Стоунлэнд (СИ) - Ларанская Мария

— Ну да. Вчера-то её точно не было. Удивительно только, что смотрится она, как давно зажившая. Так, значит, ты, меня высадив, в тату-салон поехала?

— Ага, — я сделала глубокий вдох.

Эта простая мысль была, как спасительная соломинка в океане происходящего безумия. Может, Наташка права, и я вчера просто была настолько пьяна, что не запомнила, как где-то сделала тату, а экстремально быстрое заживление — это просто какие-нибудь нанотехнологии? Надо посоветовать бармену «Чёрного дракона» назвать наш вчерашний коктейль «Амнезия».

— Интересный выбор. Хотя, насколько я помню, ты же хотела сделать что-нибудь маленькое, скромное и незаметное для окружающих.

— Мастер в салоне переубедил. Какие у тебя планы на сегодня? — я попыталась сменить тему разговора, боясь, как бы Наташа не спросила, где находится этот таинственный салон.

— Отдыхать перед тяжёлой учебной неделей, причём основательно. Пошли в клуб вечером?

— Неожиданное предложение. Ты же клубы, мягко говоря, недолюбливаешь?

— Так и есть, но сегодня особенный случай, у «Жар-птицы» открытие в десять. Помнишь, весь месяц рекламу крутили, что будет грандиозное шоу и какие-то гости знаменитые?

Я кивнула. Действительно, судя по роликам, представление обещало быть зрелищным, но с учётом последних событий настроения куда-то идти не было никакого. Услышав ответ, Наташка явно расстроилась и быстро засобиралась уходить. Удерживать её я не стала.

Весь день меня не покидало странное желание лечь спать, с которым я упорно боролась, боясь, что если усну, то вновь перемещусь в этот иллюзорный мир, который казался уж слишком реальным для обычного сна.

Мысли то и дело возвращались к Даниилу и его истории, а, главное, татуировка, загадочным образом появившаяся на плече, всё время напоминала о себе какой-то тянущей внутренней болью. Так называемый амулет — камень, который мы с подругой отыскали на даче её родителей — я убрала в ящик стола и, поддавшись неосознанному порыву, закрыла на ключ. Ближе к полуночи, потеряв остатки сил, я всё же решилась прилечь и сама не заметила, как уснула.

— Эй! Ты живая вообще?

Я с трудом открыла глаза. Невысокая блондинка лет шестнадцати с начальными признаками анорексии, осторожно взяв меня за руку, неумело пыталась нащупать пульс.

— Ух! — с облегчением выдохнула она. — Тихо, не шевелись, скорая уже едет. Честно говоря, я подумала, что тебе пришёл конец. Лежишь у обочины вся такая побитая, растрёпанная, да ещё и платье порванное. Вылитая жертва маньяка.

Мне и до этого было не очень, а от её слов стало совсем нехорошо. Я аккуратно приняла сидячее положение и посмотрела по сторонам. Ярко светило солнце. Вокруг был густой хвойный лес, и никаких строений в ближайшей зоне видимости. На руках и ногах виднелись синяки и кровоподтёки. Некогда длинное бежевое платье сейчас больше напоминало грязную разодранную тряпку. Всё тело болело так, как будто меня били долго и упорно, причём ногами.

— Кто ты? — спросила я незнакомку, надеясь, услышать в ответ что-нибудь фантастическое, что дало бы мне надежду на то, что это просто страшный сон и я опять в каком-нибудь придуманном мире.

— Ася. Я в деревне живу, там за поворотом, — девушка махнула рукой в сторону видневшегося вдали перекрестка. — Идти от этого места минут двадцать. Подруге пообещала тетрадку с утра отдать. Вот хотела пойти к ней, в посёлок у дальнего озера, и тебя у дороги увидела. Остановилась, вызвала врачей, в принципе, всё. А что с тобой случилось?

Хороший вопрос. Последние воспоминания заканчивались на том моменте, когда я легла спать в своей квартире в шёлковой пижаме где-то около двенадцати часов.

— Я не помню, Ася. Совсем ничего.

— Какой кошмар! — искренне ужаснулась она. — Ну хотя бы, как тебя зовут, ты помнишь?

— Да. Олеся Калинина. Но от этого почему-то не легче.

— Хоть что-то, — сочувственно произнесла новая знакомая. — Наверно, у тебя травма головы. А вот и доктора! Сейчас они всё расскажут.

