Есть такие края… - Ольга Бенич

сможешь жить нормальной жизнью», – ответила Ольга. «Я смогу!» – подумал про себя Пашка, а вслух спросил – а за меня вы, какую себе меру ответственности назначите?». «Не знаю», – задумчиво сказал Павел, – «Ведь ты – это я, значит, формально мы ничего не нарушаем, только я должен нести повышенную ответственность и за себя, и за тебя». Вскоре все пошли спать. В палатке разместились три удобных гамака. Беня сквозь сон возмутилась, что вынуждена спать на голой земле, но тут же отключилась и захрапела. Раздеваясь, Пашка нащупал свой телефон, про который он даже не вспомнил с начала своих приключений, попытался включить его, но сигнала не было. Он залез в гамак, представил, как мечется Киссон, разыскивая его по больницам и моргам, и из глаз его снова потекли слезы. Потом усталость взяла свое, и этот длинный день его жизни закончился.

Шла уже вторая неделя пребывания Паши в параллельной реальности. Сначала он ходил вместе со всеми на раскопки, но за все время они нашли только деревянную пуговицу, какие-то керамические осколки, видимо от химической посуды и ржавый железный штык. Потом ему надоело рыться в земле, тем более он был уверен, что никакого золота или даже каких-то следов обоза на заводе нет. Он прекрасно помнил из прошлой жизни всю изрытую кладоискателями Голую сопку, да и не думал он, что во время Гражданской войны кто-то зарыл золото в землю. Если оно и было, то его спрятали в какой-нибудь пещере или другом укромном месте. А здесь во время движения обоза было вполне себе действующее предприятие. Кто бы оставил тут золото? Но сомнений своих он не высказывал, это была не его война. «Ну найдут они золото или не найдут, все равно скоро придется выходить из леса, скоро снег ляжет. А тогда что будет со мной? Отдадут меня на опыты. А если не отдадут, адаптироваться в их мире я не смогу», – печально думал он. К тому же очень хотелось курить и простой человеческой пищи тоже хотелось. Он стал часто уходить на вершину горы Сугомак, пытаясь найти выход из западни, в которую он зачем-то попал. Иногда за ним увязывалась Беня, тогда у него было ощущение, что он общается с пятилетним ребенком. Собака бегала по кустам и почти непрерывно сообщала: «Там еж, тут уж, брошенное гнездо…». Однажды на привале она разлеглась возле Пашкиных ног и сказала:

– Слышь, Паха, а не забить ли нам какую-нибудь дичь? Я вот никогда не ела натурального мяса, а тут такие запахи… Ну, прям очень хочется попробовать. Давай, я выслежу кого-нибудь, а ты забьешь.

– Как это не ела? Ну, здесь, понятно, мы все консервами питаемся, а дома кто колбасу тырил?

– Подумаешь, колбасу, она же синтетическая, только добавки всякие делают ее вкусной. А я хочу мясо с кровью попробовать, такого ни одна из моих знакомых собак не ела, да и из людей тоже.

Неожиданно Пашке эта идея понравилась, во-первых, в юности он был довольно удачливым охотником, во-вторых, ему уже надоело бесцельное шатание по лесам, а в-третьих, он тоже хотел полакомиться свежей дичью. Не откладывая в долгий ящик, он принялся за дело. Нашел крепкий ивовый сук, сломал несколько более – менее прямых отростков, чтобы сделать стрелы, принес это все в лагерь. Пользуясь складным ножом из набора инструментов, начал мастерить себе лук. Инструменты у кладоискателей, все были складными, но прочными и легкими. Нож строгал древесину, как лазерный станок. В качестве тетивы, Паша натянул капроновую веревку, которой Ольга огораживала очередные квадраты раскопок, а вот с наконечниками для стрел возникла проблема. Если бы дело происходило в привычной реальности, найти материал для их изготовления, было бы парой пустяков. Все, даже самые дикие места, изобиловали консервными и пивными банками и разным прочим металлоломом, а здесь все было абсолютно чисто. Но Пашка был не из тех, кто отступает перед незначительными трудностями. У подножия скалы, где осыпалась порода, он выбрал несколько острых камушков, поточил их еще, о шероховатую поверхность большого валуна, и прикрутил к стрелам проволокой, которая случайно осталась в кармане его брюк после каких-то садовых работ. Потом подумал, снял штаны, вытащил из них довольно широкую резинку и подвязался остатками веревки. В карман положил еще несколько мелких камушков, сходил к ивняку, выломал подходящую ветку, сделал из нее рогатку, и вооруженный таким образом, свистнул собаку. Беня уже была готова к бою. На этот раз она вела себя тихо, сосредоточенно нюхала воздух и бежала легкой рысцой в сторону каменной гряды. Паша шел за ней быстрым шагом. В какой-то момент собака замерла и подняла правую переднюю лапу, Паша понял сигнал. Всмотревшись в полыхающие алыми ягодами кусты рябины, он увидел несколько косуль, почти сливавшихся по цвету со скалой. Он медленно достал из-за пояса стрелу, прицелился, и отпустил тетиву. В этот момент какая-то тень закрыла ему обзор. Подняв глаза, он с изумлением увидел перед собой женщину огромного роста, с лицом американской Статуи Свободы. Прикид, конечно, был по – богаче, зеленое платье с отливом, а на голове корона из переливающихся разноцветных камней. Она подняла руку, и стрела зависла в воздухе. Зло, посмотрев на Пашу, она разломила стрелу на две части, и медленно растворилась, как будто влилась в каменную гряду. На ближайшем валуне в это время застыла большая зеленовато-серая ящерица с золотой полоской на спине. Человек и собака не могли пошевелиться несколько минут, а когда паралич прошел, они бросились бежать, подгоняемые чувством безмерного ужаса. Пробежав несколько километров, они остановились, пытаясь отдышаться. «Фу, я обоссалась!» – сообщила Беня. Паша уже открыл рот, чтобы сказать: «Я тоже». Но вовремя вспомнил, что разговаривает с собакой и промолчал. В лагерь они вернулись уже глубокой ночью. Их товарищи были очень обеспокоены, но скорее отсутствием собаки, чем Паши. Наверное, если бы он пропал, у всех было бы меньше проблем. Когда они увидели лук, который Пашка не догадался выбросить по дороге, Ольга слегка побледнела и тихо спросила:

– Вы что, кого-то убили?

– Нет, – буркнул в ответ Паша, – только хотели.

– Зачем? Вы знаете, что нас за это могут лишить лицензии навсегда? – всполошился Павел.

– Вы что голодаете? Особенно ты, Беня, – поинтересовалась Ольга.

Собака незамедлительно скроила рожу из серии «врагу не сдается наш гордый варяг», встала на задние лапы и заявила: «У меня, между прочим, охотничьи инстинкты!». Потом патетически прикрыла лапой глаза и взвыла: «Ну, убейте меня за это!» Развернулась и удалилась в палатку, не забыв прихватить миску с оставленным