Ярость (Сборник) - Генри Каттнер

— Вначале эти миры были идентичны, но не забывай, что на одном из них не било принято того самого ключевого решения. Каждый из миров идет своим путем развития, но пока еще они расположены совсем близко друг к другу во временном потоке. И именно поэтому человек на Земле может иметь двойника в Мире Тьмы.

— Двойника?

— Того, кем он мог бы быть, если б в его мире тоже было принято ключевое решение. Да, Ганелон и Эдвард Бонд — двойники. Теперь понимаешь?

Я отошел от окна и вновь сел на диван.

— Миры сосуществуют, — нахмурившись, сказал я. — Это мне понятно. Но почему ты придаешь такое большое значение тому, что у меня есть…..двойник?

— Ты родился в Мире Тьмы. Твой двойник, Эдвард Бонд, родился на Земле. У нас есть враги — лесные жители, повстанцы, которые обладают достаточными знаниями, чтобы перекинуть мост между двумя потоками времени. Мы освоили этот метод значительно позже, хотя когда-то он был хорошо известен магистрам Шабаша. Повстанцы отправили тебя — Ганелона — на Землю, чтобы Эдвард Бонд смог появиться в Мире Тьмы. Они…

— Но зачем? — перебил я Эдейрн. — Для чего им это понадобилось?

Капюшон повернулся в мою сторону, и вновь я почувствовал на себе леденящий взгляд невидимых мною глаз.

— Для чего им это понадобилось? — как эхо повторил нежный детский голос. — Попробуй сам ответить на этот вопрос, Ганелон. Посмотрим, удастся ли тебе вспомнить?

И я стал вспоминать. Я закрыл глаза, попытался расслабиться, чтобы воспоминания Ганелона — если они действительно существовали, — выплыли из подсознания, из глубин моего мозга. Я все еще не мог воспринять то, что услышал, но если Эдейрн говорила правду, многое становилось мне понятным, в том числе странный случай в самолете, когда я потерял сознание, пролетая над джунглями Суматры. Именно в тот момент, подумал я, Эдвард Бонд покинул Землю, а его место занял Ганелон. — Два беспомощных человека, не понимающие, что с ними произошло.

Нет, невозможно!

— Я ничего не помню, — резко сказал я. — Этого не может быть! Я знаю, кто я такой! Я знаю все, что произошло со мной, с Эдвардом Бондом! Тебе не удастся меня обмануть! Моя жизнь — реальна, и я никогда не поверю, что она не более, чем иллюзия!

— Ганелон, Ганелон, — проворковала Эдейрн, и я почувствовал, что она улыбается. — Подумай о восставших племенах. Напряги свою мысль. Вспомни, что они с тобой сделали. Лесные жители, Ганелон — непослушные маленькие человечки в зеленых одеждах. Ненавистные человечки, которые осмеливаются угрожать нам. Конечно же, ты помнишь их, Ганелон!

Может быть, она меня загипнотизировала, впрочем, эта мысль пришла мне в голову значительно позже. Но в тот момент в моем мозгу вспыхнула яркая картина. Я увидел толпу людей в зеленых одеждах, идущую по лесу, и неожиданно понял, что ненавижу их лютой ненавистно. На какое-то мгновение я стал Ганелоном, могущественным повелителем, которому сопротивлялись смерды, недостойные завязывать шнурки его ботинок.

— Да, ты их ненавидел, — пробормотала Эдейрн, и вдруг я заметил, что сижу в непривычной для себя позе. Плечи мои были горделиво расправлены, грудь выпячена вперед, губы извивались в презрительной усмешке. Для меня так и осталось загадкой, прочитала ли Эдейрн мои мысли или поняла, что со мной происходит, по выражению моего лица.

— Ты покарал многих из них, ведь это были твое право и твоя обязанность. Но они заманили тебя в ловушку, Ганелон. А затем нашли дверь, которая поворачивается на осях времени, и вышвырнули тебя в другой мир. По другую сторону этой двери находился человек, который не питал к ним ненависти… Эдвард Бонд.

Эдейрн слегка повысила голос, и мне показалось, что она насмехается надо мной.

— Фальшивые воспоминания, Ганелон, да, фальшивые. Став Эдвардом Бондом, ты получил в наследство его прошлое. Но он пришел в наш мир таким, каким был, ничего не зная о Ганелоне, и причинил нам немало хлопот. Да, друг мой, мы никак не могли понять, почему Ганелон неожиданно перестал появляться на Шабаше и начал организовывать повстанцев на борьбу против своих союзников. — Она мягко рассмеялась. — Нам пришлось разбудить Гаста Райми. Под его руководством мы научились открывать Врата между мирами. Мы искали тебя и нашли, а затем вернули в тот мир, который принадлежит тебе по праву. Согласен ли ты властвовать им, милорд Ганелон?

Я ошеломленно покачал головой.

— Этого не может быть. Я — Эдвард Бонд.

— Мы можем вернуть тебе память. Мне кажется, кое-что ты уже вспомнил. Пройдет время… А пока что ты — магистр Шабаша, а Эдвард Бонд вернулся на Землю. — Она рассмеялась — Уж он-то наверняка помнит все, что не успел здесь завершить. Но пути назад нет, и ему не придется больше совать нос в дела, которые его не касаются… Как нам не хватало тебя, Ганелон! Как нам тебя не хватало!

— Чем я могу помочь? Я — Эдвард Бонд.

— Ганелон сможет многое… когда вспомнит. Для Шабаша настали тяжелые времена. Когда-то нас было тринадцать. Когда-то в Мире Тьмы был не один Шабаш, и мы собирались вместе в Священный День Отдохновенья. Когда-то под началом великого Ллура мы правили всем миром. Но Ллур постепенно погружается в глубокий сон. Он совсем забыл своих прихожан. Мир Тьмы возвращается в первобытное состояние. И сейчас лишь наш Шабаш — разомкнутый круг — ютится близ Кэр Ллура, в котором Всемогущий спит за Золотым Окном.

На мгновение Эдейрн умолкла, потом задумчиво сказала:

— Иногда мне кажется, что Ллур не спит, а удаляется от нас шаг за шагом в какой-то далекий мир, потеряв всякий интерес к нам — созданиям, которых он сотворил. По он возвращается! — Она рассмеялась — Да, он возвращается каждый раз, когда жертвоприношение совершается перед Золотым Окном. И пока он возвращается, наша власть над Миром Тьмы безгранична! Но день ото дня лесные мятежники становятся все сильнее, Ганелон. Ты исчез в тот момент, когда пытался сокрушить их с нашей помощью. Мы не можем обойтись без тебя, Ганелон. Ты — магистр Шабаша, возможно, самый могущественный из всех нас. Вместе с Матолчем ты…

— Минутку, — перебил я Эдейрн. — Ты совсем меня запутала. Матолч? Это тот волк, которого я видел?

— Да.

— Ты говоришь о нем, как о человеке.

— Он — человек… не всегда, правда. Матолч может изменять свой облик.

— Оборотень? Невероятно! Оборотни бывают только в сказках.

— А откуда появились сказки? — спросила Эдейрн. — В незапамятные времена много путей вело из Мира Тьмы на Землю. Память об этих днях сохранилась в сказках, легендах, мифах. Но в основе любого фольклора лежит реальность.