревяшка, да открывайся ты! — пыхтя, ворчала Ара, дёргая дверь за ручку. — Какого огня ты не поддаёшься?

— Так ты же на это её и прокляла, — уперевшись лбом в косяк, напомнила подруге её недавний экспромт.

— Да? А слова не помнишь? Ик…

— В точности, нет, — борясь с зевотой, расстроила я подругу.

— Ну всё, мы замурованы, будем спать здесь, — не растерявшись Ара сразу завертелась на месте в поиске удобных спальных мест. Вот только в лаборатории её, кроме шкафов со склянками разных цветов и форм, камина, стола и пары стульев больше ничего не было, даже коврика на полу не имелось.

— А что, если через окно, ик, ты вроде не проклинала его? — уперевшись взглядом в немного шатающийся проём в стене, закрытый старой льняной занавеской, предложила выход.

— Вроде нет, а ну, пошли.

Следующие десять минут, мы воевали с пыльной тряпкой, заржавевшими щеколдами и, как оказалось очень скрипучими створками.

— Смотри, они песни нам поют, совсем как Гром, когда напьётся, — открывая и закрывая певучую раму озорно улыбалась подруга, прислушиваясь к нудным, поднимающим волоски на теле, звукам. И впрямь точь-в-точь как пьяные серенады великого и ужасного Грома, на полное прозвище ― Громила он обижался, а обиженный Гром поднимает волоски на теле ещё быстрее, чем пьяный и поющий.

— Пошли уже меломанка моя, — чуть подтолкнув фанатку психоделических звуков на выход, я немного не рассчитала силы, что привело к новому полёту в это раз нас обеих, так как Ара, не задумываясь о последствиях, вцепилась в моё «жидкое» тело мёртвой хваткой.

— Птички мои, небо там, — с иронией в голосе прозвучало над нашими макушками, как только мы приземлились.

— Где ж ты был раньше Ал со своим замечанием, когда мы курс выбирали, — кряхтя, проворчала я, пытаясь найти более удобную позу. Ара, как ни