Моя несносная девчонка - Рейн Елена

Устала. Как же я устала от этого домашнего дурдома!

– Мам, посмотри на себя.

– Все нормально…

– Ты похудела… – бросила взгляд на ее хрупкое тело, – на пять-семь килограмм. Опять! Ты бледная, а еще…

– Я знаю!

– Я ведь все покупаю, записываю на процедуры, а ты…

– Ничего не хочу.

– Мам…

– Нет!

– Давай я отвезу тебя в больницу и…

– Не хочу!

– Мам, ты долго так не протянешь.

– Если меня здесь не будет, ты его выкинешь! – со слезами на глазах выкрикнула она, сильнее закутываясь в шаль.

Ну, конечно, кто бы сомневался. Вот она причина! А то, что я при ней могу его выкинуть, она и не рассматривала как вариант. Еще бы, она ведь грудью ляжет за него.

Что же за любовь такая больная? Уже трясло от нее…

– Твое безразличие к себе ни к чему хорошему не приведет. У тебя такой букет болезней, что…

– Настя, прекрати! Я все знаю. Ты лучше… помоги отцу.

– Нет, – перевела внимание на него, мечтая проводить за дверь. Туда… я с радостью ему помогу! И плевать мне, кто там что сказал.

Когда я уже смогу прийти домой и отдохнуть? Просто вот лечь и отдохнуть…

– Больше некому. Я хотела устроиться техничкой, но эти ведра… такие тяжелые. Я не могу поднимать их.

Устало поднялась и подошла к окну. Вечерело, скоро Орлов явится. Сказал, что заберет с работы и отвезет домой. Но я не хотела, чтобы кто-нибудь видел, что у меня творится в квартире. Даже посторонние люди. Это наше дело.

– Саша хороший…

Не стала оборачиваться. Я это постоянно слышу, когда наступает момент «икс».

Бесполезно. В жизни не встречала такой упертой женщины, как моя мама. Все у нее вертится и кружится около мужа. Саша, да Саша… Один он неповторимый трутень.

– Мы должны в магазине. Сегодня Саше не хотели продавать продукты.

– Мам, продукты покупаю я, а твой Саша пиво и водку, – напомнила ей и неосознанно провела по подоконнику пальцем.

Черт, сколько пыли. Нужно помыть.

А когда?!

Сейчас.

Но времени нет.

И мать будет в пыли?

Молча развернулась, планируя идти в ванную, и увидела, что отец уже спит на полу. Начал громко храпеть.

– Помоги ему лечь на диван, – устало попросила мать, кое-как поднимаясь.

– Пусть там спит, – буркнула, не собираясь его поднимать.

– Откуда в тебе столько злости? – вдруг громко с обидой крикнула она.

Забыла про мытье и все на свете. Не верила своим ушам. Это она про меня?

– Это я злая, мам? Я?! Та, что содержит, кормит, бегает около тебя? Да я…

– Он твой отец! Ты должна!

– Да?! Тогда напомни, когда это он был мне отцом? В детстве? Нет. Точно не помню. Если только диктатора, не желающего видеть маленькое ничтожество у него под ногами. Пацан-то не получился у него, а виновата я. Но это ладно, поехали дальше. Может… когда меня учить нужно было? Тоже нет. Я сама себя учила. Тогда… когда? Точно! В свидетельстве о рождении. Вот он где мне отец!

– Уходи! – с презрением бросила она и медленно поплелась в кухню. Шла кое-как, совсем ей было тяжело.

Выдала звук, похожий на рычание, и крутанулась на носках, разворачиваясь к дивану. Ладно, сделаю, а то ведь сама его потащит.

Через пять минут я наконец-то вышла из зала, выключая свет под храп Стального, отдыхающего на диване. Не жизнь, а кайф у некоторых.

Открыла ключом свою крохотную спальню и поторопилась к комоду, чтобы взять чистые вещи. Не успевала.

Планировала так много сделать, а только получится принять душ. Но это тоже очень много.

Сидела на лавочке через пять домов от моего в ожидании Орлова. Место встречи. Не хотела перед соседями палиться. Отца вечно песочили, мать обсуждали, еще меня там не хватало. Всегда старалась быть нейтральной: ни доброй и ни грубой, чтобы не цеплялась на язык. Так проще жить.

