Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде - Игорь Пыхалов

«XVII съезду партии.

Передайте пламенный привет великому историческому XVII съезду ВКПб), великому и любимому вождю пролетариата мира товарищу Сталину;

товарищам Молотову, Кагановичу и Ворошилову с высоты 20.600 метров.

31 января на заседании съезда было объявлено о катастрофе, на следующий день информация об этом появилась в газетах:

«Председательствующий на заседании XVII съезда партии 31 января тов. Постышев предоставляет слово тов. Енукидзе для сообщения. Тов. Енукидзе доводит до сведения съезда следующее печальное сообщение.

30 января между 15 ч. 30 м. и 17 час. дня, в Инсарском районе Мордовской области, около села Потижский Острог, в 8 км южнее станции Кадошкино Моск. — Казанской ж.д. упал стратостат «Осоавиахим № 1». Оболочка от удара оторвалась и улетела.

В гондоле обнаружены трупы участников полёта — тт. Федосеенко, Васенко и Усыскина.

Из опросов очевидцев установлена следующая картина аварии: при падении стратостата оболочка оборвалась, и при этом были слышны два взрыва. На месте обнаружены три трупа погибших товарищей, лежавшие в гондоле, один изуродованный до неузнаваемости. Все предметы и приборы, находившиеся в гондоле, разбиты.

На место катастрофы для расследования выехала специальная комиссия.

Съезд почтил память погибших товарищей вставанием и по предложению президиума вынес решение похоронить прах героев советского воздухоплавания на Красной площади в Кремлёвской стене».[27]

Как мы могли убедиться, сталинские СМИ не только не замалчивали аварий и катастроф, но стремились давать репортажи о значимых событиях «в реальном времени» (естественно, с поправкой на тогдашние технические возможности).

Не скрывались и «обыденные» происшествия:

«Катастрофа на стройке. На ростовском заводе сельскохозяйственного машиностроения производится пристройка к цеху № 2. 27 июня в пристройке провалилась крыша и перекрытие третьего этажа. Убиты бетонщики Голиков, Николаенко и Тёпин; ранены бетонщики Пелипенко, Папко и маляр Фиско. Пелипенко находится в тяжёлом состоянии; ему произведена операция. Ведётся следствие.

Пожар на пивоваренном заводе. 27 июня возник пожар на Жигулёвском пивоваренном заводе (Куйбышевский край). Огонь с молниеносной быстротой охватил третий этаж. Пожарные команды прибыли на пожар с опозданием. Пожарные рукава оказались дырявыми, вода била из них фонтанами. Героическими усилиями рабочих с помощью подоспевших пожарных баркасов пожар был ликвидирован».[28]

Немаловажно, что при этом отсутствовало смакование «чернухи», которым столь часто грешат падкие до сенсаций нынешние «свободные» СМИ. Однако не было и замалчивания негатива, как в годы брежневского «застоя». Оно и неудивительно — сильный и уверенный в себе правитель не боится признавать неудачи.

Глава 3

Как Сталин боролся со своим «культом»

«Культ личности приобрёл такие чудовищные размеры главным образом потому, что сам Сталин всячески поощрял и поддерживал возвеличивание его персоны» — утверждает Хрущёв в своём знаменитом докладе на XX съезде КПСС. Так ли это?

Для начала следует сказать, что «культ личности» вовсе не является специфическим феноменом, присущим исключительно сталинскому СССР. Столь же неверно считать его проявлением «рабской русской души», о которой так любят глубокомысленно рассуждать западные психоаналитики,[29] а также холуйствующие перед «цивилизованным миром» доморощенные российские либералы. С первобытных времён до наших дней людям свойственно славить и возвышать своих лидеров. Не стала исключением и послереволюционная Россия. Стоило партии большевиков взять власть, как в адрес её руководителей полились нескончаемые потоки славословий. Советских вождей славили на митингах и съездах, их именами называли города[30] и пароходы.

«Крестьянство и рабочие Ярославского уезда выражают свою искреннюю преданность главарям нашего освободительного движения: уважаемому всеми товарищу Владимиру Ильичу Ленину (аплодисменты), великому народному вождю Красной Армии т. Троцкому (аплодисменты) и всем другим соратникам нашей великой грозной армии — т.т. Зиновьеву, Каменеву (аплодисменты) и вам всем товарищам вкупе (аплодисменты)».[31]

«Да здравствует наш мировой вождь т. Ленин (аплодисменты) и наши стальные вожди т.т. Троцкий, Зиновьев и Каменев! (аплодисменты)».[32]

«Да здравствует XII съезд Российской Коммунистической партии! Да здравствует его благотворные работы по расчищению путей социализма! Да здравствуют вожди т.т. Ленин, Троцкий, Бухарин, Зиновьев и Сталин! (Аплодисменты)».[33]

Как мы видим, в тогдашних здравицах фамилия Иосифа Виссарионовича занимает отнюдь не ведущие позиции.

