Песня любви - Диана Гроу

— Почему ты это сделала? — пророкотал его голос над самым ее ухом.

Каждый ее волосок встал дыбом от внезапной настороженности. Она должна была понимать, что верить ему нельзя.

— Я замерзла. А ты обещал согреть меня, — напомнила она ему. — Ничто другое не заманило бы меня в твою постель.

— Есть много таких, которые смогли бы подтвердить тебе, что оказаться в моей постели — не самый плохой вариант. Но я не это имел в виду. — И Бьорн показал подбородком в сторону Кетила. — Почему ты отдала ему свой плащ?

— Он мой брат, — просто ответила Рика. — Мы делимся всем. Так полагается в семьях.

— Очень трогательно, — сухо проворчал он, — но не очень практично, если у вас всего один плащ.

Она повернула голову и внимательно посмотрела на него. Черты его лица были суровыми и жесткими, словно высеченными из гранита, как нависавшие над ними утесы.

— Разве ты не поделился бы плащом со своим братом? Черные глаза Бьорна молниеносно скользнули по ней, а потом снова уставились на море.

— Мне не пришлось бы делать этого. Мой брат просто забрал бы этот плащ себе.

Глава 2

В середине утра маленькая флотилия свернула в бухту, которую семейство Магнуса никогда не посещало. Это был Согнефьорд. Рика не раз наблюдала, как они проплывают мимо этой широкой бухты со скалистыми островками, но Магнус по какой-то причине никогда не сворачивал в этот фьорд. Так что надежда Рики найти здесь кого-то, кто знал Магнуса и видел его представления, ушла на дно, как якорный камень.

Они задерживались в поселениях, расположенных вдоль крутых берегов бухты, чтобы вернуть корову или пару свиней. Рика не могла не заметить, что у поселений и расположенных в них домов был неприглядный вид, словно никто не хотел этим заниматься.

У одного дома провалилась крыша, часть его оказалась под открытым небом, и похоже, что никто не собирается исправлять это положение. Несколько небольших полей, которым пора было уже зеленеть ячменем, еще даже не засеяно.

Это не могло быть следствием набега месячной давности. Что-то, видно, подорвало дух жителей фьорда, и они явно пренебрегали своими обязанностями.

Возможно, Магнус был прав, избегая Согне.

Согнефьорд, казалось, бесконечно уходил в глубь суши. Его изгибы вели все дальше и дальше. Рике пришлось провести еще две ночи в кожаном спальном мешке с упрямым и мускулистым предводителем набега.

Ей никогда раньше не приходилось спать так близко с другим человеком, тем более с чужим мужчиной. Тепло его тела было для нее даром судьбы, но каждое движение заставляло ее тревожно напрягаться… Она не могла расслабиться, пока ее, уставшую до изнеможения, не одолевал сон. А больше всего ее злило и пугало то, что ей слишком нравится ощущать его дыхание на затылке и тяжелую руку на своей талии.

Чем больше они отдалялись от открытого моря, тем слабее становился ветер. И в конце концов он совсем стих. Тогда Бьорн приказал команде опустить мачту и взяться за весла. С каждым гребком сердце Рики вздрагивало. Ее не покидала тревога о том, что их ждет в конце пути.

Она посмотрела на Бьорна. Он стоял у рулевого весла, темные волосы развевались по ветру. От яростного солнца он прищурился, руки его напряглись, направляя драккар по стрежню, чтобы избегать подводных камней.

Рика озадаченно нахмурилась. Из загадочных замечаний Бьорна она заключила, что между ним и его братом особой любви не было. Но совершая набег во имя Согне, он выполнял приказ брата, рисковал жизнью, и не только своей. Почему?

Некоторым мужчинам нравится убивать. Возможно, решила она, Бьорн относится именно к такому типу мужчин. Вместе с тем она убедилась, что он умеет держать слово. Они спали в мешке, прижавшись друг к другу, как ложки, но он ни разу не пытался воспользоваться ситуацией и не приставал к ней. Бьорн держал слово и только грел ее. Хотя она просыпалась, ощущая твердость его мужской плоти, упиравшейся ей в спину. Такое явное телесное возбуждение доказывало, что его сдержанность проистекала не из-за отсутствия интереса к женщинам.

— Он ведь тебе нравится, правда? — спросил молодой матрос по имени Йоранд, поймав ее взгляд, обращенный на капитана. Он сидел на веслах и весело улыбался.

— Конечно, нет, — фыркнула Рика, резко отводя взгляд в сторону. — Как может нравиться человек, взявший меня в плен?

Губы Йоранда изогнулись в понимающей усмешке.

— Я еще не встречал ни одной женщины, которая провела бы пару ночей в мешке с нашим Бьорном и не увлеклась им.

— Считай меня исключением, — откликнулась Рика, глядя прямо перед собой.

— Не тревожься, — продолжал Йоранд, налегая на весло. — Ему всегда нравились рыжие. Он защитит тебя, когда мы доберемся до места.

«Защитит? От чего?» — хотела спросить Рика, но Бьорн прервал их разговор, выкрикнув очередное указание.

— Йоранд! — Вода вокруг усилила его голос. — Прекрати ухаживать за хорошенькой рабыней и спусти голову дракона. Мы почти прибыли.

— Видишь? Что я говорил? — подмигнул ей Йоранд. — Ты ему нравишься. — Юноша заторопился на нос кораля, чтобы снять с него нагоняющую страх фигуру, голову дракона. Когда вы дома, не нужно пугать духов земли.

Как только драккар приблизился к причалу, Рика поняла, что было неладно с Согне. Все богатство, отборный скот, все лучшие строительные материалы были сосредоточены в одном месте, в роскошном поселении, где располагался впечатляющий большой дом для ярла Согне. Строение было массивным, с несколькими помещениями, пристроенными под прямым углом к основному длинному залу. Н а большой ровной площадке перед домом ярла множество мужчин тренировались, сражаясь друг с другом и оттачивая свое воинское мастерство.

— Такое количество челяди может разорить и короля, — пробормотала Рика Кетилу. — Неудивительно, что остальные хозяйства по берегам фьорда выглядят такими нищими.

Они высадились на берег и, следуя за Бьорном и его моряками, направились к длинному дому. Поднимаясь по крутой тропинке от воды, Рика держала Кетила за руку и пыталась унять бешено колотящееся сердце. Она заставляла себя улыбаться брату, это немного помогало справиться с ужасающим чувством полной беспомощности, которое испытывала впервые в жизни.

— Добро пожаловать домой, брат, — прогремел зычный голос, едва они вошли в дом. Он не был таким низким и звучным, как голос Бьорна, но заполнил все помещение.

Рика внимательно оглядела длинный зал. Его явно тщательно вымыли и выскребли к весне, набросали на каменный пол свежего тростника. Свет попадал сюда через дымовые отверстия, равномерно расположенные вдоль конька высокой крыши. Вдоль боковых стен шли земляные скамьи, но сиденье самого ярла было расположено не посередине, около центрального огня. Брат Бьорна восседал на возвышении в дальнем конце зала, в вычурном кресле со столбами по бокам. Рика признала в этом отклонении от обычая франкское влияние. Такие сиденья вовсе не были характерны для нордических дворов ярлов.