Черную машину увидела сразу. Седан BMW 3-Series (G20) нечасто к нам заглядывает. Схватила рюкзак и, подавив зевок, направилась к обочине. Стоило машине остановиться, открыла заднюю дверь, как вдруг услышала:

– В салоне сидят дамы, так что прыгай на переднее сиденье.

Промолчала, я ведь «добрая» теперь. До одиннадцати точно. Дала себе минуту на успокоение и села спереди, украдкой глянув на этого умника. Вроде за день второй раз видимся, а красовался уже в другом костюме. Ладно я, из дома, а он с работы. Но не удивилась. Сто процентов, как пришел от меня, сразу же избавился от вещей вплоть до трусов и отправил в прачечную. Или выкинул, что скорее всего.

– Отдохнула? – лениво протянул, словно я вернулась с путешествия, где только занималась тем, что загорала на пляже.

Оставила без комментария.

– Где договор? – меня этот вопрос интересовал.

– Можно и поучтивее. Не учили?

Только села, а воспитанный мажор меня уже достал. Решил меня добить своими понятиями, какая должна быть настоящая женщина? С мозгами. Остальное… по ситуации.

– Так где? – спросила, поеживаясь от холода. Морозило. И вроде не холодно на улице. Весна в самом разгаре. Вероятно, когда ночью босиком полуголая бегала, немного перестаралась. И на станции вечно дубак.

– Насколько помню, ты младше меня на несколько лет, так что можем на «ты», – предложил он, всматриваясь в лобовое стекло.

– Воздержимся от этого, – ответила, начиная читать бред, который назывался договором. В первых строках свой адрес и паспортные данные увидела, а я ведь ничего не давала. Мда-а-а…

– Почему же?

– Не вижу причин, – дошла до момента, что я должна быть доброй, почтительной, корректной и захотелось его выкинуть. Смогу ли я?

Естественно! Буду самой доброй! Только чего мне это будет стоить? Нервов.

– Ты всегда такая грубая?

– Юрий, у вас же есть на меня досье, так зачем вопросы, когда уже все знаете, а если нет… то решили? Мы можем и в тишине доехать.

Парень кивнул. Не мне, а себе. Словно соглашался с чем-то, о чем решил вперед. Какой-то странный, если быть честной.

– Мне вот интересно, так… для удовлетворения любопытства, а к таким, как ты, нормальные парни подкатывают?

Стало неприятно. Вроде не уродина и не матерщинница, да и не дура. С чего он решил, что я скучаю без внимания? Другой вопрос – есть ли у меня время. Именно отсюда нужно отталкиваться.

– Нормальные – это кто? Зажравшиеся, омерзительные мажоры или адекватные и приятные парни?

Орлов усмехнулся и выдал:

– А что… есть смелые из тех и других?

– Очередь, так что приходится встречаться по расписанию, – бросила, дальше пролистывая договор, пока не дошла до условий. Удивилась. Он вписал пункт о прекращении договора, если я ему стану омерзительна и неприятна.

Пусть не сомневается, СТАНУ! Хотя неприятно читать подобное о себе…

– Ты обманываешь меня, – с недовольством бросил он.

– А вы лезете не в свое дело. Или это моя работа? Вы тогда предупреждайте. Я анекдоты почитаю, истории напридумываю, чтобы весело было. Так сказать, приготовлюсь.

– У меня достаточно знакомых и друзей. Не нуждаюсь в собеседниках. Один звонок и… примчатся.

Ого… это он так про друзей или собачек сказал?

– Да ну? Здорово, что есть… – слишком восторженно потянула, сожалея, что не умею скрывать эмоции. Хотя… я же не нагрубила, но теперь он точно знает, что не верю ему. Богатеи всегда уверены, что у них много друзей, а что случись… и тебя выкинули из лодки. Не соответствуешь.

А друзья… они не только в радости, но и в беде с тобой. Особенно в последнем. Вспомнила о Женьке, девчонке с косичками, таскающей мне пироги и чай в термосе, когда в ливень сидела в крохотном домике на детской площадке, дожидаясь, когда мама меня заберет. И хоть мы с ней очень разные, да и по возрасту имеется разница, но очень хорошо понимали друг друга.

Да, может, я не права, но это мое мнение.

– Я похож на затворника? Я люблю праздную жизнь.

– А я и не считаю вас затворником…

– Тогда кем? Если считаешь, что у меня нет настоящих друзей?