Ни слова лжи - Владлен Подымов

Янтарный шар сорвался с металлических ладоней на носу корабля и упал в океан пламени. Консул чуть нахмурился и сцепил руки за спиной. В этот миг там, на планете, ослепительно полыхнуло. Чудовищный шар раскаленного газа пронесся совсем близко от крейсера. Защитные поля на миг вспыхнули.

– Антиматерия!

– Похоже, да. – Консул вгляделся в экран. – Они всерьез относились к своей обороне. И не только к ней. Они собирались уйти из-под руки Императора. Стать более самостоятельными, чем это позволено.

Еще одна вспышка. Крейсер вздрогнул и прыгнул в сторону, уходя от рожденного на планете протуберанца. Янтарный шар вынырнул из глубин огненного океана, метнулся к кораблю и устроился на своем обычном месте. Обшивка немного оплавилась, но Глаз Саа-Отца пережил близкий взрыв.

– Хагел!

– Приказ?

– Уходим. Нам здесь больше нечего делать.

Крейсера развернулись и набрали скорость. Когда они убрались подальше от смертельно раненной Смеяны, Руднев повернулся к тритону.

– Вы хотели знать, зачем все это?

– Да! – Посланник не заметил, как его лапы сложились в положение Совершенство-и-Внимание.

– Не сейчас.

Лхарраль-Марра застыл. Опять оскорбление! Но человек махнул рукой в сторону экрана.

– Подождем немного. У нас гости. Ненужные нам гости.

Посланник поднял с пола личный экран. Взгляд скользнул по алому числу – миллиард сто двенадцать миллионов существ выше третьего класса. Саакас содрогнулся.

Перелистав экран, он нашел то, на что намекал человек. Неподалеку, совсем рядом по космическим меркам, всего в какой-то паре миллионов километров, прятался чужой корабль. Мелкий, просто крохотный. Но известно всем – траудаш мельче кончика когтя, а кусает как целый ванге!

Разведчик. Скоростной разведчик.

– Алкры пришли засвидетельствовать свое внимание.

– Они увидели много?

– Все. Неделю они крались за нами по пятам.

– Вы позволяете алкрам летать в пространстве Империи?!

– Нет, – качнул головой Консул, – но это не просто разведчики. Они шли за вашим кораблем, Посланник. С самого начала. И мы сочли невежливым…

Лапы тритона сложились в знак Ярости-и-Презрения. Птенцы Алкра на хвосте у детей Саака?! В пространстве Мелководья Саака? А затем – Империи Сол?!

– Теар-р-роль… Жаль, что мой корабль ожидает меня на вашей центральной планете. Я бы… поговорил с птичками. Для начала.

– Я предоставлю вам такую возможность.

Но Посланник подумал и отказался. Человек пожал плечами.

– Мне все равно придется с ними поговорить. Но вначале… Хагел!

Даже на взгляд саакаса адмирал выглядел неважно. Похоже, не все люди вышли из того смрадного болота, откуда родом этот трижды проклятый Консул.

– Да, Консул. Приказ?

– Не кривись, Хагел, все плохое позади… Вскрой белую ленту.

Адмирал молча повиновался. Прочитав приказ, он поднял голову и встретился взглядом с Рудневым.

– Плохое позади, Андрей?

– Да, Ингвар.

– Что ж, это, по крайней мере, логично, – холодно прорычал адмирал. – Чего-то подобного я и ожидал.

Через сто секунд пространство Лазурной опустело. Почти. В нем оставались один земной крейсер, разведчик алкров и пылающая Смеяна. И еще рукотворный титан, безумное сооружение, плывущее в четырехстах миллионах километров от Лазурной. Звездный Палач, технология, которую мечтают заполучить многие расы. Но владеют ею только хомо.

Осмеливаются владеть.

Адмирал достал из внутреннего кармана личный считыватель и вложил в него белый прямоугольник. Консул вытянул за цепочку стальную пластину, висевшую у него на шее, и сжал ее в кулаке. Пластина едва ощутимо кольнула его.

Две половинки сошлись. Приказ стал целым и превратился в действие.

Извечная улыбка Руднева никак не вязалась с застывшим лицом.

Саакас внимательно наблюдал за ним. Он был уверен, что люди еще преподнесут ему сюрприз. Кровавое число на дисплее опять попалось на глаза, и Посланника вновь передернуло. Лапы инстинктивно сложились в положение Ужас-но-Раскаяние.

Консул попросил:

– Хагел, дай мне связь с птичками.

Через миг огненные иглы вскрыли хамелеон-защиту разведчика.

Руднев долго рассматривал собеседника. То есть собеседников. Или нет? Он до сих пор не понимал, кем же считать одиночного алкра – единой личностью или тремя отдельными? Левая голова явно была пилотом. Тогда правая – воин? Нехарактерно для птичек, своего рода левша в мире алкров.

А птенец Лилового Гнезда чувствовал себя нехорошо. Скаут против крейсера? В глубоком человеческом космосе? Вероятность выживания стремилась к нулю. Пришлось обратиться к старшему-по-крылу. Перья на груди алкра разошлись, и оттуда на тонкой морщинистой шее выползла командная голова. Комалкр.

– Ты потревожил меня, хомо, – проскрипела командная голова.

– Вам нельзя здесь находиться, – отрезал Руднев.

– Перья летят по ветру. Ветер принес нас сюда, хомо, – вновь заскрипело тележное колесо комалкра.

– Вам не стоит здесь находиться, – поправился Консул. – Идет волна огня. Истинного огня. Как тогда, на Коктебеле.

– Коктабблель?!

Маленькая голова задергалась. Большие – растерянно переглянулись и уставились в боковые экраны. Комалкр пронзительно затрещал, крылья встопорщились, мелькнули когти. По экрану побежала алая полоса – алкр готовился к прыжку.

Голова-пилот повернулась к центральному экрану.

– Уходим.

Воин добавил:

– Сейчас.

Клювы раскрылись шире, и алкр заговорил, перебивая сам себя:

– Благодарим.

– Предупреждение.

– Помним.

– Долго.

Комалкр молча щурился на Консула до самого прыжка. Даже когда корабль птичек исчез, Руднев все еще чувствовал на себе изучающий взгляд командной головы алкра. Птички всегда подозревали подвох. Везде и во всем. Но сегодня важная добыча прошла мимо них. Пернатые бесцельно прощелкали клювами. Всеми тремя.

От мыслей Руднева отвлек голос Посланника:

– Ты отпустил их. Зачем?

– Пусть знают, где мы были и что делали.

Прошла пара тысяч мгновений, и саакас обратил внимание на Лазурную. Палач подошел совсем близко.

Звезда бурлила, исходила жаром, плевалась огненными клубками, которые неохотно рассеивались в пространстве. Светилась все ярче и ярче…

И – вспыхнула!

Ослепительная мощь и сила! Танец раскаленной плазмы!

Крейсер метнулся прочь из системы, превращенной по воле людей в жертвенный костер, на котором сгорит и Лазурная, и все ее дети.

Руднев махнул рукой. В рубке погас свет, а стены исчезли, став прозрачней стекла. Аутодафе Лазурной предстало во всей своей жестокой красе. Человек и саакас мгновенно оказались в центре плазменного урагана.