Получив реальную власть, Сталин, вопреки расхожим представлениям, откровенно тяготился подобными славословиями:

«Должен вам сказать, товарищи, по совести, что я не заслужил доброй половины тех похвал, которые здесь раздавались по моему адресу. Оказывается, я и герой Октября, и руководитель компартии Советского Союза, и руководитель Коминтерна, чудо-богатырь и всё, что угодно. Всё это пустяки, товарищи, и абсолютно ненужное преувеличение. В таком тоне говорят обычно над гробом усопшего революционера. Но я ещё не собираюсь умирать».[34]

Но если вождь советского народа так тяготился своим культом, почему же он его не запретил? Ответ на этот «каверзный вопрос» можно найти в состоявшейся 8 января 1937 года беседе Сталина с писателем Лионом Фейхтвангером:[35]

«Фейхтвангер. Я здесь всего 4–5 недель. Одно из первых впечатлений: некоторые формы выражения уважения и любви к вам кажутся мне преувеличенными и безвкусными. Вы производите впечатление человека простого и скромного. Не являются ли эти формы для вас излишним бременем?

Сталин. Я с вами целиком согласен. Неприятно, когда преувеличивают до гиперболических размеров. В экстаз приходят люди из-за пустяков. Из сотен приветствий я отвечаю только на 1–2, не разрешаю большинство их печатать, совсем не разрешаю печатать слишком восторженные приветствия, как только узнаю о них. В девяти десятых этих приветствий — действительно полная безвкусица. И мне они доставляют неприятные переживания.

Я хотел бы не оправдать — оправдать нельзя, а по-человечески объяснить, — откуда такой безудержный, доходящий до приторности восторг вокруг моей персоны. Видимо, у нас в стране удалось разрешить большую задачу, за которую поколения людей бились целые века — бабувисты, гебертисты, всякие секты французских, английских, германских революционеров. Видимо, разрешение этой задачи (её лелеяли рабочие и крестьянские массы): освобождение от эксплуатации вызывает огромнейший восторг. Слишком люди рады, что удалось освободиться от эксплуатации. Буквально не знают, куда девать свою радость.

Очень большое дело — освобождение от эксплуатации, и массы это празднуют по-своему. Всё это приписывают мне, — это, конечно, неверно, что может сделать один человек? Во мне они видят собирательное понятие и разводят вокруг меня костёр восторгов телячьих.

Фейхтвангер. Как человек, сочувствующий СССР, я вижу и чувствую, что чувства любви и уважения к вам совершенно искренни и элементарны. Именно потому, что вас так любят и уважают, не можете ли вы прекратить своим словом эти формы проявления восторга, которые смущают некоторых ваших друзей за границей?

Сталин. Я пытался несколько раз это сделать. Но ничего не получается. Говоришь им — нехорошо, не годится это. Люди думают, что это я говорю из ложной скромности.

Хотели по поводу моего 55-летия поднять празднование. Я провёл через ЦК ВКП(б) запрещение этого. Стали поступать жалобы, что я мешаю им праздновать, выразить свои чувства, что дело не во мне. Другие говорили, что я ломаюсь. Как воспретить эти проявления восторгов? Силой нельзя. Есть свобода выражения мнений. Можно просить по-дружески.

Это проявление известной некультурности. Со временем это надоест. Трудно помешать выражать свою радость. Жалко принимать строгие меры против рабочих и крестьян.

Очень уже велики победы. Раньше помещик и капиталист был демиургом, рабочих и крестьян не считали за людей. Теперь кабала с трудящихся снята. Огромная победа! Помещики и капиталисты изгнаны, рабочие и крестьяне — хозяева жизни. Приходят в телячий восторг.

Народ у нас ещё отстаёт по части общей культурности, поэтому выражение восторга получается такое. Законом, запретом нельзя тут что-либо сделать. Можно попасть в смешное положение. А то, что некоторых людей за границей это огорчает, тут ничего не поделаешь. Культура сразу не достигается. Мы много в этой области делаем: построили, например, за одни только 1935 и 1936 годы в городах свыше двух тыс. новых школ. Всеми мерами стараемся поднять культурность, Но результаты скажутся через 5–6 лет. Культурный подъём идёт медленно. Восторги растут бурно и некрасиво.