Я не разделяла её энтузиазма. Подъехавшая скорая остановилась прямо напротив нас. Меня аккуратно усадили в машину, и уже через пятнадцать минут мы остановились у ближайшей районной больницы. Кроме многочисленных ушибов и ссадин, каких-либо серьёзных повреждений врачи не обнаружили, а провалы в памяти отнесли на последствия неизвестно какого стресса. Я попросила телефон у медсестры и по памяти набрала номер подруги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Наташа, привет. Это я, Олеся.

— Леська, ты что занятия прогуливаешь? Конечно, понимаю, после вчерашнего тебе наверняка не до учёбы, но так тоже нельзя.

— А что вчера было?

— У-у-у, — с усмешкой протянула она, — тяжёлый случай! Ты же звезда вечера была.

Я почувствовала, как земля медленно уходит из-под ног.

— Наташ, я в больнице. Приезжай, пожалуйста. Диктую адрес.

— Держись. Скоро буду, — серьёзно ответила она и отключилась.

Приезда подруги я терпеливо ждала, сидя на пластиковом стуле в больничном коридоре, периодически ощущая на себе сочувственные взгляды проходящих мимо людей. Время тянулось как никогда медленно. Спустя полтора часа я наконец увидела запыхавшуюся Наташу. Она появилась на пороге, держа в руках мою любимую бежевую сумочку.

— Ой, Леся! — негромко воскликнула Наталья, присев на стул, стоявший напротив меня и каким-то чудесным образом до сих пор не занятый посетителями медицинского учреждения. — Ужасно выглядишь!

— А чувствую себя ещё хуже.

Я коротко рассказала Наташе о своей внезапной проблеме с памятью и о том, как оказалась в этой больнице.

— Ну смотри. Ты позвонила мне приблизительно в 00:10. Спросила, где я нахожусь. Я ответила, что в «Жар-птице». Ты молча отключилась и уже минут через пятнадцать приехала в клуб. Там как раз закончилась торжественная часть и началась дискотека. Ты была в этом платье и с этой сумкой, — немного привстав, она отдала мне мою сумочку. — Она так на барной стойке и осталась лежать после твоего ухода. Я проверила: деньги, ключи и документы на месте. Так вот, ты перебросилась со мной парой слов, затем подошла к официанту и заказала какой-то коктейль. Потом пошла в центр танцпола и начала попеременно воспроизводить всё, чему нас с тобой в прошлом году упорно учили преподаватели по латине. Получалось у тебя, к моему удивлению, не просто хорошо, а действительно великолепно. Ты ни на одной тренировке так не танцевала. Народ расступался, освобождая тебе место, кое-кто даже снимал на видео. Зажигательные ритмы закончились, включили медляк, и тебя тут же пригласил на танец странный парень с бородой. Ты сначала отказалась, а потом пошла. Вы танцевали, и тут откуда-то появился Лёшка. Честное слово, я его до этого не видела. Он оттолкнул бородатого и, взяв тебя за руку, поволок к выходу. Ты сопротивлялась и что-то кричала, но слов было не разобрать, так как музыка перебивала все звуки. Пока я через зал пробиралась к вам, бородатый пришёл в себя, подошёл и без предупреждения ударил Лёху кулаком в живот. Завязалась драка. Охрана подскочила, стала их разнимать, и тут непонятно почему погас свет. Включили его, правда, почти сразу, но тебя уже нигде не было. Я выбежала на улицу, огляделась по сторонам и случайно успела заметить скрывающийся за поворотом мотобайк. Ты сидела на пассажирском сидении. Я не разглядела с кем. Во-первых, темно, во-вторых, он был в шлеме и к тому же далеко. В общем, я вернулась в клуб, забрала твою сумочку и поехала домой. Кстати, Лёша с бородатым тоже куда-то испарились. Наверно, охрана забрала. Больше я ничего не знаю.

— Час от часу не легче, — прошептала я. — Наташа, ты даже не представляешь, как мне сейчас страшно. Вдруг это вновь повторится? Я поеду домой, усну в своей постели, а проснусь неизвестно где. Я слушала тебя, и у меня было ощущение, что ты рассказываешь о ком-то другом, но не обо мне. Потому что я ничего этого не помню! — по щекам невольно покатились слёзы отчаяния.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Леся, только давай не впадать в панику! Я могу пожить какое-то время у тебя. Мы найдём хорошего специалиста, который объяснит, чем вызвана твоя проблема. Всё будет хорошо!